Книга Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

— Впечатляет, — раздался над ухом пропитанный ехидством голос. Незнакомый…

— Угу, — отозвалась я, делая неловкую попытку пвернуть голову, отчего недавний ушиб не преминул напомнить о себе. К моему огромному сожалению, эта боль не спешила проходить так же быстро, как та, что я испытала ранее. — Может, все-таки слезешь с меня? А?

— Сейчас, — сказал мужчина, продолжая при этом спокойно лежать. — Только заберу свою собственность, — он просунул руку под мой затылок и повернул голову лицом к нему. — Ты не возражаешь?

Наверное, шок слишком явно отразился в моих глазах, потому что губы незнакомца дрогнули, растягиваясь в сочувственно-ироничной улыбке. Не, ну я многое на своем веку повидала, только что вот сражалась с ушастым мини-лемуром, и ничего… пережила. Всего-то легким тиком и заложенным ухом отделалась. Однако созерцание насыщенно красных радужек вокруг вертикальных зрачков меня почему-то выбило из колеи.

И, правда, с чего бы? Подумаешь, разлегся на мне вполне реальный вампир (ну, а кто еще такую характерную внешность иметь может?) в обличье пепельного блондина, эка невидаль! Ничего удивительного. Угу… совсем ничего. Разве что паранойя?

— Отдай тетрадь, Арэ*, - вырвал меня из философских размышлений о душевном здоровье голос незнакомца.

— Сам дурак, — вырвалось на автомате. — Слезь с меня, пока не раздавил, — упрямо повторила я свое требование, мысленно прикидывая, что именно следует ему отдать и где это что-то взять?

Судя по форме и твердости предмета, на котором кое-как устроилась моя многострадальная головушка, это и была та самая пропажа, из-за которой меня прокатили по полу и прижали к нему же. Ладно… Будем надеяться, что случайно.

— Ну, хорошо, — сказал мужчина и принялся вытаскивать тетрадь. Оглушительный визг резанул мне по уху, а острые коготки звериных лапок вонзились в руку незнакомца.

Я взвыла, блондин зарычал, а подскочивший к нам зверек воинственно вздыбил серую шерсть на загривке и пискнул так вдохновенно, что я схватилась за ухо, искренне опасаясь пожизненной глухоты.

— Что происходит? — О! Кто-то перестал тормозить и подал голос с галерки. А я уж было подумала, что этот праздник жизни пройдет мимо Камы с его глобальной рассеянностью.

— Пожалуйста, сними с меня этого типа, — процедила я сквозь зубы, пытаясь рукой столкнуть чужое тело с себя любимой.

И тут мой взгляд наткнулся на пресловутый браслет, от которого приходилось отбрыкиваться в ресторане. Вампир (ну, или некто на него очень похожий) тоже уставился на украшение, плотно сидящее на моем запястье. Несколько секунд мы оба изучали его, после чего мужчина хмыкнул, а я нахмурилась.

— Что происходит? — снова повторил брюнет, продолжая стоять на месте, будто и не слышал моей просьбы.

Ууууууу… Кажется, рассеянность его плавно переходит в тугодумие. Или это присутствие красноглазого так на всех влияет?

Ринго (кажется, Кама называл животное этим именем) шипел и угрожающе повизгивал, вцепившись в проклятую тетрадь, на которой по-прежнему покоилась моя голова. Я прожигала взглядом то браслет, то незнакомца (правда, оба они вспыхивать не спешили, вопреки всем моим стараниям). Ну, а двухметровый обморок, втянувший меня в эту авантюру, благополучно тормозил в нескольких метрах от нашей "дружелюбной" компании.

— Да слезь ты, черт побери! Мне жарко и… и… и дышать нечем! — окончательно взбесившись, заорала я, отчего зверек прижал свои локаторы к голове (пустячок, а приятно, не все ему меня допекать), а вампир поморщился.

И… о чудо! Его белобрысое Величество изволил подняться. А еще он изволил довольно резким рывком поставить на ноги и меня в комплекте с вцепившимся в мое плечо животным.

— Просто. Отдай. Тетрадь, — делая четкие паузы между словами, проговорил мужчина, на что Ринго издал такой возмущенный вопль, за который мне безумно захотелось его прибить.

— Достали! — рявкнула я и начала расстегивать молнию на куртке, намереваясь избавиться от верхней одежды и того, что к ней "прилипло". Зверек с перепуга вцепился в мою шею и жалобно заскулил возле многострадального уха.

Ооооооооооооооооуууууу! Лор после таких приключений мне уже не поможет, разве что слуховой аппарат порекомендует.

— Что здесь происходит? — с нажимом повторил Кама, подходя к нам.

Н-да… заклинило парня конкретно, ничего не скажешь. Хотя нет. Очень даже скажешь. То есть сказал, активно жестикулируя, мой наплечный кошмар. И чем больше он говорил, тем грустнее становилось лицо брюнета, мрачнее — блондина, и злее — мое. В самый разгар звериной речи я рванула ворот куртки и, воспользовавшись заминкой когтистого охранника, забрала наш "камень преткновения". К последующей звуковой атаке я была морально готова, а вот к паре килограммов живого веса, повисших на моей руке, и к ярко-оранжевым глазам, полным мольбы — нет.

Да что им всем так далась эта чертова тетрадь? Небольшая, белая, в твердом переплете с золотым тиснением и обожженным краем. Судя по черным разводам на обложке, свидание с огнем у нее было не далее, как сегодня. А судя по колючему блеску в красных глазах, свидание это устроил блондин. И почему-то думается мне, что данное событие и послужило стартом для их с Ринго забега. Эх… Еще бы понять, как распорядиться оказавшимся у меня в руках трофеем?

— Дай сюда! — приказной тон светловолосого меня бесил, тоскливое попискивание зверька давило на жалость, а растерянность Камы раздражала.

— Не дам, — брякнула я раньше, чем успела подумать, что говорю, и испугаться последствий своих слов.

Большеухий комок шерсти согласно закивал и изобразил парочку многозначительных жестов тонкими кожистыми лапками с длинными когтистыми пальцами. Впрочем, об их многозначительности я могла только догадываться по вытянувшимся физиономиям мужчин, и по опасным искоркам в кроваво-красных радужках одного из них. Сообразив, что перегнул палку, пушистик прикрылся ушами и спрятался ко мне за спину.

— Ты ответишь за свою выходку, Ринго… позже, — процедил белобрысый. — Эта тетрадь моя, — тихим незлобным шепотом сообщил он… теперь уже мне.

— И поэтому ты хочешь ее сжечь? — незаметно отодвигаясь от собеседника, решила проверить я свою догадку.

— Что хочу, то и делаю. Отдай, Арэ.

— Хватит ругаться непонятными словами, уважаемый. Если этой тетради все равно суждено погибнуть в огне, то можно мне ее чуток попридержать? Хоть разберусь, из-за чего весь сыр-бор случился, — заявила я и, открыв предмет обсуждения, пробежалась по первым попавшимся строчкам чужого и в то же время понятного языка.

Эх… не зря, значит, так жутко мучилась некоторое время назад, даже грамоту местную теперь знаю.

Когда сердце твое разрывает тоска,

Когда душу разъела полночная мгла,

И контролю уже не подвластна рука,

Только разума плеть, только боли игла