Книга Прощенные - Анастасия Романчик

— И почему я не волейболистка? — сама себя спросила.

Увы, из-за болезни ей запрещалось даже бегать, не то, что прыгать. Пришлось вдохнуть лекарство. Она страдала постоянными приступами аллергии. Ее заболевание — средняя стадия астмы. До приступа еще не дошло, но если в ближайшее время не успокоиться, то вполне мог начаться. На всякий случай Лима сделала два вздоха, если вдруг придется бежать, а то и скончаться можно. Сидела до тех пор, пока сердце не прекратило быстро колотиться. Не хватало еще лишиться сознания в неизвестном помещении.

Девушка попыталась позвонить по мобильнику, но телефон не работал, его пришлось спрятать.

— Помогите! Хоть кто-нибудь! Помогите! — закричала изо всех сил.

Но в ответ тишина и какое-то бульканье да рычание доносилось до слуха. От страшных звуков у девушки по коже непроизвольно пробежались мурашки. Разум отказывался понимать происходящее, но реальность нападала слишком яростно, чтобы не верить. Если это не то, что она думает, тогда где люди? Где Марина? Они не отходили далеко от тропинки, а место-то многолюдное. Обязательно кто-то должен услышать, даже если допустить, что на дворе ночь. Где же люди?

— Помогите! Я здесь! Я упала! — крикнула Лима еще громче, облизав пересохшие губы. — Мне плохо! Я не смогу выбраться сама, помогите!

Отчаявшись, она встала и подошла к двери, дернула за ручку. Разрушившаяся за время древесина осталась мелкой крошкой на руках. Тогда девушка поискала взглядом то, что могло помочь справиться с неожиданным препятствием. Все, что сумела найти — серебряный бокал и длинная железная ржавая палка, некогда бывшая частью оконной решетки. Оба предмета девушка взяла с собой. Ей некогда изумляться, откуда здесь мог взяться серебряный бокал и почему его до сих пор не украли. Вставив найденную железку в отверстие проема, Лима методично ломала наполовину сгнившее дерево. Оно хоть и поддавалось, но неохотно. Старый замок все еще держал крепко.

Наконец, со скрипом дверь открылась, пропуская внутрь Лиму.

— Ау? — позвала, осторожно выглядывая.

Вниз вела темная лестница, покрытая многовековой пылью.

— Ау? Есть здесь кто?

Свист ветра и звук падающей воды.

Прежде чем спустится в темноту, девушка порыскала в сумочке и отыскала зажигалку. Она не курила, но иногда ей требовался огонь. Особенно дома, когда спички кончались. Оставлять же зажигалку на полке — опасно, по той причине, что младшая бестолковая сестрица обязательно стащит ее. В сумку к старшей сестре девчонка боялась влезать. Олимпиада спокойна только до поры до времени, но если ее разозлить, то можно домой не приходить. Лима единственная кто готовил пищу, потому ей решать, кого кормить, а кого оставить голодным. Мать-кормилица приходила поздно. Ей некогда стоять у плиты, она просто ложилась спать.

Столкновения сестер не являлись редкостью. Они не переваривали друг друга до тошноты. Лима — феминистка, и она этого не скрывала. Сестра — полная противоположность. Олимпиаде на увлечения сестры глубоко плевать, ее просто бесил эгоизм сестры. Вика могла включить громко музыку, пока мать спит. Потребовать у измотанной после работы матери дорогую вещь. И ей все равно, что денег едва хватало на то, чтобы нормально поесть. Закатить истерику, курить при маме и ругаться матом. Привести лохматого парня больше похожего на обезьяну и устроить в своей комнате сексуальную оргию. Ей только шестнадцать, а она успела повстречаться со всеми парнями школы и поваляться в нетрезвом виде во всех кустах. Именно кавалеры младшей сестры чаще всего называли Лиму «Снежной королевой из помойки». Олимпиада искренне не могла понять, чем Вика смогла завоевать уважение школы и настроить всех против своей старшей сестры. Она каким-то образом располагала к себе людей, несмотря на неформальную внешность. Черные короткие волосы, полные губы, насмешливые серо-зеленные глаза. В отличие от той же Лимы низкая, полная в бедрах и груди. Лицо разукрашено так ярко и вызывающе, словно сестрица восстала из ада. Одежда — набор из черных и розовых тряпок, побрякушек, черепов и шипов.

Бывали моменты, когда Лиму начинало трясти, как в приступе эпилепсии. Так сильно ей хотелось придушить сестренку. Но мать запрещала наказывать младшую, чтобы та не сделала. А руки так и чесались. Мысль поставить сестру на место становилась навязчивой. Но самое, наверное, худшее для Лимы — Вика приняла сторону папы и предавшего их брата. Отец ушел к другой женщине и забрал старшего сына с собой. Впоследствии у Лимы и Вики появились две сестры, девочки-двойняшки. Илья с удовольствием присоединился к отцу и даже не навещал маму. Вика своим поведением доводила мать до слез. Тогда никто не мог сдержать Лиму и в разные стороны летели черные волосы…

Наконец, Олимпиада нашла зажигалку и сняла со стены факел. Старый. Но вроде бы еще можно использовать по назначению. Огонь разгорелся неохотно и давал не столько света, сколько хотелось бы. Лима сильно жалела, что не купила на всякий пожарный случай фонарик. Но кто мог подумать, что она окажется в такой неприятной ситуации, как сегодняшняя?

Медленно девушка спускалась вниз по хрустящим ступенькам, вглядываясь себе под ноги и в темноту. Становилось темнее. Стоило приблизиться к концу лестницы, как перед Лимой открылось большое сумрачное помещение с высокими каменными столбами. Ноги по щиколотку скрылись в белом тумане.

— Ау? Кто-нибудь есть здесь?

Лима, скривившись, вдохнула. Пахло так, как если бы она попала в морг. Холодом и смертью веяло. По коже пробежали мурашки. Немного согревал огонь от факела, но и его тепла не хватало, чтобы отогнать стужу. Пожав плечами и загнав суеверный страх подальше, Лима усилием воли толкнула себя вперед по направлению к следующей двери. На этот раз все прошло быстро, не пришлось использовать длинную железку. Дверь открылась с легким щелчком. На стенах висели даже не факелы, а нечто похожее на фонари. Света от них исходило немного, но его вполне достаточно, чтобы не сломать себе шею.

— Ау?

Сзади донеся душераздирающий крик и ужасный хохот, заставивший девушку сжаться в стенку коридора. Душа заполнилась страхом, сердце готово покинуть костяную клетку и спрятаться в пятках. Неужели она попала в пристанище сатанистов? Или еще чего хуже — маньяка? Память как раз нашарила парочку заголовков газет, где говорилось о серийном маньяке, которого сотрудники правоохранительных органов никак не могут поймать. Он орудовал где-то рядом с лесопарковой зоной. А не могло ли так случиться, что логово «зверя» здесь, в этом старом забытом всеми склепе?

Хотелось бежать обратно, но это так же бессмысленно, как бежать в тупик. Лима не сможет выбраться через дыру в потолке, а дверь сломана. Спрятаться в гробу? Встреча с разлагающимся покойником не входила в ее планы. Вечно же прятаться нельзя, нужно выбираться и поскорее.

Покрепче сжав железку в руке, девушка, закусив обескровленные губы, осторожно продвигалась дальше. Глаза расширенны от ужаса и сердце с жутким грохотом стучало в груди. Подскочило давление. Сознание мутило. Нет, она должна держаться, пока не найдет выхода отсюда. А вдруг психопат захватил в заложники Марину? Об этом не хотелось думать. Но если это так, Лима не могла бросить подругу в беде.