Книга Очищение смертью - Нора Робертс

– Расскажите мне, как это произошло.

Грасиелла пересказала ход событий, описала всю сцену, как и отец Лопес.

– Вы лично знали Флореса?

– Да, немного. Он венчал моего брата, когда брат надумал жениться. Отец Флорес много времени уделял молодежному центру. Я тоже стараюсь там бывать, когда могу, поэтому знаю его по этой работе.

– Впечатления? – спросила Ева.

– Отзывчивый, дружелюбный. Участливый. Он умел находить общий язык с уличными подростками. Я даже подумала, что он сам, наверное, был уличным мальчишкой в свое время.

– Он проявлял особый интерес к кому-нибудь из подростков?

– Я ничего такого не замечала, – покачала головой Грасиелла. – Но мы с ним не так уж часто сталкивались.

– А к вам он проявлял интерес?

– Интерес? Нет. – Казалось, этот вопрос шокировал Грасиеллу, потом она задумалась. – Нет-нет, ничего такого не было. По-моему, ему ничего подобного даже в голову не приходило, и я никогда не слышала, чтобы он нарушал обет целомудрия.

– А вы бы услышали, если бы он нарушал? – живо поинтересовалась Ева.

– Я не знаю, но моя семья – а она очень многочисленна, – активно участвует в жизни церкви. Это же наш приход. Если бы он к кому-то приставал, если бы только собирался пристать, скорее всего, этот кто-то оказался бы в родстве или как-то связан с семейством Ортиц. А семейные сплетни у нас – это святое. Моя тетя Роза прислуживает в приходском доме, и уж она-то точно ничего не упускает.

– Роза Ортиц? – уточнила Ева.

– О'Доннелл, – улыбнулась Грасиелла. – Мы приветствуем разнообразие. Это убийство, лейтенант?

– На данный момент это подозрительная смерть. Вы могли бы поговорить с членами семьи, узнать их впечатления?

– Вряд ли в ближайшее время члены моей семьи будут говорить о чем-нибудь другом, – заметила Грасиелла. – Попробую расспросить тех, кто знал его лучше, чем я.

– Хорошо. Я собираюсь выдать тело вашего прадедушки родным. Соберите родственников вместе с вашим кузеном и займитесь этим, как только мы тут закончим.

– Спасибо, – поблагодарила Грасиелла.

– Вы в каком участке? – продолжала Ева.

– В двести двадцать третьем. Это здесь, в Восточном Гарлеме.

– И давно вы на службе?

– Почти два года. Я хотела стать адвокатом, но потом передумала.

«Ты скоро опять передумаешь, – сказала себе Ева. – Копов с такими жгучими зелеными глазами просто не бывает».

– Я позову свою напарницу, и мы выдадим вам гроб. Если что-то вспомните насчет Флореса, обязательно дайте мне знать. Вы меня всегда найдете…

– В Центральном управлении, – закончила за нее Грасиелла. – Я знаю.

Когда Грасиелла, цокая высокими каблучками, вышла из церкви, Ева еще раз окинула взглядом место преступления. Очень много мертвецов в одной маленькой церковке, размышляла она. Один в гробу, один на алтаре и еще один, взирающий на первых двух с огромного креста.

Первый умер в своей постели, прожив долгую жизнь, второй умер мгновенно, ну а третьему пробили ноги и руки гвоздями, чтобы повесить его на деревянном кресте.

Бог, священник и набожный прихожанин. По мнению Евы, из всех троих самый тяжкий жребий выпал Богу.

– Не могу решить, – призналась Пибоди, пока они, огибая церковь сзади, шли к приходскому домику, – нравятся мне все эти статуи, витражи и свечи или жуть нагоняют.

– Статуи слишком похожи на кукол, а куклы уж точно жуть нагоняют. Так и ждешь, что они вот-вот мигнут. А те, что вот так улыбаются? – Не разжимая губ, Ева изобразила улыбку. – Сразу ясно, что у них там зубы есть. Большие, острые, блестящие зубы.

– Я об этом как-то не думала… Ну вот, теперь буду думать.

Два ящика с цветами украшали окна маленького скромного дома, который занимали священники. Безопасности – ноль, отметила Ева. Стандартный замок, окна распахнуты настежь навстречу весеннему воздуху и ни кодов, ни сенсорной пластинки для ладони, ни камер наблюдения.

Ева постучала и стала ждать ответа – высокая длинноногая женщина в простых брюках и поношенных ботинках. Светло-серый пиджак, который она накинула этим утром, скрывал кобуру с оружием. Шаловливый майский ветерок играл ее короткими темно-каштановыми волосами. Карие глаза не светились, как у Грасиеллы, они были холодны и бесстрастны. Глаза копа.

Дверь открыла женщина с хорошеньким личиком в обрамлении целого облака черно-рыжих кудряшек. Глаза у нее были заплаканные. Она окинула взглядом Еву и Пибоди.

– Простите, отец Лопес сегодня не может принимать посетителей.

– Лейтенант Даллас, Департамент полиции и безопасности Нью-Йорка. – Ева извлекла жетон. – И детектив Пибоди.

– Да, конечно. Извините. Отец Лопес сказал, что вы должны прийти. Входите, пожалуйста. – И она отступила на шаг. В петлице черного траурного костюма, облекавшего великолепное женственное тело, пламенела красная гвоздика. – Сегодня ужасный день для моей семьи, для всего прихода. Я – Роза О'Доннелл. Мой дедушка… Это было его отпевание, понимаете? Отец Лопес у себя в кабинете. Он передал мне это для вас. – Она протянула конверт. – Вы просили его написать, что сегодня делал отец Флорес.

– Да, спасибо. – Ева взяла конверт.

– Я должна спросить, хотите ли вы, чтобы отец Лопес принял вас прямо сейчас.

– Не стоит беспокоить его сейчас. Можете передать ему, что мы отдали гроб с телом мистера Ортица родным. Нам с напарницей надо осмотреть комнату отца Флореса.

– Я проведу вас наверх.

– Вы здесь готовите, – начала Ева, пока они шли через крошечную прихожую к лестнице.

– Да, и убираю. Всего понемногу. Трое мужчин, даже если они священники… Словом, кто-то должен за ними подбирать.

С лестницы они попали в узкий коридор. На белых стенах тут и там висели распятия или картины с изображением людей в старинных одеяниях. Вид у них был милостивый и иногда, на взгляд Евы, скорбный. Или раздосадованный.

– Вы знали отца Флореса… – начала Ева.

– Очень хорошо знала, – подтвердила Роза О'Доннелл. – Когда для человека готовишь и за ним убираешь, узнаешь его очень хорошо.

– Что он был за человек?

Роза остановилась у двери, вздохнула.

– Человек веры, но он был веселым. Любил спорт. И «болеть» любил, и сам играть. У него было много… – Роза задумалась, подбирая слово, – много энергии. И он вкладывал ее в молодежный центр.

– А как он ладил с соседями по дому? С другими священниками, – пояснила Ева, увидев, что Роза растерялась.

– Отлично. Он уважал отца Лопеса, и, я бы сказала, они были дружны. Им было легко друг с другом, если вы меня понимаете.