Книга Я сижу на берегу - Рубен Давид Гонсалес Гальего

Голос пожилого ангела. Со мной?

Доктор. Почему бы и нет? Мы же коллеги?

Голос пожилого ангела. А как же!

Доктор. Правда, что некоторые сотрудники используют труд пациентов в личных целях?

Голос пожилого ангела. Не правда, врут. Как же можно их использовать. Они же буйные.

Доктор. А тихих можно?

Голос пожилого ангела. Все равно врут.

Доктор. Не обижайтесь, пожалуйста. Мы ж с вами друг друга знаем много лет.

Голос пожилого ангела. Доктор, мы с вами друг друга знаем, но мы не одни. Вы ж понимаете, кругом завистники. И все против меня. Вам соврали, а вы поверили.

Голос молодого ангела. Ты это про кого? Где завистники? Ты на что намекаешь?

Голос пожилого ангела. Да так. Ни про кого конкретно.

Доктор. Перестаньте. Меня абсолютно не интересуют ваши дрязги. Я только хотел спросить.

Голос пожилого ангела. Только спросить?

Доктор. Только спросить.

Голос пожилого ангела. Спрашивайте.

Доктор. Как вам это удалось?

Голос пожилого ангела. Что?

Доктор. Как вам удалось уговорить Летчика не летать?

Голос пожилого ангела. Так я ж не навсегда, только на несколько дней.

Доктор. Я не смог.

Голос пожилого ангела. Доктор, не переживайте. Я нечаянно. Я и сама толком не поняла, что произошло. Я вроде как сама с собой разговаривала. У меня огород. Вы же знаете, у меня огород. Одна я не управляюсь. Шла по коридору и разговаривала. Как обычно.

Голос молодого ангела. Как обычно? Вы всегда ходите и сами с собой разговариваете? Дурдом. Как же можно с собой разговаривать?

Доктор. Можно. Еще и не такое можно. Лучше с собой поговорить, чем молчать. Вы недавно у нас, еще не привыкли.

Голос пожилого ангела. В общем, иду, думаю об огороде, а навстречу – Летчик. Он как раз шел к утреннему вылету. Предложил помочь. Вот и все. А он такой милый, хоть и сумасшедший. Способный очень. И видит хорошо.

Доктор. Разумеется, у летчиков хорошее зрение.

Голос пожилого ангела. Я не про зрение. Зрение у него хорошее, но у него еще и взгляд есть. Я ему только один раз показала, что пропалывать, а он сразу понял. Это талант. Не у всех получается.

Доктор. Пропалывать. Вы сказали «пропалывать»?

Голос пожилого ангела. Ну да.

Доктор. Тогда все понятно, теперь все сходится.

Голос пожилого ангела. Что вам понятно?

Доктор. Все понятно. Теперь мне все понятно.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Слева на сцене стол с шахматами. На одном из стульев сидит Собака. Шахматы расставлены, но Доктор не прикасается к фигурам. Справа в глубине сцены стол, стул, на столе пишущая машинка. За столом сидит Балерина и печатает. Печатает она очень медленно, одним пальцем.

Доктор. Теперь у тебя есть печатная машинка. Можешь печатать все, что захочешь.

Голос пожилого ангела. Доктор, а как же вы?

Доктор. Я буду печатать по ночам, как и раньше.

Голос пожилого ангела. Привязались вы к нему. Что с вами, Доктор? Вы по полдня с ним в шахматы играете, машинку вон свою дали электрическую. И спит он у вас в кабинете.

Доктор. Где ему спать?

Голос пожилого ангела. Где положено.

Доктор. Нельзя ему где положено. Он их боится.

Голос пожилого ангела. Вас не боится?

Доктор. Он даже вас уже не боится.

Голос молодого ангела. И меня не боится. Когда по коридору прохожу мимо него, он мне кивает. Может, это он так здоровается?

Голос пожилого ангела. Здоровается. Мне Доктор тоже иногда кивает, когда навстречу идет, тоже вроде как здоровается. Иногда даже разговаривает. Особенно по вечерам. А наутро ничего не помнит.

Доктор. Вы опять?

Голос пожилого ангела. Что «опять», что «опять»? Кругом же свои!

Голос молодого ангела. Да, свои же кругом, что от нас скрывать?

Доктор. Ну, вы–то могли и промолчать, недавно же у нас, не понимаете ничего.

Голос молодого ангела. Нечего тут понимать. Все с ума посходили. Не поймешь, где врачи, где пациенты. Еще собаку привели и в шахматы с ней играют.

Доктор. Он не собака.

Голос молодого ангела. А кто? Человек, что ли?

Доктор (мрачно). Он не собака.

Голос пожилого ангела. Оставь ты его. Не видишь, сейчас залает.

Голос молодого ангела. Кто залает?

Голос пожилого ангела. Доктор сейчас залает.

Доктор (тихо). Не залаю.

Доктор встает из–за стола, выходит на середину сцены и лает на динамики. Лает Доктор громко, короткими и отрывистыми рыками. Вынимает фляжку, отпивает из нее, трясет фляжку над ухом, улыбается. Спокойно возвращается к шахматному столику и начинает играть.

Голос пожилого ангела. Не надо, Доктор, пожалуйста, не надо. Не переживайте вы так. Молодая она еще. Она не со зла. Так, ляпнула, не подумав. Не сердитесь, Доктор.

Доктор. Я не сержусь.

Голос молодого ангела. Правда, не сердитесь?

Доктор (кричит). Я не сержусь!

Голос пожилого ангела. Иди отсюда. Дай с Доктором поговорить.

Голос молодого ангела. Никуда я не пойду.

Голос пожилого ангела (сухо и зло). Пойдешь. Сейчас ты пойдешь, сейчас ты побежишь просто.

Голос молодого ангела. Да ладно, пойду, пойду. Нужно мне больно с вами тут время терять.

Голос пожилого ангела. Доктор, вы уже не сердитесь?

Доктор. Нет, конечно.

Голос пожилого ангела. А почему голос грустный?

Доктор. Думаю.

Голос пожилого ангела. Да что тут думать? И так ясно, что он у вас выигрывает.

Доктор. Это ясно. Но я думаю не только об этом. Я думаю о писателях. Скажите, почему одни пишут, а другие читают?

Голос пожилого ангела. О чем вы, Доктор?

Доктор. Да все о том же. Вот вы, например, не читаете, а пишете. Зачем?