Книга Крыша мира. Карфаген - Владислав Выставной

– Ты там осторожнее, – шепнул тихий голос, от которого тепло сжалось сердце. Тонкая рука легла на плечо, коснулась шеи. – Может, пойдем вместе?

– Не самая лучшая идея. – Змей посмотрел на Тану, машинально поправил ей волосы, спадавшие на лицо. – Я еле тебя нашел. Не лучшее время, чтобы потерять снова.

– Это еще вопрос, кто кого нашел, – в который раз повторила девушка. Улыбнулась. Получилось натянуто. – Ладно, иди. Только не ввязывайся в драку, если кто у колодца появится. А то я тебя знаю.

– Ты лучше всех меня знаешь.

Бодро подмигнув ей, он подхватил канистру и тихо вынырнул из укрытия. Пригнувшись, будто это действительно делало его незаметным, рванул в сторону колодца.

После падения Черной скалы прожекторы уже не шарили по территории Накопителя с прежней активностью. Однако колодец шакалы таки подсветили. Что-то подсказывало: не обошлось без договоренности с балахонщиками, новыми «шестерками» руководства – хотя это был еще вопрос, кто кого больше использовал. Так или иначе, кто контролировал колодец, тот контролировал Накопитель.

Ему повезло. У колодца не было ни души. Хотя наверняка его держал под прицелом не только Мориц. Змей нарочито вальяжно потянулся, зевнул и показал неприличный жест в сторону террасы, откуда когда-то сам разглядывал пространство гигантской пещеры. После чего встал на колени и перегнулся через ломаный край провала.

Это было самое опасное – поверхность воды была на полметра ниже, и на какое-то время приходилось торчать кверху задом, не зная, что происходит снаружи.

Он погрузил канистру в ледяную воду. В глубине ржавой емкости забулькало. Хорошо, что было куда налить эту воду – в каждом квадрате была такая канистра. Не то чтобы Директория сильно заботилась о жизни изолятов. Просто массовая гибель такого количества людей от жажды и голода грозила еще большими проблемами, чем подземные обрушения. Это даже нацисты понимали, убивая и утилизируя своих жертв постепенно, размеренно, как на конвейере. Эпидемии и испорченный воздух во всем пространстве Карфагена Директории были не нужны.

Вода перестала булькать. Посредник ухватился покрепче левой рукой за каменный выступ и потянул на себя тяжелую, наполнившуюся до краев емкость. Вытащил, поставил с глухим стуком, перевел дух.

– Хороша водичка? – прямо над ухом просипел незнакомый голос.

От неожиданности Змей дернулся, опрокинул канистру. Вода захлестала из горловины, но посредник этого не видел – мгновенно развернувшись, он уже сгруппировался в ожидании нападения. Но нападать на него не собирались. Перед ним, в расслабленной позе, прямо на земле сидел странный человек. Странный – потому как сразу напомнил ему кого-то из прошлой жизни. На языке даже завертелось имя – но Змей все не мог его вспомнить.

Незнакомец был гол по пояс – ниже были грязные бесформенные штаны и задубевшие ботинки из искусственной кожи. Невероятно тощее, длинное тело было сплошь перечеркнуто уродливыми шрамами, словно кто-то безжалостный и упорный играл на нем в крестики-нолики при помощи ножа. Присмотревшись, однако, можно было разглядеть: шрамы были расположены не хаотично – они складывались в сложный рисунок, разглядеть который, правда, не позволяло вечно сумеречное освещение. Огромная, лысая, неправильной формы голова на тонкой, какой-то птичьей шее придавала облику незнакомца что-то не от мира сего. Как и блуждающий взгляд впавших глаз и странная улыбка юродивого.

– Голум… – пробормотал Змей.

Он вспомнил, где встречал похожую фигуру. В фильме, увиденном еще до Катастрофы, в далеком, полузабытом детстве. Странное существо из сказки, со странным говором…

– Что? Голый, голый. – Человек хихикнул и принялся активно чесать тощий бок, сразу же напомнив обезьяну. – Жрать захочешь – продашь последнюю рубашку.

Нет, все же голос был совсем не тот. Не такой вкрадчивый и навязчивый – скорее, какой-то ернический, ехидный. Но не от реального веселья, а с эдакой нервной, болезненной «смешинкой», какая случается, когда включается защитная реакция после пережитого ужаса.

– Откуда ты здесь взялся? – глухо спросил Змей.

– Я тут и был, – незнакомец снова хихикнул. – Вон, в ямке лежал. Меня вообще часто не замечают. Иногда я думаю, что меня и нет на самом деле. Я просто кажусь. Даже себе самому.

Он захлюпал, забулькал, заходясь в беззвучном смехе.

«Точно, ненормальный, – мелькнуло у Змея в голове. Тут же он одернул себя: – Сам-то я чем лучше – со своими видениями, выпадениями из реальности? Со стороны наверняка выгляжу не лучше».

– Я водички хлебну? – перестав булькать, проговорил незнакомец. – Все равно почти все разлилось.

Не дожидаясь ответа, он схватил почти опустевшую канистру, запрокинул над головой и принялся ловить распахнутым ртом струю из раструба, пока канистра не опустела окончательно. Напившись, лениво отбросил емкость и отвалился на отставленный локоть, как насосавшаяся пиявка.

– А ты, вообще, кто? – проводив взглядом канистру, спросил посредник.

– Никто, – человек хихикнул. – Ничтожество. Пшик.

– Ладно, – не стал спорить Змей. Пшик – так Пшик. Тоже имя.

– А вот за это премного благодарен.

– Не понял. За что?

– Ты дал мне имя. Лестно получить имя от самого Видящего. А ведь ты – Видящий, верно? Пусть меня так и зовут – Пшик. Просто Пшик. Правда, теперь Пшик – с большой буквы.

Человек зашелся в сиплом смехе, переходящем в болезненный кашель.

Змей смерил собеседника взглядом. «Мало ли сумасшедших в наше время, – подумал он. – Одним больше, одним меньше. Лишь бы не тюкнул камнем по затылку, пока я буду снова набирать воду». Странный человек словно прочитал его взгляд, оскалился в кривозубой улыбке:

– Не бойся. Я не собираюсь нападать на Видящего. Не для того я так долго тебя искал, чтобы причинить тебе зло. Да и кто я такой? Я маленький, жалкий человечек, не способный не то что убить – даже постоять за себя…

Змей болезненно скривился. Слишком много народу собралось по его душу в последнее время. Всем он был нужен. Только большинству – мертвый. Впрочем, он давно уже стал фаталистом. Странное ощущение: он словно доверился то ли судьбе, то ли неведомому духу-хранителю – и просто равнодушно наблюдал, чем дело кончится.

Правда, лишь до того момента, как он снова увидел Тану. И теперь твердо знал: он отвечает за нее, а потому не даст себя прикончить за здорово живешь, да и использовать себя в чужих интересах – тоже.

– Так зачем ты меня искал? – спросил он, разглядывая Пшика.

Того болезненно перекосило, изуродованное тело изогнулось – будто взгляд Змея обжигал кожу. Похоже, странный человек хотел говорить, но что-то ему мешало. Видимо, непросто было решиться сказать что-то важное. Устав наблюдать, как того корежит, Змей пожал плечами, потянул к себе канистру и снова склонился над темной поверхностью, погружая булькающую емкость в воду. В темном отражении посредник увидел, как нависла над ним тощая фигура подозрительного соседа. Непросто было сохранять выдержку и не врезать в беспокойное, кривляющееся лицо – на всякий случай. Ведь ничто не мешало этому типу столкнуть его в колодец. А воспоминания о подводных заплывах в ледяной воде были не самые приятные.