Книга Так становятся звёздами. Часть 1 - Екатерина Оленева

— Не понимаю, к чему вы клоните? — испуганно поглядела на мать Гаитэ.

— К тому, дурёха, что если хочешь, чтобы твои планы осуществились, ты должна вернуться их этой поездки живой. А это сложно будет сделать, если ты станешь кроить из себя целомудренную монашку, преданную высоким идеалам. Как только Сезар поймёт, что получить тебя не удастся, ты можешь стать следующей его жертвой. И дважды он колебаться не станет! Ты для него никто. И с этим нужно что-то делать.

— Я по-прежнему не совсем вас понимаю! Вы что?! Хотите, чтобы я… — Гаитэ смолкла, возмущённо глядя на мать.

— Что? Договаривай? Обольстила его? Соблазнила? Стала его любовницей? — Стелла покачала головой. — После этого тебе трудновато будет выйти замуж за его брата. В лучшем случае, тебя снова вернут в монастырь, на сей раз без малейшей возможности выйти оттуда. Нет, дорогая! Твоя задача гораздо сложнее. Ты должна проскочить между молотом и наковальней, сквозь огонь, воду и медные труды, обещая и маня, но ничего не давая взамен. Твоя невинность — твой капитал, запомни это. Один неверный шаг, и ты полный банкрот! Это для торговок рыбы и счастливых мещанок секс удовольствие либо, в худшем случае, супружеский долг. Для герцогинь и королев — дело государственной важности. Однако секс без чувств, как скорлупа без яйца — ничего не стоит. Ты должна действовать тоньше. Твоя задача привязать к себе Сезара до такой степени, чтобы его рука на тебя не поднялась; поманить надеждой на то, что он может получить твою руку вместе с твоим дрогнувшим перед его мужским обаянием, сердцем, но при этом держать осаду и оставаться целомудренной. Ты должна внушать уважение в первую очередь, и лишь во вторую — страсть. Одной рукой манить, другой — отталкивать, попутно решая вопрос, для решения которого Алонсо всё это и затеял. И да, самое главное — ни в коем случае не влюбись всерьёз. Последнее будет полной катастрофой. Твоя голова должна оставаться холодной и ясной, твои уста — источать мёд, а то, что творится в твоём сердце должно быть полностью тебе подотчётно. Если удастся решить все проблемы разом, может быть, ты и сумеешь подкрасться к трону. И даже сесть на него.

— Боже! Какой кошмар! — засмеялась Гаитэ. — Не слишком ли много всего я должна успеть за такой короткий промежуток?

— Было бы неплохо найти человека, верного тебе всем сердцем. Преданного слугу, которому можно доверять. Но это уж как бог пошлёт, дочь.

Гаитэ потрясла головой:

— Вы сказали так много. Но вы так и не ответили на мой вопрос…

— Как покорить непокорных герцогов? Сезар решит эту проблему, я уверена. Всё, что от тебя требуется, просто быть рядом, своим присутствием придавая его действиям абсолютную законность. По-настоящему твоей проблемой в этой поездке станет он сам.

— Может быть есть способ заствить Торна поехать вместе с нами?

— Этого нельзя делать ни в коем случае! — смерчем развернулась к ней Стелла, хватая за плечи и заглядывая в глаза. — Если ты допустишь этого, один из братьев может назад не вернуться. И ставлю своё обручальное кольцо против дохлой мыши, это будет не Сезар!

— Но… не слишком ли чёрными красками вы рисуете младшего сына Алонсона, матушка? Простите мне мою дерзость, но, может быть, в вас говорит обида? Если верить слухам…

— Он действительно был моим любовником. Я подпустила его достаточно близко, потому что не дооценила, посчитав мальчишкой, которого смогу использовать. Вместо этого он использовал меня! Я не хочу, не могу допустить, чтобы ты повторила мою ошибку. Я знаю, у нас были в прошлом разногласия, я была тебе скверной матерью…

— Да не то слово!

— Но сейчас наши цели с тобой совпадают. Мы обе хотим выжить. Обе хотим иметь положение в обществе. Обе желаем процветания нашему государству. Слушайся меня, и ты выйдешь замуж за Торна, станешь править Саркассором, подаришь мне замечательных внуков, а стране долгожданных законных наследников, чьё рождение положит конец многовековой вражде.

Глава 13

Гаитэ вышла от матери в полном расстройстве.

В том, что Стелла её не любила, она не сомневалась, как не сомневалась она и в том, что в данный, конкретный момент, их интересы с матерью действительно совпадали. Было ли прямодушие Стеллы подлинным или тщательно разыгранным, не так уж и важно. Главное, что зерно истины в её словах есть.

Гаитэ понимала, что не сможет контролировать Сезара; что, как только они выедут за пределы Жютена, она окажется полностью в его власти и, если он в самом деле так порочен и чёрен, как рисует мать, ей остаётся только тихо молиться.

Но может ли человек быть настолько плох?

Рассеянно попрощавшись с комендантом Бёрста, Гаитэ спряталась в бархатном нутре императорской кареты. Раздался свист бича и небольшой кортеж тронулся.

Пока они ехали, Гаитэ позволила себе полностью погрузиться в невесёлые мысли. В пути она не предвидела никаких сомнительных задержек. Да и с чего бы их было ожидать?

Однако она плохо знала Жютен и коварную реку, опоясывающую город. В засушливые дни та пересыхала до едва-едва струящегося по пересохшему руслу ручья, но почти сутки без перерыва хлещущего ливня заставил воду подняться, выйти из берегов и залить набережную. Пришлось ехать окружной дорогой, в объезд, через грязную торговую площадь гудевшую, словно улей. Люди толкали друг друга локтями, пробираясь куда-то вперёд.

— Что там происходит? — поинтересовалась Гаитэ у одного из охранников, гарцующих на лошади рядом с каретой.

— Кажется, казнь.

— Казнь?

— Да, сеньора. Должны казнить какого-то смерда за срамный грех.

— За что? — не поняла Гаитэ.

Но стражник, потупившись, сделал вид что не расслышал вопроса, отставая.

Народ, как на весёлое развлечение, стекался со всех сторон. Праздному и жестокому людскому любопытству не мешала даже разбушевавшаяся стихия.

Попав в людской водоворот, выбраться их которого без причинения увечья какому-нибудь неосторожному ротозею не было возможности, волей-неволей, пришлось остановиться.

Гаитэ поразило множество вооружённых людей вокруг. Повсюду виднелись начищенные шлемы, слышалось бряцание стали, гулкий топот подбитых гвоздями сапог.

На сбитый посреди площади помост по грубо сколоченной лестнице поднялся палач, волоча за собой на верёвке тело в лохмотьях.

Стоило парочке показаться, как толпа ответила весёлым улюлюканьем.

Гаятэ поразило выражение напряжённого внимания на лице осуждённого. Похоже, человек этот даже сейчас, стоя рядом с палачом, пытался придумать, как ему выкрутиться.

Тем временем судья в алой мантии вышел вперёд и, подняв обе руки вверх, жестом, призвал толпу к тишине.

— Друзья! — воззвал он. — Друзья мои! Слушайте и смотрите! Человек, что стоит сейчас перед вами, выглядит так же, как любой из нас, но отличается от нормальных людей так же, как плевел от зерна! Он отвернул от бога свой богомерзкий лик — он возлёг с мужчиной, как с женщиной! Какой грех может быть исполнен большей скверны?! Он подлежит жестокой каре! Да будет Кристоф Кастанэ проклят на веки вечные! — раскатистым громом пронеслось над площадью. — А имя его предано поруганию! Аминь!