Книга Под счастливой звездой [= Пленница горца ] - Ханна Хауэлл

Эмил вдруг поняла, что даже это не слишком ее трогает.

Разумеется, Элфкинг и все, что было с ним связано, представляли для нее ценность, но, как выяснилось, не самую большую ценность на свете. Сейчас, к примеру, ей было важно, чтобы Парлан оставался довольным ею. И счастливым. Когда она обернулась к нему, то на минуту испугалась, что он прочтет все ее мысли. Стоило позволить ему ездить на Элфкинге, и он бы сразу понял, что пленница отдает в его владение самое ценное, что имеет.

Этот жест мог многое означать для Эмил, но мог означать и то, что она просто поторопилась. Хотя ее вовсе не радовало, что Парлан может посчитать ее глупой, она решила доверить ему коня, вместо того чтобы доверить ему свою душу.

— Хорошо, можешь съездить на Элфкинге в Данмор.

Парлан едва не кинулся ее обнимать — настолько сильное впечатление произвела на него щедрость Эмил.

Вполне вероятно, что она не понимала подоплеку собственного решения. Слишком явное проявление эмоций она скорее всего стала бы рассматривать как выражение триумфа Парлана по поводу того, что он завладел конем, забыв о ее сердечке. Этого ему не хотелось, поэтому он просто улыбнулся.

— И как нам следует поступить?

— Прежде всего надо отправиться на совместную прогулку верхом.

Помогая ей усесться на лошадь, он сказал:

— Едем, дорогая!

— Что-то ты слишком оживлен, — проворчала Эмил, когда он усаживался за ее спиной.

— Интересно, какой мужчина был бы равнодушным, если бы ему было позволено показаться на таком удивительном коне, — он опустил голову на ее плечо, заставив Эмил рассмеяться, — обнимая такую восхитительную девушку.

— Да. Ты ужасно находчив и остер на язык, когда все идет так, как тебе хочется.

Едва они выехали за ворота, девушка одарила его хитрым взглядом:

— А ты знаешь, что я могу завезти тебя в отдаленное место, невзначай воткнуть тебе кинжал меж ребер и удрать?

— Малколм тебе не позволит.

Она оглянулась и увидела Малколма и Лагана, которые верхом на лошадях держались на почтительной дистанции.

— Но ведь они не верят в то, что я способна на подобное, не так ли? — Признаться, Эмил чуточку обиделась на подобное проявление недоверия.

— Не верят. Но они — те самые люди, которые о нас заботятся.

— О женщине должен заботиться муж.

— Что-то я стал замечать, что ты ищешь во мне черты обманщика.

— А ты, стало быть, не таков?

— Уверен, не до такой степени, как ты порой меня представляешь. Слушай, наша поездка стала напоминать прогулку старой дамы.

— Ага, хочешь скорости., да? Что ж, держись!

Она расхохоталась и пришпорила Элфкинга, который сразу перешел па галоп. Участвуя в скачке в крайне непривычном для себя положении, Парлан тем не менее отдал должное искусству наездницы и понял, что Эмил и в самом деле составляет со своим конем одно целое. Он не сомневался, что в Шотландии мало найдется женщин, способных сравниться в мастерстве верховой езды с Эмил Менгус. И это чрезвычайно его восхищало.

Ну и конечно, он был в восторге от коня, на котором они мчались. Его желание завладеть жеребцом после этой поездки увеличилось бы еще больше, если бы Парлан не надеялся на то, что в один прекрасный день девушка останется в Дахгленне навсегда, как и ее конь, разумеется. Стоило ли пытаться заполучить часть, когда можно было взять все разом?

Прогулка оказалась недолгой — Эмил не хотела утомлять Элфкинга. Поездка же в Данмор заняла бы куда больше времени. Эмил была уверена, что Парлан пожелает испытать коня еще раз, чтобы выяснить, на что способен конь.

Наконец они выехали на маленькую поляну.

— Вот хорошее место для твоей первой поездки на Элфкинге.

— А ты уверена, что он не сбросит меня на землю? — осведомился Парлан, когда девушка спешилась.

— Нет. Точно так же я приучила его к Лейту. Для того чтобы Элфкинг сбросил Лейта, мне потребовалось бы отдать специальную команду. Обыкновенно незнакомые с жеребцом люди сразу начинают понимать, что им рассчитывать не на что. Если бы ты попытался залезть в седло сам, он бы моментально тебя сбросил, но поскольку мы ехали вдвоем, а потом я оставила тебя сидеть у него на спине, это должно означать, что мы с Элфкингом против тебя ничего не имеем.

Ну поезжай — что же ты?

Услышав в ее голосе нотки сомнения, Парлан улыбнулся. Склонившись, он дотронулся до ее подбородка и наградил поцелуем. Затем, поскольку ему и в самом деле было невтерпеж, пришпорил Элфкинга и послал его вперед, оставив девушку в одиночестве.

Эмил проследила, как конь и всадник исчезли за холмом, и вздохнула. Парлан и в самом деле великолепно смотрелся на Элфкинге: два сильных, изящных самца. Больше всего девушке хотелось избавиться от чувства, что она все время чем-то жертвует, ничего не получая взамен. Отогнав эту мысль, она улыбкой поприветствовала Лагана и Малколма, въехавших на поляну. Ей было бы легче, если бы на лицах мужчин не проступало столь явное сочувствие. Эмил в очередной раз подумала, что ее мысли написаны у нее на лице.

— Как ты считаешь, есть смысл нам съездить и взглянуть, где твоя зверюга его сбросила?

— Нет, Малколм. — Девушка позволила себе улыбнуться. — Лучше найдите его и напомните, что у него срочное дело.

Парлану тоже пришлось напомнить себе, что у него много дел. Досадуя на нехватку времени, он проехал еще немного, окинув взглядом свои земли, после чего повернул назад.

Главе клана Макгуинов не давала покоя мысль, что он сидит на лучшей в целом свете лошади.

— Она умна, Элфкинг, и знает, что делает. Меня вот только занимает вопрос: понимает ли она сама истинную причину своей уступчивости? — тихо произнес он.

Погрузившись в думы, Парлан выехал на поляну, чтобы забрать Эмил. До Дахгленна они доехали в молчании. Затем он помог ей спешиться, а сам проследил, чтобы Элфкинга как следует почистили, после чего отдал приказы, связанные с отъездом. Его совершенно не удивило, что Малколм, никогда не одобрявший его планов относительно жеребца Эмил, решил затеять с ним беседу по этому поводу.

— Итак, ты все-таки утвердил свою задницу на спине ее коня.

— Точно. Более того, Малколм, я собираюсь ехать на нем в Данмор.

— Зрелище будет богатое, что и говорить.

— Можешь не сомневаться.

— Она тебе сделала поистине царский подарок.

— Это так. Впрочем, это не подарок, скорее, одолжение.

— Ты хочешь сказать, что не собираешься оставить жеребца в своей конюшне?

— Очень даже собираюсь, но я наперев оставить здесь и его хозяйку.

— Ты, стало быть, на что-то решился?

— Думаю, что буду дураком, если позволю этой девушке улизнуть.