Книга Месть подана, босс! - Айрин Лакс

Теперь надо пробивать пенальти. Босс решил сделать это сам. Поморщился, растёр ногу и приготовился бить по мячу. Если спортивные заголовки не врали, сейчас в дело должен пойти коронный удар левой ногой Давида.

Карельский, гад, знал, куда бить… Чтобы его на части разорвало. Я в очередной раз обматерила соперника Давида.

Марков разбежался. Я затаила дыхание. Удар…

– Го-о-о-ол!

На Карельского было смешно смотреть, такое кислое выражение лица у него было. Так тебе и надо!

Ох, не знаю, что со мной творится, но это просто нереально! Такой взрыв эмоций и адреналин! Пока Давид со своими игроками поздравляли друг друга, я еле смогла устоять на одном месте. Мне хотелось бегать, прыгать, ходить на голове или на руках… Радость и чувство торжества распирали меня изнутри. И гордость за Давида. Карельский понуро плёлся в раздевалку. Так, стоп, Ксения, ты носишься по краю поля, как сумасшедшая! Надо успокоиться. Но не получается! Хотелось поздравить Давида с заслуженной победой.

Но босс пошёл в свою раздевалку, чтобы переодеться. Кокетливая барышня, даже не взглянул в мою сторону. Да и фиг с тобой, Марков! Пусть у тебя высокомерная и заносчивая задница, я всё равно скажу тебе всё, что думаю. Я подхватила сумку и поторопилась вслед за боссом. Бегом. Пока не передумала. Я залетела в раздевалку, едва не сбив с ног другого игрока, уже покидающего помещение. Торопливо извинилась и вбежала к Давиду.

Я бросила сумку и со всего разбегу прижалась к Давиду, порывисто обняв его. Он слегка пошатнулся от неожиданности. Я хотела разжать объятия, но он тут же обхватил меня руками, прижав к себе.

– Поздравляю! Давид! Ты даже с подбитым коленом уделал этого высокомерного засранца! Утёр ему нос, разбил в пух и прах! Раскатал! Это было потрясающе!

Влажная от пота футболка липла к телу босса, даже его тёмные волосы были намокшие от пота. Но мне было плевать. Я тараторила без умолку. Давид улыбнулся и резко наклонился, впившись мне в губы поцелуем.

Глава 40. Ксения

Я охнула от неожиданности, почувствовав губы Давида на своих губах. Никаких церемоний. Поцелуй был жадный и неистовый. Давид вгрызался в мои губы, кусал и тянул их на себя, посасывал, облизывал и тут же отпускал. Но ненадолго, чтобы вновь взять мой рот в плен. От такого яростного поцелуя начало звенеть в ушах, и ноги вдруг ослабли.

Я едва не повисла на Давиде, приоткрыв рот, впуская его ещё глубже. Он со стоном вторгся языком так глубоко, что стало трудно дышать. Его было слишком много: резкие глубокие толчки языка и грубые жадные объятия. Мужские руки проворно гладили всё моё тело, сжимая так, что я изредка вскрикивала, когда сильные пальцы нещадно сминали грудь. Я принялась активно ласкать своим языком, исследуя губы и рот Давида, не отдавая себе отчёт в том, как сильно мне хочется, чтобы на этом всё не заканчивалось. Но мужчина сомкнул пальцы на моей попке, задрав юбочку, и прижал меня к себе. Я почувствовала, как сильно напряжён его член, упирающийся в низ живота.

Поцелуй прервался. Я выпустила тихий стон, но Давид всё услышал. Он смотрел мне в лицо потемневшим взглядом, жадно поглощая меня им. Потёрся об меня бёдрами.

– Давид!..

Он обхватил кисть моей руки и опустил вниз. Накрыл мою руку своей ладонью, сжал пальцы, заставив обхватить его член. Даже через спортивные шорты и плавки чувствовалось, какой он большой и горячий. Ладонь Давида переместилась на мою грудь. Одной рукой он сминал кожу на моей попке, а второй рукой забавлялся с грудью. Он меня уже не удерживал, но мои пальцы сами двигались по стволу члена.

– Бэмби… – застонал Давид и приложился губами к моей шее, покусывая.

Горячо и влажно облизывал шею языком и довольно постанывал, прижимаясь всё теснее. Это был пожар. Давид горел сам и заставлял гореть меня.

– Я хочу тебя, Бэмби. Охренеть как хочу…

– Давид…

Мне кажется, что я забыла все остальные слова, потому что могла выговорить только его имя.

– Только не говори нет, Бэмби. У меня острый недостаток тебя. Такой острый, что даже яйца звенят. Скажешь «нет», свяжу и оттрахаю. Потому что ты сама этого хочешь, да?

– Да, Давид!..

Вырвав признание из моих губ, Давид отстранился и сгрёб наши спортивные сумки.

– Поехали.

Он обхватил меня за запястье и потащил за собой. Я едва успевала подстроиться под его размашистый шаг. Давид закинул сумки в багажник и подтолкнул меня к автомобилю, открыв заднюю дверь. Я едва успела сесть, как он залез следом и потянулся ко мне словами:

– Я до отеля не дотерплю. Я сейчас взорвусь.

Он дёрнул меня на себя, заставив устроиться у него на коленях. Горячие пальцы легли на талию и сжали её. Я вскрикнула. Давид переместил ладони на попку и сжал пальцы. Двинулся бёдрами мне навстречу. Я застонала.

– Потрись об меня, Бэмби… – прошептал мужчина, сжимая пальцы.

Даже если бы я этого не сделала сама, его руки заставили бы меня это сделать. Но мне и самой хотелось почувствовать его. Я медленно качнула бёдрами вперёд и назад, чувствуя его эрекцию.

– М-м-м, ты супер, Бэмби. Такая сладкая, что съесть хочется. Я тебя в отеле из постели до завтра не выпущу. Всю оближу и покусаю, – выдохнул мне Давид прямо в губы.

И принялся претворять свою угрозу в жизнь. Он терзал мои губы, покусывая, прикусил кончик языка и втянул его себе в рот, принявшись посасывать. Чёрт! Как же сильно он меня возбуждает! Я уже чувствовала, как от огня между ног плавится моя воля, проступая влагой на ткани трусиков. Я дёрнула низ футболки Давида и едва оторвалась от его жадных губ.

– Ты должен мне свою футболку.

Давид посмотрел на меня, улыбнувшись:

– Только футболку? Я думал, что ты хочешь получить к ней кое-что ещё.

Я проникла пальцами под ткань футболки, царапая его пресс ногтями. Разгорячённая влажная кожа немного подрагивала от моих движений. Близость Давида не оставляла никаких шансов мыслить здраво. Я жадно вдыхала запах его тела: резкий, мускусный, животный. Он пьянил и возбуждал. Это была окончательная капитуляция. И на пути к ней стояли несколько слоёв лишней ткани.

– Хочу, Давид.

Я дотронулась до его губ и нарочно медленно очертила их языком. Едва скользнула в рот, облизнув губы со внутренней стороны. Подразнилась о язык Давида и медленно потёрлась им о нёбо. Давид нетерпеливо рыкнул и задрал мой тонкий джемпер. Не стал возиться с бюстгальтером, просто оттянул его чашечки вниз. Обхватил руками грудь с вызывающе торчащими сосками. Они набухли и пульсировали.

– Какая ты невозможно красивая.

Давид зажал мои соски между пальцев. Наклонился и лизнул чувствительную вершину. От такого мимолётного прикосновения возбуждение лишь усилилось. Я запустила пальцы в пряди волос, прижимая его к своей груди. Хотелось, чтобы он не прекращал ласку. Хотелось чувствовать его пальцы, губы, язык. Быстрее и неистовее. Он словно прочитал мои мысли и обвёл сосок языком, обхватив ареолу губами. Лизнул другой сосок, а потом сжал влажную вершину, покручивая её между пальцами.