Книга Зеленоглазый горец - Ханна Хауэлл

Закончив читать дневник Мэри, Аннора положила тетрадь на колени и вытерла слезы, катившиеся по щекам. В дневнике наряду с жалобами на жизнь и отрывками, целиком посвященными жалости к самой себе, было то, ради чего Аннора затеяла эти поиски, – история предательства Мэри. Она предала Джеймса, а Доннел предал ее. Подобная история любого заставит плакать.

– О Боже мой, как же она была глупа, – прошептала Аннора. – Отказалась от всего, что у нее было хорошего в жизни, ради мужчины, который ее не любил. И что получила в награду за свое предательство? Могилу! Где эта ее могила – никто не знает.

Подул ветер, и Аннора поежилась от холода. Говорят, что о мертвых нельзя говорить плохо… Она подняла глаза и посмотрела на небо, на котором собирались свинцовые тучи, обещая дождь и бурю. Аннора встала, заснула тетрадь в потайной карман платья и направилась в сторону поместья. Чтобы как-то объяснить свое отсутствие, по дороге она собирала травы, которые могут пригодиться для лечения и для приготовления пищи.

Чем ближе она подходила к Данкрейгу, тем большее беспокойство ее охватывало. Она не знала, что сказать Джеймсу. Она не сможет утаить от него второй дневник точно так же, как скрыла первую свою находку. Эта маленькая тетрадка содержала всю неприглядную правду о Доннеле и его вероломстве, обмане и предательстве. Там были также доказательства того, что Джеймс не убивал Мэри. После того как Джеймса обвинили в ее смерти и объявили преступником, она еще целый год была жива.

Представители власти – те самые люди, в чьих силах было положить конец изгнанию Джеймса, – уже начали сомневаться в правдивости заявлений Доннела. В последних строчках своего дневника Мэри написала о том, что человек, которого она много лет любила, хочет ее убить. Аннора не сомневалась, что сведений, содержащихся в этой тетради, будет достаточно, чтобы Доннел больше не был лэрдом Данкрейга.

Погрузившись в свои мысли, в воротах Данкрейга Аннора чуть не столкнулась с Доннелом.

– Где ты была? – сурово спросил Доннел. – И почему ты одета как оборванка? – добавил он, с брезгливой гримасой разглядывая ее плащ.

– Я гуляла по лесу, – ответила она, краснея из-за того, что ей приходится лгать, и пропуская мимо ушей его замечание о ее наряде.

– И снова без охраны, – заметил Доннел, и в его голосе явственно слышалось подозрение. Анноре было не по себе под колючим взглядом кузена, однако она взяла себя в руки и постаралась говорить с ним спокойно и без страха.

– Иногда я забываю сказать стражникам, куда иду.

– Впредь постарайся об этом не забывать, а сейчас пойдем со мной. Нам надо потолковать.

Следуя за Доннелом, Аннора мысленно готовилась к самому худшему. Ей было все труднее скрывать свой страх, потому что она понимала, что, если Доннел обнаружит у нее дневник, ее жизнь не будет стоить и гроша. А Джеймс при этом лишится возможности доказать свою невиновность.

Доннел привел Аннору в комнату с бухгалтерскими книгами и сел за свой большой рабочий стол. Аннора молча стояла перед ним, а он внимательно смотрел на нее, сжимая руки в замок. Ей было не по себе от его молчания, и она съежилась под его тяжелым взглядом. Однако, набравшись мужества, встретилась глазами с Доннелом, сохраняя видимость спокойствия.

– Тебе, кажется, уже исполнилось двадцать четыре года, – наконец сказал он.

– Еще два месяца назад, – ответила она.

– Не считаешь, что тебе уже давно пора замуж?

– Мне нечего предложить моему будущему мужу. У меня нет ни собственной земли, ни приданого, нет даже сундука с бельем.

Доннел пожал плечами:

– Для некоторых мужчин это не имеет значения.

Аннора знала, что этот разговор неизбежен, но, как это ни глупо, где-то в глубине души надеялась, что Доннел не станет принуждать ее выходить замуж за Эгана.

«Некоторые мужчины – это, надо понимать, Эган», – догадалась Аннора, и в горле у нее запершило. Она так разволновалась, что на какое-то время забыла о тетради и о том, в какой она сейчас находится опасности из-за дневника, находившегося у нее в кармане платья.

– Я еще таких не встречала, – пробормотала она, отдавая себе отчет в том, что, хотя Эган знал, что не получит от нее ни денег, ни земли, он сватается к ней вовсе не из-за любви. Аннора не имела представления о том, какую практическую пользу может дать кому-нибудь женитьба на ней, она знала, что речь, должно быть, идет о какой-то выгоде.

– Полно тебе. Сама знаешь, что есть один такой мужчина. Эган попросил у меня твоей руки, и я согласился выдать тебя за него замуж.

– А со мной он никогда не заводил разговора о замужестве. А если бы он попросил меня выйти за него замуж, я бы ответила ему «нет». – У Анноры не получилось говорить тихо и спокойно. Она сама не заметила, как в ее голосе появились язвительные нотки. Судя по лицу Доннела, ее слова ему пришлись не по вкусу.

– Ты скажешь ему «да», кузина.

– Почему я должна это делать? Почему я должна выходить замуж за этого человека? – Хотя Аннора видела, что Доннел начинает терять терпение, ей хотелось знать, какие доводы в пользу этого брака он может привести.

– А что, если мне надоело содержать тебя? Эган добровольно желает снять с меня эту утомительную обязанность, и я могу это только приветствовать. Неужели ты и впрямь думаешь, что можешь найти себе более выгодную партию, чем мой помощник, моя правая рука? Разве ты забыла, кто ты такая? Раз так, то позволь мне тебе об этом напомнить. Ты незаконнорожденная девушка, не имеющая ни денег, ни земли. Сказать по правде, я считаю, что Эган мог бы найти себе невесту получше, но если для него на тебе свет клином сошелся – ради Бога, пусть он забирает тебя.

Аннора знала, что Доннел намеренно принижает ее значимость, желая сломить ее сопротивление, но все равно слова Доннела задели ее.

– Как скажешь, кузен, – проговорила она, осознавая, что пререкаться и спорить бесполезно. – А теперь мне нужно идти. У меня много дел. – Не дожидаясь согласия Доннела, она повернулась и направилась к двери.

– Только посмей ослушаться меня, Аннора. Только попробуй – и ты об этом пожалеешь. И я желаю, чтобы ты чаще показывалась на обедах и ужинах в обеденном зале. Я хочу, чтобы вас с Эганом чаще видели вместе до свадьбы.

Не глядя на него, Аннора кивнула и вышла из комнаты. Ее нисколько не заботило то, что со стороны все это выглядело как отступление. Ей казались смешными угрозы Доннела, потому что в ее глазах на свете не было ничего страшнее брака с Эганом. Аннора не станет обедать и ужинать в трапезной вместе с человеком, за которого ее хотят выдать замуж, и с улыбкой изображать из себя счастливую невесту ради того, чтобы польстить самолюбию Эгана. Хотя она понимала, что Доннел за это может ее поколотить.

Вернув плащ Большой Марте и удостоверившись, что Мегги находится в детской под присмотром Энни, Аннора поспешила к себе в спальню. Ей нужно было помыться и переодеться, прежде чем она предстанет перед Джеймсом со своей находкой. А еще ей необходимо было собраться с духом, чтобы сообщить Джеймсу вещи, которые могут уязвить его гордость. У нее не было другого выхода. Она должна показать ему эту тетрадь, полную горьких признаний его жены, оскорбительных для любого мужчины. Даже если благодаря этим признаниям он освободится от тяжелых обвинений.