Книга Невеста княжича - Властелина Богатова

— Ты бы показала мне его, — приглушённо шепнула в ответ Влада. — Хотя бы одним глазком взглянуть.

— Знаю я твой глаз, — посерьёзнела Купава. — Одного вида хватит, чтобы сердцем молодца завладеть.

Влада даже вытянулась — слова Купавы ударили, что копьём в сердце. Огляделась, не услышал ли их ещё кто. Но нет, Митрица увела лошадь вперёд вместе с боярынями, и вела о чём-то разговор с Любомилой.

— Да шучу я, — откликнулась Купава, дёрнув за рукав. — Ох, Влада, что-то ты какая-то серьёзная стала в последнее время. Добрана покажу опосля, отсюда всё равно не увидеть.

Влада растерялась. А ведь права подруга — раньше бы посмеялась, но нынче всё не до смеха.

— Однако и ты изменилась, никогда раньше не шутила так.

— Это Полели потому что нет рядом.

— Как она там? Добралась ли до Калогоста?

— Должна, — отозвалась с грустью Купава.

— Наверное, и с матушкой повстречалась уже, всё ей рассказала...

В груди защемило, заворочалась ежом тоска, а глазам горячо сделалось. Соскучилась по матушке. Той даже не довелось на свадьбе побывать…

Весь путь пролегал через дремучий лес. Влада смотрела по сторонам: пусть и места были ей непривычные, а всё же лес, тишина и покой. Ощущала себя как дома в нём.

Потянулись по небу облака, и солнце то скрывалось, погружая лес и войско во мрак да гулкую тишину, что даже птицы притихали, то выныривало и озаряло кроны золотистым светом, и лес снова наливался пением. Могучие вековые деревья с трухлявой корой заменялись стройными молодыми берёзами. Иногда встречались по пути истуканы, что навевали холодок на душу своей чернотой, будто обожжённые кострами. Идолы бога Велеса охраняли свои владения. И от того в лесном храме было и страшно, и спокойно одновременно. Когда Влада улавливала чутким слухом хруст веток и невнятные звуки, доносившиеся из сумрачной чащобы, вспоминала про берегиню, и тогда успокаивалась она.

Войско двигалось быстро, и до назначенного места прибыли затемно. Острог Аксель, утопающий в желтовато-белёсой мгле, был обнесён высоким частоколом с дубовыми башнями из цельных брёвен. Увидев путников, местные кмети собрались у главной вежи: замелькали факелы, загудели грубые голоса, и вскоре ворота, увешанные черепами лошадей, волов и коз, распахнули. Вся княжеская свита оказалась на широком дворе.

Изнутри острог Аксель напомнил Владе Калогост по своему строению: так же избы возвышались по кругу, замыкались в кольцо, потом следующий ряд и так же по кругу, а в самой середине — капище священное или храм. Влада подняла голову. Не ошиблась — прямо из глубины хоромных построек поднимался густой дым.

Народ потянулся к прибывшим, оглядывали княжескую дружину и женскую половину отряда, переговаривались между собой. Влада чувствовала множество взоров на себе, особенно мужчин, даже захотелось плат покрыть, чтобы не видели её лица. Не к добру это всё. Старалась не смотреть в глаза, сдерживая свою силу — не помогало. Ловила всё больше горящих глаз. Хорошо, что Дарён подоспел, дал указания рассёдлывать коней. Гридни один за другим стали спешиваться. Влада облегчённо выдохнула, когда вновь оказалась на земле.

Толпа горожан расступилась, и вперёд вышли седовласые старцы, крепкие и широкие в плечах: дай только меч, пойдут они в бой сечь врага. С ними и молодые, некоторые даже безусые, наверное, сыновья и внуки. Все они имели оружие при себе. Влада поняла, что воеводы у них нет: своими силами народ защищается. Обычный ремесленник мог быть и пахарем, и кузнецом, и воином, коли враг нападёт. По всему было видно, что припозднившуюся знать местные давно ждали, поэтому, переговорив быстро с княжичами, стали расходиться.

Владу, Купаву и девок разместили в хоромине у одного из старейшин. Хозяйка дома, Денница, вполне молодая женщина, ответила девиц через полутёмные коридоры в уготовленное заранее пристанище. И оказалось оно богаче клети постоялого двора: с лежанками широкими, окном большим, ставнями закрытыми, тут и сундуки, и стол берёзовый, и сухо, и тепло, и пахло приятно: чабрецом и земляникой. Девицы не сдерживали радость свою, стали споро разбираться. А когда зашла хозяйка и предложила в баньке попариться, так и вовсе развеселись.

— Только поторопитесь до полночи, а то ж у нас банники злючи.

В самом деле, баня стояла на отшибе под сенью леса да у тихой заводи, обросший ельником, и не одна — белые срубы так и тянулись вдоль речки неширокой. Потому духи и хозяйничали люто — на их земле бани стоят. И все они ныне топились жарко, ведь мужам тоже с дороги хотелось помыться, смыть пыль и грязь дорожную. Однако судачили, что ночевать не останутся в остроге, а караулить будут вокруг него.

Влада в изнеможении лежала на лавке, лицо и всё тело покрылось испариной, блаженно закрыв глаза, она тяжело и глубоко вдыхала. Пар оставлял на языке кислинку. Уже и невмочь, но уходить не хотелось, держалась до последнего.

— Вот бы в запруду ледяную.

— Ага, — хмыкнула Купава. — И прямо какому-нибудь молодцу в руки! Их нынче на берегу вон сколько.

— Дурная ты, Купава. Всё мысли у тебя не о том, — нахмурилась Влада.

— Да ну тебя, скучная ты какая-то, — фыркнула подруга. — Млада, давай-ка веничком меня!

Млада подхватила зелёный пучок и, обмакнув его в вареве, стряхнула да по спине захлестала. Молодые листочки так и зашуршали, погружая Владу в дремоту. Едва не уснула, как неожиданно дверь предбанника распахнулась, и на порог влетела холопка Любомилы. Влада дрогнула, поднимаясь с лавки.

— Владислава Будевоевна, тебя княгиня звать к себе велела.

Наскоро одевшись в рубаху ночную, поспешила за холопкой, по дороге пытаясь заплести влажные волосы. Пройдя потаёнными закоулками бревенчатых строений, вышли к высокому порогу с резными столбами и балками. Взошли в сени, миновали пустующую горницу, направились вверх по сумрачной лестнице. Запахло душно хлебом и молоком. Вскоре Влада оказалась в простой хоромине, освещённой восковыми свечами. Статная фигура княгини Митрицы замерла у распахнутого окна, а на низком ложе сидела Любомила, которая удивлённо смотрела на свою ятровку.

— Влада, проходи, — поманила её княгиня, как только заметила.

— Зачем было волновать? — виновато отозвалась Любомила, видимо, не ожидая появления Влады.

Но Митрица не позволила договорить княжне.

— На боли жалуется. Так долго в седле, а теперь вот мается.

— А что же знахарку не позвали? Ведь поди есть тут целители умелые, — оторопела Влада.

— Ты же тоже кудесница. Зачем нам чужие глаза? — тут же возразила княгиня. — Попробуй ты унять боли, а коли не получится, позовём местную бабку.

Влада сглотнула — неловко стало, что Митрица удостоила её позаботиться о своей снохе. Пройдя к Любомиле, опустилась на краешек деревянного настила, застеленного периной мягкой. Княжна была переодета на ночёвку в просторную рубаху и, простоволосая, выглядела как девочка-подлеток. Однако на лице вымученная улыбка, и глаза уставшие.