Книга Его Величество - Владимир Васильев

«Я командовал бригадой, — продолжал размышлять Николай Павлович, — был начальником Инженерных войск. Император Александр Павлович в 1819 году утвердил мой доклад об учреждении Главного инженерного училища с целью образовать искусных инженерных, саперных и пионерных офицеров. Мною была написана записка с предложениями по реформированию армии с целью уменьшения расходов на ее содержании. Наконец 3 марта 1825 года я стал начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии, а спустя девять месяцев — императором!»

Государь — правитель огромной страны сидел в кабинете, заставленном кипами документов, в которых была история и сегодняшняя жизнь империи с ее многоукладным хозяйством. Надо было приложить немало усилий, чтобы все это постигнуть умом, и император не боялся, а горел желанием узнать содержание документов, создать новые документы, чтобы потом его наследнику — сыну Александру было легко править страной, чтобы имя его — Николая I — вошло в историю как императора преобразователя, реформатора, сделавшего за годы правления страну богаче, могущественнее.

* * *

Коронованный мир, придававший большое значение родственным связям, единодушно встретил восшествие на престол Николая Павловича. Ни в одной европейской стране не возникло сомнения в законности предстоящего в Москве коронационного акта. Подтверждение тому — прибытие в Россию на церемонию венчания на царство иностранных делегаций, возглавляемых знаменитыми персонами дружественных государств.

Полномочным послом Франции был маршал Мармон, герцог Рагузский, военачальник, оборонявший в 1814 году Париж. Делегацию Англии возглавлял герцог Веллингтон, единственный военачальник, имевший звание фельдмаршала шести государств, в том числе и России. Австрию представлял родственник императрицы, принц Гессен-Гамбургский. Пруссию — ее же родной брат, принц Карл Прусский.

Государь император вместе с двумя императрицами: венценосной матушкой своей, вдовствующей государыней Марией Федоровной и венценосной супругою своею государыней императрицей Александрой Федоровной прибыл 3 августа в Москву и остановился в Петровском Дворце, где был встречен духовенством в облачении с Крестом и Святою водой.

Необычайно торжественным было вступление Николая Павловича в Успенский собор Московского Кремля. В честь такого события произвели 85 выстрелов. Все площади и улицы Кремля заполнились народом. На высоких амфитеатрах, выстроенных против Грановитой палаты и Успенского собора, пестрели разнообразные и изящные платья дам, русские и иностранные военные мундиры и гражданские фраки, сюртуки, народные костюмы. Радостные крики «ура!» сливались в один оглушительный гул вместе с пушечными выстрелами, колокольным звоном со всех кремлевских соборов и церквей, грохотом барабанов и звуками нескольких хоров военной музыки.

Коронация совершилась 22 августа. В священнослужении первенствовал митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Серафим, вторым при нем состоял митрополит Киевский и Галицкий Евгений. Оба они — Андреевские кавалеры. Как проповедник, говоривший речь при короновании, по предварительному назначению самого государя, выделялся Филарет, молодой архиепископ Московский.

Николай I короновался на царство с августейшей супругой своей императрицей Александрой Федоровной. В Успенском соборе Московского Кремля император восседал на алмазном троне царя Алексея Михайловича. Императрица же — на золотом троне царя Михаила Федоровича. Священное Миропомазание совершалось из крабийцы Римского Цезаря Августа, и государь целовал крест, бывший на первом императоре всероссийском Петре Алексеевича во время Полтавской битвы 1709 года и, по уверениям очевидцев, защитивший его от шведской пули.

На коронации присутствовал также старший августейший брат императора Николая I, великий князь Константин Павлович, отрекшийся от престола всероссийского в пользу венчавшегося на царство государя. Когда великий князь Константин Павлович, поздравляя царя, хотел поцеловать у него руку, то император со слезами на глазах обнял августейшего брата и троекратно облобызал его.

Только присутствовавшие на церемонии пожилые люди, которые видели коронацию Александра Павловича или Павла Петровича могли заметить отличительные особенности в поведении нового императора. Так, при возложении императором короны на императрицу он поцеловал свою венчанную супругу. Присутствовавшая при обряде вдовствующая императрица, непосредственно после коронования подошла к своему коронованному августейшему сыну, обняла и поцеловала его.

Была еще особенность в короновании Николая Павловича. О ней потом долго говорили, восхищаясь новым императором. При короновании он читал известную умилительную молитву не по книге, где напечатан весь чин коронования.

После коронования император проследовал под великолепным балдахином и облеченный во все императорские регалии из Успенского собора в Благовещенский собор Кремля, а оттуда к Красному крыльцу. Взойдя на верхнюю ступень крыльца, государь обратился лицом к необозримой массе народа, наполнившей весь Московский Кремль, и троекратным наклонением головы приветствовал своих верноподданных. Восторг не знал границ — громкие неумолкающие крики огласили воздух; толпа шумно волновалась, незнакомые между собой люди обнимались и многие плакали от избытка радости.

Вечером в светлый день коронации вся Москва была освещена, в особенности величественный Кремль. Все его оригинальные башни горели ярким пламенем, зубцы стен были обвиты огненными полосами, а по оградам его широкие узорчатые каймы сверкали блеском. Колокольня Ивана Великого светилась разноцветными огнями снизу доверху и осененная короной и крестом, возвышалась к небу гигантским пламенным столбом.

Вечером 27-го августа (9 сентября) 1826 года был дан бал в Грановитой палате Московского Кремля. Первого (14 сентября) в Большом театре устроен придворный маскарад. Третьего (16) сентября Московское купечество давало бал государю. Точно также в честь императора даны были роскошные балы французским и английским послами.

И еще было событие, прошедшее тайно. 8 сентября, начальник Главного штаба Дибич, которому было поручено доставить в Москву Александра Пушкина, написал дежурному генералу Потапову: «Высочайше повелено, чтобы вы привезли его в Чудов монастырь, в мою комнату, к 4 часам пополудни».

* * *

В мае 1826 года поэт написал императору письмо, которое положило начало их дальнейшей переписке:

«Всемилостивейший Государь!

В 1824 году, имев несчастье заслужить гнев покойного императора легкомысленным суждением касательно афеизма, изложенным в одном письме, я был выключен из службы и сослан в деревню, где и нахожусь под надзором губернского начальства.

Ныне с надеждой на великодушие Вашего Императорского Величества, с истинным раскаянием и с твердым намерением не противоречить моими мнениями общепринятому порядку (в чем и готов обязаться подпискою и честным словом) решился прибегнуть к Вашему Императорскому Величеству со всеподданнейшею моею просьбою.

Здоровье мое, расстроенное в первой молодости, и род аневризма давно уже требуют постоянного лечения, в чем и представляю свидетельство медиков. Осмеливаюсь всеподданнейше просить позволения ехать для сего или в Москву, или в Петербург или в чужие края.