Книга Рыжая Соня и подземелье Пифона - Питер Нейл

— А… Нгаигарон? — спросила Соня.

— Он мертв, Сионира права. Ирония судьбы! Боги, должно быть, сейчас смеются,— ведь я ясно вижу, что под самым храмом проходит древний тоннель, один из тех, которые Нгаигарон искал. И недалек тот день, когда его тело провалится в пещеру и будет вечно лежать под раздробленными камнями недалеко от Врат, которые он так мечтал найти!

— Да, но как же насчет других Врат? — поинтересовался Теммар — Тех, которые, как ты утверждаешь, находятся под дворцом? Не остались ли они открытыми, если с них сняли печать? Не стоит ли покопаться в этих развалинах, чтобы отыскать кинжал?

Его речь была прервана появлением Сиониры, и он с удивлением увидел, что она не одна: за нею, как пес, шел большой, пятнистый варан.

Вдруг Элат воскликнул:

— Смотри, Теммар! Все решилось без нас…

Но Соня и принц уже все увидели, и оба вздохнули с облегчением: в мощных челюстях варан нес кинжал Древних — Печать, которая навсегда преградит путь во врата Тьмы.

Эпилог

На следующий вечер, когда Теммар со своими людьми начали восстанавливать город, из Рибета прибыл Сентарион с подкреплением. Он пришел во главе четырех крупных подразделений, опоздав принять участие в битве, положившей конец ужасному владычеству Нгаигарона, но вовремя, чтобы помочь таль-мешцам разбирать развалины.

Теммар объявил праздник. В течение двух ночей не гасли факелы, звенели песни, и люди танцевали до упада.

Чудом спасшись от владычества тьмы, они словно праздновали свое второе рождение. Произнося речи, Теммар не в силах был сдержать рыдания. Сентарион поклялся помочь Тальмешу всем, чем только может.

О прошедших ужасных событиях предпочитали не говорить — ведь они были еще настолько свежи в памяти собравшихся, что разговоры о них никому не доставили бы облегчения.

Аспр, объявившийся после смерти Нгаигарона, сидел за столом Теммара и молился о том, чтобы в будущем каждый, кому вздумается искать путь в Потусторонний Мир, помнил, что произошло в Тальмеше. Молодой маг не скрывал своей скорби о погибших друзьях, которым не хватило сил и мудрости успешно противостоять чарам Нгаигарона. Он был счастлив, увидев живого и невредимого Элата, и оба с радостью приветствовали друг друга.

Сиониры не было. Вознеся молитвы Ситре, она со своими помощниками-рептилиями удалилась прочь. А Теммару так хотелось отблагодарить ее!

Но Соня сказала ему за праздничным столом:

— Ей это не нужно, Теммар! Поверь мне. Она вознаграждена уже тем, что отомстила и исполнила свой долг. Вероятно, мы больше никогда ее не увидим; но, если ты когда-нибудь отправишься в путешествие, не забывай возносить благодарственные молитвы в каждом храме Ситры!

— А как мне отблагодарить тебя, Соня? Ведь если бы не ты…— с улыбкой произнес Теммар.

— Ты меня уже достаточно отблагодарил, когда спас мне жизнь в горах,— ответила она.

— И тотчас же подверг тебя такой опасности, в которой ты, боюсь, никогда не бывала! Скажи, пожалуйста, что я могу сделать, чтобы отплатить тебе? Подарить тебе свежую лошадь? Новые доспехи? Мешок золота? Десять мешков золота?

Она чуть-чуть подумала, и ее губы медленно расплылись в улыбке.

— Что ж, повелитель… если ты меня принуждаешь… да, все это мне пригодится…

Теммар громко засмеялся и с шумом поставил свой бокал с вином.

— Твое, все твое! — взревел он, обняв ее за плечи и притянув к себе в неудержимом порыве благодарности.— Все твое, Соня. И мой второй трон, если ты хочешь!

Улыбка сошла с ее губ.

— Боюсь, трон не для меня, Теммар!

— Если бы ты вышла за меня и осталась…

— Прошу тебя… мне это льстит, правда, но не настаивай! Ты был рожден для трона; я же, боюсь,— лишь для бесконечных странствий и поединков с колдунами!

— Я уважаю тебя за это,— кивнул Теммар.

— И если моя ненадежная тропа когда-нибудь снова приведет меня сюда…

— Да,— предвосхитил ее слова Теммар.— Обязательно! Ты обязательно вернешься — вернешься, когда город будет восстановлен!

— Непременно,— пообещала Соня.— Если до этого не ослабею и одряхлею!

— Ты ослабеешь и одряхлеешь? — возразил Теммар.— Никогда!

Соня потянулась за кубком.

— Никогда…— она покачала кубком, запрокинула голову и залпом осушила его.

* * *

Рыжая Соня покинула Тальмеш на новом жеребце, в новой сверкающей кольчуге, посвежевшая, с двумя мешками золота на поясе, еще восемью в седельном мешке и с достаточным количеством провизии, чтобы благополучно преодолеть горы. Вместе с ней отправился и Аспр, которому не терпелось вернуться в родные края.

Они тронулись в путь на рассвете, а к полудню уже были у подножья гор; там они остановились на берегу реки и поели. Соня застрелила из лука небольшого фазана, так что их скромный обед был украшен мясом, а также собранными Аспром ягодами и кореньями.

— Не обижайся на мой вопрос,— обратилась Соня к Аспру, пока они ели,— но разве ты не мог бы добыть дичь с помощью колдовства?

Во время пути они говорили немного.

— Я больше не намерен пользоваться магией,— спокойно ответил Аспр..

Соня задумалась.

— Понятно. Из-за Нгаигарона, ты хочешь сказать.

— Да, из-за Нгаигарона. Из-за всего случившегося.— Он дожевал фазана и сказал, глядя на угольки костра:— Я проиграл свою жизнь. Нгаигарон был сильнее меня, а он тоже проиграл. В юности передо мной стоял выбор из двух путей; я выбрал более короткий, более быстрый. Мой выбор оказался неправильным!

— Я однажды тоже выбрала свой путь,— задумчиво произнесла Соня.— Иногда мне казалось, что это был неверный путь; но позже я во всем этом увидела смысл. Переплетение судеб не всегда ясно.

— Может быть, Соня, ты заставила себя в это поверить? Может, это еще ни о чем не говорит.

— И, может быть, ты никогда охотно не пользовался своим колдовством, Аспр!

— Да нет, вполне охотно! — В сумеречном свете бивачного костра колдун посмотрел на свои ладони.— Я думал, колдовство может помочь человеку бороться против ужасной боли, на которую его обрекли боги, отомстить за чудовищные злодеяния, или…— он заколебался.— Или даже дать возможность в один прекрасный день сбросить богов и уничтожить созданный ими уродливый мир!

— Твой друг Элат,— сказала Соня,— однажды сказал, что колдовство может быть и добрым, и злым, в зависимости от того, кто им пользуется. Было время, когда я этому не верила, но сейчас…

— Может быть, это и правда, Соня, потому что Элат, полагаю, мудрее меня. Но ты, Рыжая Соня — я чувствую в тебе волшебную силу, какое бы предубеждение ты против этого ни имела!