Книга Мафия ФИФА. Футбол вне закона - Томас Кистнер

Свой первый отчет – по делу о хищении средств Globo – следователь представляет прокуратуре в марте 2006 года; до обвинения менеджеров ISL пройдет еще три года. Но тот факт, что Хильдбранд продолжает копаться в делах ФИФА, сеет панику. Федерация подает жалобу в верховный суд Цуга по поводу облавы. Безуспешно: простое подозрение достаточно для проведения обыска. Он может быть проведен лишь в отношении тех, кто работает или работал на ФИФА. Financial Times, которая столь благосклонна к Блаттеру, что в течение долгих лет посвящает ему колонку, приводит выдержки из обвинения. Блаттер и его сторонники даже пытались обвинить Хильдбранда в предвзятости ввиду его предполагаемого дальнего родства с Блаттером. Хильдбранд, по совпадению родом тоже из Фиспа, опровергает подобную связь с президентом ФИФА.

Затем, точно к началу ЧМ в Германии, BBC впервые прямо заявляет, что наставник Блаттера Авеланж получил от ISL миллион франков, которые в 1997 году по ошибке попали на счет ФИФА, – позднее из судебных актов выяснится, что там было даже полтора миллиона. Администрация генерального секретаря Блаттера спешно перевела их дальше, кому нужно. То есть Авеланжу, который на конгрессе ФИФА в Мюнхене как раз получил орден за особые заслуги. Пройдет много лет, и это предательское событие приобретет невероятное значение. Хильдбранд начнет копать и по этому следу. Дознался ли он при этом до соучастия Блаттера – или подчиненные скрыли тогда от него взрывное поручительство и сами перевели миллион ISL? Если Блаттер, утверждающий, что никогда не участвовал ни в каких махинациях, знал об этом или был замешан, это могло быть зафиксировано в распоряжении о прекращении расследования от 2010 года. И объяснить, почему ФИФА всеми средствами старается сохранить все в тайне.

Многочисленные факты вкупе с расследованиями в Швейцарии создают весьма странную ситуацию на политической арене в Германии 2006 года. Винфред Герман, спортивно-политический деятель от партии «зеленых», охарактеризовал ее как «неловкую». С одной стороны, десятки официальных лиц обхаживают друг друга, когда окружение Блаттера появляется в Берлине или где-то еще. С другой – ФИФА и организационный комитет отбиваются от обвинений в том, что трибуны на мюнхенском стадионе должны быть устроены так, чтобы Блаттер восседал точно над центральной линией футбольного поля. Взволнованные пресс-атташе все отрицают: подобной директивы никогда не поступало. «Достоверно известно, что организационный комитет по собственной инициативе оптимизировал конфигурацию нескольких стадионов». (В 2011 году снова появляются слухи о женском ЧМ, снова в рядах тех, кто занимается реконструкцией.) Даже федеральный президент подчиняется железной воле ФИФА. Девятого июня 2006 года Хорст Кёлер объявляет ЧМ ФИФА открытым. Незадолго до этого волшебного слова – «ФИФА» – в тексте речи не было. Но после вмешательства функционеров его добавили {41}.

В то время как немецкие судьи отклоняют притязания ФИФА на получение прибыли с логотипа «ЧМ-2006», объясняя это тем, что Рождество и Пасха тоже не являются торговыми знаками, в канцелярии федерального президента обстоятельно проверяют, достоин ли Блаттер Креста за заслуги перед ФРГ. Вопрос этот поднял Отто Шили, министр внутренних дел с 1998 по 2005 г. Свою карьеру Шили начинал с критики большого спорта. Затем произошла резкая перемена, в том числе благодаря ЧМ и Лейпцигскому олимпийскому движению. Адвокат Шили, обожающий говорить на публике о своих левых взглядах, с завидным постоянством появляется в раздевалке немецкой сборной, как потом и канцлер Ангела Меркель. Шили, который сам на конгрессе ФИФА получил орден, теперь выдвигает и Блаттера. Для президента ФИФА процедура неизбежна, но тот факт, что она не включена в рамки церемонии награждения ФИФА перед началом ЧМ, служит пищей для споров за берлинскими кулисами. Присуждение Креста за определенные достижения подчиняется определенным критериям: его вручают за личные заслуги или за вклад в общественную деятельность. Парламентарий Герман высказывает мысль, которая у многих на уме: «Заслуги Блаттера лишь в заработках ФИФА». Для официальных проверок это, может, и не является препятствием – разве только расследования и обыск в Швейцарии.

Но Блаттер знает, что получит и эту награду. Рано или поздно, желание власть имущих втереться в доверие к ФИФА никуда не денется. Он спокойно занимается своими делами, а к самому началу чемпионата СМИ и спортивные обозреватели ликуют: «Швейцарец раскрывает свои будущие планы: реализация общественной и социальной ответственности футбола. ФИФА – это в первую очередь футбол. Что значит воспитание, надежда, школа жизни». Наконец-то разоблачение по вкусу крестного отца.

Предательское распоряжение

Расследования Томаса Хильдбранда затягиваются до 2008 года. Тогда следствие по первому делу ISL выявляет правду о взятках в 141 миллион франков. Судебный процесс проходит в непосредственной близости от прежней штаб-квартиры ISL, где теперь расположена фирма Infront. Причем речь идет лишь о доказуемых выплатах, конечные адресаты которых известны лишь в редких случаях. Теневые владельцы таких фирм, как Sicuretta, Wando, Ovada или Taora E, по сей день остаются неизвестными. Также остается загадкой, кому Жан-Мари Вебер передавал наличные, которые через посредников переправлялись в Швейцарию. На этих фактах до сих пор основывается заявление, что среди граждан Швейцарии выплат от ISL никто не получал.

Странно также то, что швейцарские налоговые службы игнорируют вполне естественный вопрос: не пострадала ли от всех этих перечислений и «откатов» швейцарская казна? При том, что выяснить это не составило бы труда, стоило лишь поставить Жана-Мари Вебера перед выбором: назови тех, кому ты передавал деньги, – или мы будем считать, что ты сам их прикарманил. По сути, бездеятельность налоговых служб в деле Вебера предоставляет прекрасную отговорку для всех потенциальных взяточников: «Уважаемая налоговая служба, я получал миллионы, но раздавал их, так как они мне не принадлежали. Но кому и на счета каких фиктивных фирм я их переводил, вам не скажу. Одно лишь констатирую: мне самому эти фиктивные фирмы не принадлежат. Честное слово!» «Что ж, – отвечают из налоговой службы, – в таком случае, вы вам верим. Простите за беспокойство». Так ли оно было? Ничего другого неизвестно – ничего не произошло. Неудивительно, что Блаттер восторгается родными налоговыми службами: «Власти Цюриха очень любезны к ФИФА. Под Рождество я даже получил письмо, в котором назван добросовестным налогоплательщиком Цюриха» {42}.

В начале июля 2008 года выносится приговор по крупнейшему коррупционному делу в истории спорта, которое юридически возможно связать лишь с делом о банкротстве. Трое из шести менеджеров ISL оправданы, на Вебера и двух других наложены денежные штрафы. 179-страничный текст приговора позволяет взглянуть изнутри на проделанную колоссальную работу. ФИФА, хоть и не является фигурантом дела, отведена в нем ведущая роль. ФИФА, по словам судей, не жаждала идти на сотрудничество. В том числе и отзыв своего заявления федерация так и не обосновала. ФИФА даже препятствовала установлению правосудия – очередное расхождение с ее публичными заявлениями.

Образ действий ФИФА, говорится в протоколе, «вводил в заблуждение», она затрудняла расследование и не всегда сотрудничала с судебным следствием «по совести и основываясь на принципах правдивости». Кроме того, судьи возмущены тем, что руководство федерации «умалчивало внутренние сведения и приводило сбивающие с толку аргументы». Это сходится с тем, что адвокаты обвиненных менеджеров ISL предъявили руководству ФИФА обвинение в укрывательстве, как следует из судебных актов. Блаттер и его предшественник Авеланж даже предъявили им требование, чтобы за Вебером сохранили его функции, – в противном случае агентство не получило бы контрактов. Тем самым дачи взяток получали статус «обязательного условия контракта». На Международную федерацию даже налагают часть издержек и компенсаций. Таким образом, судьи в Швейцарии выносят руководству ФИФА тот же уничижительный приговор об искренности и деловой этике, какой два года назад был вынесен судом США по другому делу. Он был изложен даже в более строгом стиле.