Книга Операция 2 "Рокировка" - Олег Говда

— Вот и лады. Прошу прощения, господин оберштурмбанфюрер, что перебил вас. Продолжайте пожалуйста.

— Благодарю, — кивнул Штейнглиц. — Я помню, как было написано в книге, но в нашем случае, именно так. А с собою вас тащить почти невозможно… — он посмотрел на Николая. — И нецелесообразно.

— Да, друг Яша, проблема, — подключился Корнеев. — Завезли вы нас, совсем не в ту степь, куда следовало. И до места назначения теперь по немецким тылам добрых полторы сотни километров пылить. А тут — прифронтовая зона другая. Соответственно и с легендой, и с пропусками у нас полный швах. Не говоря уж о парочке в советской форме на заднем сидении автомобиля, которую и вовсе правдоподобно никак не залегендировать.

— Это, если обер-лейтенанту Кринке удастся сохранить нашу эпопею в тайне, — опять отозвался Штейнглиц. — Потому что один звонок и…

Что именно последует за звонком, Максимилиан уточнять не стал. Даже летчики, зато воевавшие не первый год, наверняка хоть раз бывали сбитыми, и прекрасно знали, как сложно уйти от полевой жандармерии и егерей, если преследование идет всерьез.

— Располагайте нами, товарищ командир… — первый пилот выпрямил спину. — Мы выполним любой приказ.

— Решать тебе, — неожиданно изменил мнение Штейнглиц, взглянув в зеркало заднего вида на Якова, и негромко прибавил, обращаясь к Корнееву: — Пропадут парни… Да и с группой у нас пока связи нет. Вчетвером сподручнее.

— Наверное, ты прав, геноссе Макс, — после короткого раздумья согласился Николай. — Чует сердце, что не зря судьба нам этих летчиков навязала. Вот только переодеть бы их…

— Сейчас переоденем, — оберштурмбанфюрер ткнул пальцем в лобовое стекло. — Подъедем ближе, притормози.

Метрах в ста, на обочине стоял мотоцикл с коляской. Один из двух солдат, что-то делал, присев рядом с мотором. Второй — с отчетливо различимой бляхой полевой жандармерии на груди — курил, опираясь на сидение.

Корнеев кивнул, и когда машина поравнялась с жандармами, аккуратно принял вправо и остановился.

— Здорова, парни! Помощь требуется? — дружелюбно поинтересовался Николай.

— Хайль Гитлер! — оба жандарма, солдат и фельдфебель, дружно откозыряли, увидев перед собою подполковника СС.

— Хайль, — поднял руку Корнеев, а Штейнглиц ограничился кивком. — Что случилось?

— Карбюратор, кажется… — безнадежно махнул рукой мотоциклист. — Заправляют всякой дрянью…

Взглянув на старшего офицера СС, он прикусил язык.

— Разрешите посмотреть, господин оберштурмбанфюрер? — Николай привстал. — Не ночевать же парням в лесу. Не Россия, но все же и партизан, и диверсантов… — он кивнул на прижавшихся друг к дружке летчиков, — хватает…

— Посмотри, — даже не поворачивая головы проворчал Штейнглиц. — Проводят потом. А то охрана наша совсем отстала…

— Ну, что у вас там, показывайте? — Николай ловко выпрыгнул из машины и пару раз присел, словно разминался. — Ох, хорошо. Совсем задеревенел… Господин оберштурмбанфюрер, вы не желаете?

— Желаю… — проворчал Штейнглиц и с кряхтением тоже полез наружу. — Хорошо быть молодым… — прибавил словно самому себе, но так что услышали все.

Услышали и усмехнулись. Подполковник если и был старше остальных, то лет на пять, не больше. И негнущуюся жесткость поясница офицера приобрела не от возраста, а от кабинетных кресел. Или — автомобильных сидений. Как сейчас…

Штейнглиц картинно прогнулся пару раз, расставляя руки. Потом выровнялся и поманил фельдфебеля.

— Дружище, проверьте хорошо ли связаны эти русские свиньи. А то от них так разит, что задохнуться можно.

— Как прикажете, господин оберштурмбанфюрер… — жандарм щелкнул каблуками. — Позволю себе заметить, что от свиней и должно вонять по-свински. Это ж не красотки с Сен-Дени или плац Пигаль.

— О, приходилось бывать в Париже? — притворно удивился Штейнглиц. — И как тебе француженки?

— Благодаря нашему фюреру, господин оберштурмбанфюрер, мы поимели всю Европу, — хохотнул тот. — А что до француженок, то на мой вкус, они слишком костлявы, излишне говорливы и чересчур много о себе мнят. Как по мне, женщина должна лучше знать свое место. Кирха, кухня и дети…

— Это ты хорошо сказал, дружище… — Штейнглиц поощрительно похлопал фельдфебеля по плечу. — Только я не о женщинах спрашивал, а о блудницах…

Секунду жандарм непонимающе хлопал белесыми глазками, а потом оглушительно захохотал.

— Это парням понравиться. Надо обязательно…

Что именно надо фельдфебель договорить не успел. Штейнглиц коротко рубанул его ребром ладони по шее и чуть придержал падающее тело.

Почти одновременно раздался глухой удар за спиной и спокойный голос Корнеева возвестил.

— Готово, товарищ летчики. Прошу переодеваться. Выбор небольшой, но чем богаты…

— И побыстрее, — прибавил Штейнглиц. — Кстати, жандармы крупнее вас, так что натягивайте форму поверх комбинезонов. На мотоцикле не взопреете. Николай, а его вообще, починить можно?

— Откуда мне знать? — развел руками тот. — Водить обучен, а в ремонте не силен. Максимум колесо накачать могу.

— Не волнуйтесь, товарищи командиры! — уверенно объявил Петруха. — Нет такой техники, которую Яша не заставил бы ехать.

— Правда?

— Смотреть надо, — пожал плечами тот.

— Скромничает капитан, — Петруха уже волочил фельдфебеля в придорожные кусты. — Он до армии мотористом в МТС работал. Хотел в танкисты, но получил комсомольскую путевку в летное.

— Эй, болтун находка для шпиона! Забыл, — одернул товарища первый пилот. — Звонков ты, брат, а не Колокольчиков.

— Тоже сравнил, — обиделся Петруха. — Товарищи не шпионы, а наши — разведчики. Но могу и помолчать… Больно надо.

Штейнглиц посмотрел на Корнеева и вздохнул.

— Не была старая женщина ничем озабочена — купила себе козу. Так у вас говорят?

— Не совсем, но по существу, — Николай подмигнул немцу. — Ничего, Максимилиан. Это пройдет. Считай парни на тот свет заглянули, вот и прет из них понос словесный. Успокоятся, клещами слова не добудешь…

* * *

Руки у Якова Гусмана росли из правильного места. Не прошло и десяти минут, как капризный двигатель несколько раз оглушительно стрельнул черным дымом, откашлялся и размеренно затарахтел.

— Добро, — оценил мастерство капитана Корнеев. — Раз так, тогда по коням. Следуйте за нами. Дистанция пять метров. И никакой инициативы! Вперед батьки не высовываться. Не геройствовать. Действовать исключительно по принципу «делай как я». Приказ ясен?

— Так точно, товарищ командир… — ответил за обоих плотов Яша. — Эта команда каждому курсанту известна.

Натянув форму жандармов поверх собственной, оба щуплых летчика смотрелись гораздо внушительнее.