Книга Горящий мост - Джон Фланаган

Глава 24

Джилан опустил голову, не выдержав страдальческого взгляда короля. Ни от кого из присутствующих не укрылась боль короля, который понял, что уорголы Моргарата убили его дочь. Джилан посмотрел на советников, ища поддержки, и увидел, что никто не находит в себе силы заговорить с королем.

Поднявшись с кресла, Дункан прошелся по шатру.

– Восемь недель назад Кассандра отправилась погостить в Кельтику, – произнес он. – Они с принцессой Мэдлидд дружат. Когда началось все это дело с Моргаратом, я считал, там она – в безопасности. Не видел никакой причины возвращать ее домой. – Обернувшись, Дункан в упор посмотрел на Джилана: – Продолжай. Поведай мне всё, что знаешь…

– Милорд… – Джилан силился собраться с мыслями. Он знал, что должен рассказать королю все, но не хотел причинять ему боль. – Девушка увидела нас и вышла из укрытия. Признала во мне и Уилле рейнджеров. Очевидно, ей удалось спастись, когда уорголы напали на их отряд. Она сказала, что остальные… – Джилан запнулся. Он не мог больше говорить.

– Продолжай, – произнес король, вернув себе самообладание. Голос его прозвучал, не дрогнув.

– Она сказала, уорголы их убили, милорд. Всех… – выпалил Джилан. Ему показалось, что будет легче, если он скажет сразу. – Она не рассказывала подробности. Просто не могла. Измучилась до предела – душевно и физически.

Дункан кивнул:

– Бедняжка. Как это ужасно для нее – быть очевидицей. Она верная служанка… скорее даже подруга Кассандры, – прибавил он еле слышно.

– Сначала мы чуть не приняли ее за мальчика…

Дункан поднял глаза, в них читалось замешательство.

– За мальчика? – переспросил он. – У нее огненная шевелюра.

Джилан мог только пожать плечами:

– Она обрезала волосы. Вероятно, чтобы изменить внешность. Сейчас в каменных дебрях Кельтики полно разбойников и грабителей, да и уорголов хватает.

Он чувствовал, что что-то не так. Джилан устал до ломоты в костях, умирал от желания спать, и его мозг отказывался соображать. Что-то странное было в словах короля.

Рейнджер потряс головой, пытаясь прийти в себя, и благодаря крепкой руке Холта смог подняться. Дункан заметил, как рейнджер покачнулся.

Шагнув к Джилану, он взял его за руку:

– Прости своего короля, рейнджер Джилан. Ты утомлен, я же удерживаю тебя, снедаемый собственным горем. Холт, позаботься, чтобы Джилан подкрепил свои силы едой и отдыхом.

– Блейз… – Джилан спохватился, что его конь, весь взмыленный и в пыли, так и ждет у входа в шатер.

– Ничего, я пригляжу за ним, – успокоительно сказал Холт. Потом обратился к королю, указывая на Джилана: – С позволения вашего величества?..

Дункан сделал им знак удалиться:

– Да, Холт, изволь. Позаботься о твоем товарище. Он сослужил нам добрую службу.

Рейнджеры покинули шатер, и король обратился к своим советникам:

– Итак, посмотрим, сможем ли мы понять смысл этого тактического хода Моргарата.

Барон Торн обвел присутствующих взглядом, словно спрашивая, согласны ли они предоставить ему право высказать всеобщее мнение. Уверившись, что никто не возражает, он произнес:

– Сир, нам, пожалуй, надо дать вам время перенести горе…

Другие советники забормотали, что тоже так считают. Но Дункан решительно покачал головой.

– Я – король, – безо всякого пафоса проговорил он. – Для короля частная жизнь на втором месте. Жизнь королевства – на первом.

– Погасло! – с отчаянием произнес Хорас.

Все трое наблюдали за пламенем, мучительно надеясь, что он ошибся, что их глаза каким-то образом их обманывают. Но Хорас был прав. Огонь под левой опорной вышкой потух, оставив кучку тлеющих углей.

С другой стороны все горело, огонь неудержимо взбегал по смоленым веревочным перилам, подбираясь к толстому канату, на котором крепилась правая сторона моста. В самом деле, прямо у них на глазах одна из трех веревочных жил каната перегорела, и правая сторона моста угрожающе заскрежетала.

– Может, хватит и одной стороны? – с надеждой в голосе предположила Ивэнлин, но Уилл, обманутый в своих ожиданиях, замотал головой, моля второй костер загореться снова.

– Правая опорная вышка пострадала, но ее еще можно использовать, – указал он им на это очевидное обстоятельство. – Если левая часть уцелеет, они все же смогут переправиться на эту сторону. И если они это сделают, то могут ухитриться починить весь мост целиком, прежде чем мы успеем предупредить короля Дункана.

Забросив лук за плечо, Уилл решительно снова вступил на мост.

– Куда ты собрался? – спросил Хорас, опасливо приглядываясь к сооружению.

Когда правый канат частично прогорел, мост накренился и жалобно заскрипел. Балансируя на ферме, не покрытой настилом и перекинутой над пропастью, Уилл ответил:

– Придется заново разжигать. Нужно добиться, чтобы с той стороны им нечего было спасать.

И Уилл перебежал на дальнюю сторону. Хораса замутило, когда он увидел, с какой быстротой друг прошел над бездонной пропастью, не имея под ногами другой опоры, кроме узкой фермы. С лихорадочным нетерпением они с Ивэнлин следили, как, присев на корточки, Уилл стал раздувать жар. Сначала он разворошил угли, усиливая приток воздуха, потом, подавшись вперед, стал дуть, пока не вызвал тонкий язычок пламени, заплясавший внутри незагоревшейся растопки.

– Получилось! – воскликнула Ивэнлин, но радость ее тут же затухла, так же как и огонь.

Снова наклонившись, Уилл принялся осторожно раздувать угли. Мост накренился еще больше.

– Ну, давай же! Давай! – снова и снова бормотал Хорас, то сжимая кулаки, то разжимая, ничего не видя, кроме своего товарища.

Тягай негромко заржал. Разом обернувшись, Хорас и Ивэнлин уставились на животное. Будь это один из их коней, они не придали бы значения. Но выучка Тягая не позволила бы ему подать голос, если только…

Если только! Хорас обернулся. Уилл низко согнулся над почти совсем затухшим костром и явно не слышал сигнала Тягая. Схватив Хораса за руку, Ивэнлин показывала вперед:

– Смотри!

Проследив за ее пальцем, Хорас уперся взглядом в устье штрека, где замерцал свет. Кто-то идет! Ударив копытом, Тягай снова подал голос – чуть громче на этот раз, но Уилл, оглушенный ревом пламени, пожиравшего правый канат, ничего не слышал. Ивэнлин приняла решение.

– Оставайся здесь! – бросила она Хорасу и ступила на деревянные перекладины.

Сердце девушки бешено билось. Она осторожно продвигалась вперед, сантиметр за сантиметром, между тем как ослабленный мостовой каркас ходил ходуном и проседал. Под ней была чернота, и в самой глуби – серебристый проблеск реки, несшей свои бурные воды по дну Разлома. Ивэнлин пошатнулась, снова поймала равновесие, двинулась дальше. Вот уже до настила оставалось всего восемь метров. Вот уже пять. Три.