Книга Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге

Последовательность событий, изложенная Николаевым, подтверждается показаниями А. П. Бауэр-Румянцева и других. И позднее несколько человек были исключены из партии за сообщение Николаеву «сведений о работе обкома и, в частности, о товарище Кирове»[348].

Попытка Николаева получить пропуск на совещание партактива окончилась неудачей. Однако один из работников обкома, Петрашевич, сказал ему, что, возможно, ему удастся организовать пропуск, и попросил подойти попозже[349]. Николаев вышел из Смольного и бродил вокруг здания. Он вернулся в Смольный в 16 час. 30 мин., поднялся на третий этаж и зашел в туалет. В протоколе его допроса от 3 декабря указано следующее: «Выйдя из уборной, повернул налево. Сделав два-три шага я увидел, что навстречу мне, по правой стене коридора идет Сергей Миронович КИРОВ на расстоянии от меня 15-20 шагов»[350].

* * *

Большинство старых описаний перемещений Кирова и Николаева до момента убийства некорректны. Так, Антонов-Овсеенко вполне справедливо пишет, что вопрос о поездке в Смольный не был решен до четырех часов дня[351]. Но далее он выдвигает фантастическую, маловероятную версию, не подтвержденную какими-либо свидетельствами. Антонов-Овсеенко считает, что Николаев был в Таврическом дворце и ожидал там появления Кирова. Однако он внезапно узнал о намерении Кирова сначала поехать в Смольной и понял, что ему удобнее осуществить свой замысел там. Поэтому Николаев отправился в Смольный, поднялся на третий этаж и спрятался в туалете. И тут прибыл автомобиль Кирова...

Роберт Конквест также допускает ошибку, утверждая, что после прибытия в Смольный Киров встречался с Чудовым и другими во время заседания комиссии. Показания свидетелей и воспоминания Рослякова свидетельствуют о том, что участники совещания не видели живого Кирова, они увидели его уже лежащим на полу за пределами кабинета Чудова[352]. Антонов-Овсеенко и Конквест полагают, что в момент прибытия Кирова в Смольный никаких охранников там не было[353]. Как мы видим, это не соответствует действительности. Также Антонов-Овсеенко и Конквест ошибочно утверждают, что Борисова задержали сотрудники НКВД, и поэтому он не мог сопровождать Кирова на третий этаж.

Некоторых удивляет тот факт, что Николаеву удалось беспрепятственно войти в Смольный и подняться в коридор, где располагался кабинет Кирова[354]. Однако Михаил Росляков, один из ближайших коллег Кирова, работавших с ним в Смольном, поясняет, что ничего удивительного в этом нет. Доступ на первый и второй этажи Смольного не ограничивался. Для того чтобы пройти на третий этаж, где находились кабинеты партийного руководства (в т. ч. и кабинет Кирова), надо было всего лишь предъявить партбилет[355]. Для члена партии Николаева это не являлось проблемой. Когда на допросе 3 декабря его спросили, как он попал в Смольный, Николаев ответил, что он просто предъявил свой партбилет[356]. Александр Яковлев считает, однако, что в то время для прохода на третий этаж требовался специальный пропуск[357]. Тем не менее это не подтверждается материалами комиссии, которую возглавлял сам Яковлев. Специальный пропуск требовался только беспартийным[358]. Также следует отметить, что некоторые свидетели говорили, что у Николаева имелся документ, который удостоверял, что с 1931 г. он являлся работником обкома[359]. Факт, что Николаев сохранил у себя этот документ после ухода с работы в обкоме, Яковлев считает подозрительным.

Убийство

До этого момента никаких существенных расхождений в показаниях свидетелей о действиях и передвижениях Кирова и Николаева в день убийства не отмечается. Предшествующие убийству события также ясны. Давайте проверим показания Николаева от 3 декабря о его действиях после того, как он вышел из туалета на третьем этаже и увидел Кирова:

Я, увидев Сергея Мироновича КИРОВА, сначала остановился и отвернулся задом к нему, так, что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив КИРОВА от себя на 10-15 шагов я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за КИРОВЫМ вслед, постепенно нагоняя его. Когда КИРОВ завернул за угол, налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста — я подбежал шагов пять, вынул на-бегу наган из кармана, навел дуло на голову КИРОВА и сделал один выстрел в затылок. КИРОВ мгновенно упал лицом вниз[360].

За день до этого Николаев сделал аналогичное заявление: «Как только Киров прошел мимо меня, я пошел вслед за ним и с расстояния 2-4-х шагов выстрелил ему в затылок»[361]. Во время допроса 9 декабря он показал следующее: «Позади КИРОВА не было никого на расстоянии до 40 шагов, я пошел за КИРОВЫМ. Когда он завернул за угол коридора, я приблизился к нему на расстояние примерно пять шагов и выстрелил ему в затылок...»[362]

Пока не прозвучал первый выстрел, свидетелей убийства не было, и нам приходится полагаться только на показания Николаева. Но, как выясняется, свидетели событий до и после первого выстрела все-таки были.

«Опоздание» Борисова

Давайте посмотрим, где же находился Борисов, т. е. охранник, который должен был сопровождать Кирова. В работах об убийстве Кирова Борисова часто называют его телохранителем. Но считать его «личным телохранителем» некорректно: Борисов работал в оперативном отделе Управления НКВД по Ленинградской области и помогал охранять Смольный. В его обязанности входило сопровождать Кирова из вестибюля Смольного до кабинета Кирова, после чего он должен был находиться на посту у кабинета до тех пор, пока Киров был там[363].