Книга Битва за реальность - Алекс Орлов

Однако видя, как выжидающе замерли Ружон и майор, Брейн и сам начал внимательно приглядываться к раскачивавшемуся пакету и вскоре заметил уже знакомую ему набегавшую волну.

По мере приближения к приманке волна становилась выше, а затем Брейн увидел два неясных темных объекта в толще воды.

Его термос качнулся раз, другой и вдруг исчез, а вместе с этим ушла волна, и на озере снова воцарилось спокойствие. После чего вернулись стрекозы-гиперы, занявшись сбором гидровоздушного планктона.

35

После этого группа двинулась к столовой, чтобы попасть на ужин.

– Это что за звери там были, сэр? – спросил Брейн, едва они вошли в сумрачную аллею.

– Морские шанберы. Я захватил их споры во время одной из командировок. Им нужна кисло-щелочная вода, поэтому не был уверен, что приживутся на этом озере, но посев дал результаты – они прижились.

– Так их тут много?

– Нет, одна единица.

– Вы что, одну спору высевали? – усмехнулся Брейн.

– Нет, забросил пару тысяч, я полагаю. Несколько сотен прижились, стали развиваться, но потом на четвертом периоде у них происходит самовыбраковка – погибают все единицы, кроме той, что развилась лучше всех.

– Ну ничего себе! – поразился Брейн.

– Да, такая у них система. И надо сказать, весьма эффективная. Остается самая жизнестойкая единица, остальные погибают, разлагаясь и питая активный планктон, которым на первых порах и питается единица-лидер.

– Единица-лидер – это понятно, но там на волне были две твари. Или мне показалось? – уточнил Брейн.

Майор пинком сбросил с кирпичной тропы какую-то мерзкую, щелкающую хелицерами тварь и сказал:

– Единица – это две особи в нашем понимании.

– То есть?

– Ну, это как… Линварские близнецы. Слышал о таких?

– О таких не слышал, но примерно понял. Два в одном? Сросшиеся организмы?

– Не совсем так. Организм состоит из двух особей, которые не могут существовать поодиночке.

– Он не поймет, сэр! – вставил реплику Ружон.

– Поймет, – возразил майор. – Ну вот ты знаешь, что такое рой, Томас?

– Да. Там, откуда я родом, существуют подземные существа, пожирающие древесно-угольные пласты. У них имеются репродуктивные агенты, агенты по кормлению потомства, охранные агенты и рабочие агенты. Они частично окисляют углеводороды, а из остающегося углерода строят себе дома – для всей семьи или для роя.

– Замечательно! А вот теперь представь, что в рое только два агента, причем совершенно одинаковых. Агент «один» и агент «два». Друг без друга они никак. Любое изменение состоянии одного тут же передается другому. Они два отдельных объекта, однако соединены друг с другом невидимыми информационными каналами.

– Бином, что ли?

Майор Корсак резко остановился. Остановился и шедший за ним Ружон. Они посмотрели на Брейна так, будто видели его впервые.

Затем Ружон взглянул на майора, а тот сказал:

– Ну что, разве после этого твой начальник не величайший гений?

Ружон только развел руками, а Брейн и вовсе остался в недоумении.

– Эй, о чем вы говорите? – спросил он, когда они продолжили движение.

– В отсутствие подходящих собеседников я разговаривал с лейтенантом Ружоном, излагая ему свою теорию. Я высказал предположение, что ты не просто варвар, а варвар категории «С». То есть категории, в которой варваров в нашем мире не сыщешь. Долгое время это была лишь теоретически обоснованная позиция, и вот оказалось, что ты и есть варвар категории «С».

– В вашей теории не было ни слова насчет того, что они жрут чистые углеводороды спиртового типа, – попытался обороняться Ружон.

– Давайте ближе к теме, – напомнил о себе Брейн. – Если один из бинома жрет больше другого, разве он не нарушит их равновесия? Или они чередуются, когда принимают пищу?

– Вовсе нет, – возразил майор, выходя на прямую до самой столовой тропу, откуда уже можно было уловить запах еды.

– Независимо от того, кому достанется добыча, сыты будут оба агента единицы.

– Почему-то я так и думал, – признался Брейн.

Когда они выходили на площадку перед столовой, все трое заметили в беседке доктора Нильсен. А она, в свою очередь, увидев Брейна, заулыбалась и, покинув беседку, поприветствовала майора Корсака и едва заметно кивнула Ружону.

– Привет, ты сегодня придешь? – спросила она, устремляя на Брейна свой искрящийся взгляд.

– Я постараюсь, – пожал плечами тот. К этой встрече он сейчас не был готов.

– Хорошо. Я буду ждать, – сказала Нильсен и зашагала прочь.

– Вот ведь везунчик! – вздохнул Ружон, глядя вслед фигуристой докторше.

– А что ты хотел? Варвар категории «С», – заметил майор.

– Да хватит вам ерничать. Давайте уже поедим чего-нибудь – у меня брюхо подводит, – пожаловался Брейн.

36

Они пришли в зал, и Брейн воспользовался салфетками, тщательно вытерев лицо и руки. А потом ловко забросил их в урну, находившуюся метрах в пяти, и стал с интересом наблюдать за поднимавшимся дымком.

Почему-то среди множества технологических чудес, с которыми ему приходилось встречаться в здешнем мире, одноразовые самораспадающиеся салфетки впечатлили его больше всего.

– Так зачем вам эти странные животные, майор? Что в них интересного? – спросил Брейн, когда перед ним начали расставлять тарелки с едой.

– Они многофункциональны, хорошо поддаются дрессировке. Они могут заменить не просто бомбу, скажем, или детонатор бомбы, они могут заменить некоторых агентов. Причем с куда большим коэффициентом надежности. Ой, сегодня опять это шикарное мясо!.. Ты помнишь, Ружон, на прошлой неделе у них получилось точно так же!..

Брейн вздохнул и принялся за еду. Мясо было дрянь, а эти восторги с привлечением внимания Ружона говорили только о том, что майор желал соскочить с неудобной темы.

Какое-то время они ели молча – сказывалась усталость. Но, отставив пустую тарелку, Брейн спросил:

– А в чем смысл этих биномов, почему нельзя было спроектировать единицу из одного организма? Кто вообще этим занимался?

– Мои чудесные предки, – тотчас ответил майор и отставил недоеденное блюдо. – С нашей теперешней точки зрения, делать бином глупо. Да что там глупо? Тупизна полная! Два организма в единице – одного подранили, а страдают оба. Одного убили, другой начинает создавать кокон, в котором переждет «зимнее время», пока образуется второй организм бинома. В этот период он очень уязвим.

– Да, не очень рационально, – кивнул Брейн, а Ружон вздохнул и перешел ко второму блюду. Он уже знал все теории майора Корсака и немного от них устал. Вот когда был рядом его напарник – Бен, слушать Корсака было веселее, а теперь все наваливалось только на него: и сложные задания на время испытательного периода, и малопонятные Ружону теории-откровения в полуночных разговорах, при том, что Корсаку хватало всего полутора часов сна, а Ружону требовалось хотя бы пять.