Книга Викинги. Между Скандинавией и Русью - Алексей Щавелев

3. Наемники, рекрутируемые в индивидуальном порядке в особые, постоянно существующие в столицах, прежде всего, иностранные полки, близки предыдущему виду по характеру комплектования, но принципиально отличны по его источникам и изначальному статусу контингента. Другими были и цели, преследуемые при поступлении в иностранную гвардию: чисто экономические, отчасти карьерно-престижные. Для «работодателей» обеих типов гвардий цели были абсолютно одинаковые: получить независимую от «своего» общества и лично им (или занимаемому ими посту) преданную военную силу для использования ее во внутренних конфликтах с «обществом» или иными фракциями правящего слоя. Полки чаще состоят из одной или группы близкородственных национальностей (скандинавских, например). Занятия хозяйством не противопоказаны, но затруднены на месте службы, прежде всего постоянной занятостью последней и отсутствием связей в местном обществе. В то же время хозяйство на постоянной родине может иметься, и именно в него вкладываются полученные путем жалованья и военной добычи средства (варяги в Византии и на Руси, швейцарцы во Франции, генуэзцы в Англии и Франции и т.д.).

Особый социальный слой составляют постоянно проживающие в стране иностранные наемники, обладающие наследственным статусом («ал-ларисийа» у хазар),[190] сохранение и улучшение которого, а не собственно денежное жалованье являются главной целью службы. В некоторых случаях подобные наемники получают не только доступ, но и постоянное представительство в органах власти («везир» — мусульманин у хазар). Они имеют внутреннее самоуправление и право, чем отчасти напоминают федератов Рима и «своих поганых» Древней Руси.

4. Независимые корпоративно-профессиональные военные организации могут или находиться как целое на службе у государей и республик, либо образовывать свои государства-общины (казачьи «войска», Сечь, владения «морских конунгов», Йомсборг, пиратские «республики»). Не редки были и случаи захвата власти в сложившихся государствах (кондотьеры в Италии, Спарток на Боспоре, викингские «королевства» и «герцогства»). Путем завоевания образовывались корпоративно-экплу-ататорские или кастовые государства, иногда перерастающие в феодально-иерархические (владения духовно-рыцарских орденов в Прибалтике, некоторые викингские «королевства», Руанда, Бурунди, отчасти радж-путские княжества в Индии). В последнем случае военно-корпоративные организации имеют не только «допуск» к власти, но и монопольное на нее право, сохраняя при этом внутреннюю «общинность», корпоративность и демократизм, реципрокность взаимоотношений. Вырабатываются особые, наднациональные, профессионально подчеркиваемые черты быта, культуры (в том числе материальной), менталитета, зачастую (но далеко не всегда и не обязательно) — общность религии, ритуалов, атрибутов.

Экономическая деятельность не только не противопоказана членам подобных корпораций, но даже им внутренне присуща, так как последние являются во многом самодостаточными (или эксплуататорскими) организациями. Своеобразной разновидностью подобных цельных, но иногда «невостребованных» организаций являлись дружины князей-изгоев на Руси, для которых овладение каким-либо «столом» (волостью) имело в первую очередь экономическое значение.

5. Классическая дружина — аппарат управления некоторых форм государственности «переходного» и «раннего» этапов — занимает по многим параметрам как бы промежуточное место между первым и четвертым типами «элитных» подразделений, наиболее напоминая некоторые конкретные случаи третьего типа, но при большем участии в управлении и «патриотизме». От «чистых» наемников дружина отличается не только формой оплаты (не столько денежное жалованье, сколько прямое участие в доходах государства путем пиров, получения оружия и одежды из складов и арсеналов, «кормлений» при сборе дани, обслуживание «служебной организацией»), но и целями службы. Они могут быть не только психологическими (престиж, близость к правителю, спесь, резкий отрыв от «низов», к которым многие дружинники первоначально принадлежали), карьерно-политическими (участие во власти), но и экономическими (близость к главному источнику доходов — даням), однако реализуемыми в своем государстве, а не за его рубежами. От дворцовой гвардии дружину отличает свобода, принципиальная возможность отъехать к иному предводителю, не считаясь изменником. Свободны дружинники и в плане предпринимательства, что отразилось и в постепенном вкладывании ими денег в землю — приобретении последней на частном праве (не считая «западный» путь условного землевладения, инициируемый государством). Этот фактор сближает дружинников с представителями четвертого (военно-корпоративного) типа элитных подразделений. Дружина также приближается к некоторым из последних по степени обладания монополией на власть. Отличие — в независимых военных организациях источником власти была она как целое, а не ее вождь, а в дружине — все же государь, принимавший ее членов к себе на службу в индивидуальном порядке. Это не отменяло, впрочем, реальной реципрокности в отношениях князя и дружины, которая по инерции расценивала его как «первого среди равных» и ждала от него щедрых даров. Правитель же со временем любым способом стремился доказать свою «особость» — отсюда возникновение в конце дружинных периодов генеалогических легенд (Чехия, Польша, Русь, Скандинавия), канонизация Церковью (как особой силой) основателей или представителей династий. Внутренняя дифференциация дружины была, имела материальное, иногда и атрибутивное выражение, но была второстепенной по сравнению с гранью, в том числе материально-ритуально выраженной, между дружиной и «обществом». Польская дружина отчасти обладала «аристократизмом» и явилась переходным мостиком между военной аристократией переходного этапа и рыцарством феодально-иерархической зрелой государственности.

6. Военная аристократия, вычленяемая по родовому, имущественному, социальному принципам, характерна для этапов как «вождеств», так и «ранних государств» (формы кастовых и земледельческих городов-государств и мегаобщин), но особенно — для промежуточного между ними переходного этапа. В редких случаях (динаты Византии и Армении) существует и в «зрелых» государствах чиновничье-бюрократической формы. Возникает как составная часть процесса возрастного разделения труда и межродовой специализации. Сопровождается полной или частичной (при геронто- или теократии) монополией на власть, но иногда и искусственной устраненностью от нее (нобили у пруссов), и преимущественным доступом либо к частновладельческим источникам дохода (земля с рабами, зависимыми общинниками («низами» его же рода, либо земледельческими родами), пленными и т.д.), либо к общественным фондам. Имеет четкие внешние и статусно-ранговые отличия (тяжелая конница у йоруба, македонцев, раджпутов и в Византии, колесничие в Шумере, у хеттов, ахейцев и кельтов, возможно, в чжоуском Китае и т.д.). При условии наличия адекватно отражающего в загробном мире жизненные реалии и статус умершего погребального обряда эти различия четко проявляются в материально-ритуальной сфере. Хотя нивелирующие обряд мировые религии затрудняют эту идентификацию.

В некоторых случаях (микенские дворцовые комплексы-крепости) поселения военной аристократии выделяются топографически.