Книга Гнездо для стрекозы - Юлия Климова

– Я брал недавно отпуск, и мы летали на острова, – резко и хрипло ответил Семен Германович и расстегнул душившую его верхнюю пуговицу рубашки.

– Ничего страшного, отдохнете еще раз, – спокойно сказала бабушка, и два красных пятнышка на ее щеке исчезли. Видимо, Эдита Павловна привела в порядок мысли и приняла несколько важных решений.

– Я тоже поеду, должны же вы когда-нибудь взять меня с собой, – с нажимом произнесла Лера, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Вид моей двоюродной сестры говорил о том, что она ни с кем не желает общаться (ее взгляд подчеркнуто устремлялся в сторону). Я могла лишь догадываться, о чем думает Валерия… Марк Абакшин оказался любовником ее матери, в то время как она сама кокетничала с ним… Или это ошибка? Семен Германович был слишком пьян и подумал на другого? А может, вообще не случалось никакой измены, и все дело в недопонимании и… И еще в чем-нибудь. Я сомневалась, что когда-либо узнаю правду, но картина… Когда мы с Матвеевым гуляли по дому Абакшиных, я видела картину – полуобнаженная женщина на фоне серо-черного дождя. Незнакомка стояла спиной, платье опустилось на мокрый асфальт… Матвеев еще заметил, что Марк плохо прорисовал контур…

Теперь я понимала, почему женщина показалась знакомой – это была Кора. Ее точеная фигура, дерзкая поза, поворот головы… «Марк еще рисует? Это его картины?» У Абакшиных тетя разговаривала с Верой Григорьевной так, словно давно не видела Марка, но стоит ли тому удивляться? Если бы Кора была актрисой, она всегда бы играла злодеек и за каждую роль непременно получала бы Оскара.

– Нет, ты останешься дома, – ответила Эдита Павловна тоном, не терпящим возражений. И решение объяснялось легко: Лера помешала бы необходимому примирению родителей. – Но не нужно расстраиваться, моя дорогая, – мягко добавила бабушка. – Я обещала подарить тебе машину… – Она помолчала немного. – Полагаю, тянуть с покупкой не стоит. Я хочу, чтобы в самое ближайшее время и ты, и Анастасия получили права по вождению. Как видишь, Валерия, у тебя есть более важные дела, чем купаться и загорать.

Эдита Павловна знала, какое впечатление произведут ее слова на Леру, и реакция не заставила себя ждать.

– Машину? Ты правда подаришь мне ее?..

– Но я же обещала.

– Прямо сегодня?

– Нет, нам нужно выбрать…

– Бабушка! – Лера подскочила к Эдите Павловне и обняла ее. – Я тебя так люблю! Ты самая лучшая на свете! Ни у кого, ни у кого нет такой бабушки!

– Надеюсь, с этого дня твое поведение будет безупречно. Никакого алкоголя.

– Конечно, в этом ты можешь не сомневаться! – Лера молниеносно вернулась на свое место и быстро положила на тарелку булочку с корицей. На меня она посмотрела с вызовом, и на этот раз прочитать ее мысли не составило труда: «Мне подарят машину, а тебе нет. Ну, и кто из нас любимая внучка?»

Эдита Павловна допила чай, оглядела всех, точно собиралась сказать: «Учтите, я всегда в курсе того, что происходит, поэтому советую хорошенько думать, прежде чем что-то сделать», поднялась и произнесла:

– Настя и Нина, я хочу с вами поговорить.

Она обошла стол и направилась в свою комнату, а мы, переглянувшись, последовали за ней. Я старалась идти бодро, но с каждым шагом это становилось все труднее и труднее.

«О чем Эдита Павловна хочет поговорить? Нина Филипповна… Неужели?.. О нет! Или да? Неужели она каким-то образом узнала про меня и…»

Щеки вспыхнули, воспоминания о вчерашнем вечере заполнили душу до краев. Противный страх пополз по-пластунски к сердцу, и несколько минут ноги меня не слушались, но счастье не так-то просто перечеркнуть…

«Мне было так хорошо с Тимом… Наверное, он самый нежный на свете… Точно, самый нежный! И неважно, что сейчас произойдет, сто тысяч раз неважно!»

Заходя в комнату бабушки, я уже не сомневалась, что с плеч полетит не только голова Нины Филипповны, но и моя заодно.

Мы встали рядом, плечом к плечу, и приготовились к казни.

– Анастасия, отойди к окну, ты мне мешаешь, – с раздражением произнесла Эдита Павловна.

Я машинально отошла и тут же пожалела об этом, потому что тетя осталась одна… Но взгляд Нины Филипповны меня утешил: она ничего не боялась, и более того – нетерпеливо ждала, когда закончатся тайны и муки, и она сделает тот выбор, о котором мечтала много-много лет. Тетя смотрела на меня и просила не вмешиваться, и столько мужества было в ней, в этот момент она была особенно красива. Красива внутренней силой и своей любовью ко Льву Александровичу Брилю. Я осторожно кивнула и отошла еще немного.

– Анастасию я пригласила для того, – начала Эдита Павловна, подходя к столу, – чтобы мне не пришлось объяснять некоторые вещи дважды…

«Да, мы с Ниной Филипповной можем набедокурить одинаково…»

– … я надеюсь, что из сегодняшнего разговора она извлечет некоторые уроки…

«Я научусь выбирать правильно…»

– …иногда она смотрит на жизнь не так, как должно. Нина, я хочу знать, какие у тебя отношения с Львом Александровичем Брилем.

Эдита Павловна развернулась и выжидательно замерла, сфокусировав цепкий взгляд на дочери.

– Мы любим друг друга, – раздался простой спокойный ответ.

– Нина!

– Мы любим друг друга.

Без сомнения, бабушка желала задавить Нину Филипповну присутствием еще одного человека (меня), но я надеялась, что являюсь поддержкой. Пусть небольшой, но все же.

– Много лет назад я запретила тебе смотреть в его сторону, – отдышавшись, побагровев, холодно произнесла Эдита Павловна. – И я свой запрет не снимала! У тебя есть обязанности перед семьей, а Лев не тот человек, которому…

Наверное, сцена была страшной. На потолке сгущались тучи, и резкие порывы ветра уже бились в окно, сыпались мелкие камни, обещая жертвы и разрушения, но я не замечала ничего. Неотрывно смотрела на Нину Филипповну и ждала ее обязательной победы. «Однажды и я буду стоять вот так же… Счастливая, – подумала я, сжав кулаки на удачу. – Как только я вернусь в свою комнату, позвоню Тиму…»

Конечно, Лев Александрович был не тем человеком, потому что имел собственное мнение и собирался любить Нину Филипповну крепко-крепко всю оставшуюся жизнь, а не использовать ее…

– Мама, я люблю его. Лев сделал мне предложение, и я согласилась. Я люблю этого человека и стану его женой. Иначе не может быть.

– Что?.. Когда начались ваши отношения?! Сколько недель они длятся? Какая же чушь! – Рука Эдиты Павловны поднялась и хлопнула по столу, но вздрогнула только люстра. – Я запрещаю тебе… вам… – Бабушка не успела договорить. Мобильный телефон, лежащий на бюро, зазвонил, и она, бросив гневный взгляд, все же подошла и взяла его. – Бриль, – объявила Эдита Павловна, скривила губы и нажала на кнопку. – Я тебя слушаю. Где ты? Здесь?.. Отлично! Что?