Книга Летающие жирафы, мамонты-блондины, карликовые коровы... От палеонтологических реконструкций к предсказаниям будущего Земли - Андрей Журавлев

Так что мамонт заслужил памятник — за заслуги перед человечеством. И первый такой памятник был установлен в 1841 году на околице украинского села Кулешовка на берегу реки Хусь (ныне Сумская область), где за два года до этого профессор медицины Харьковского университета Иван Калениченко обнаружил хорошо сохранившийся остов животного. Сам скелет, выкопанный на землях графа Юрия Головкина и при его содействии, был в дальнейшем подарен Харьковскому университету. Автором проекта памятника стал Калениченко, а средства на его отливку на одном из заводов Харькова выделил владелец имения.

В новом тысячелетии мамонты все больше обживают городские пейзажи Северо-Восточной России: в 2005 году железобетонное изваяние исполина появилось у речной переправы, соединяющей Салехард и Лабытнанги (художник — Алексей Тютнев); в 2007 году в Ханты-Мансийске у подножия Самаровского ледяного останца обосновалось целых семь бронзовых животных, общим весом 70 тонн, через два года их поголовье выросло до девяти скульптур (автор Андрей Ковальчук). В 2013 году вернулся мамонт и в Магадан — в облике металлической скульптуры, в полный рост вставшей на берегу исторической для города бухты Нагаева. У автора, магаданского скульптора Юрия Руденко, была идея создать композицию под названием «Время». Как символ времени сразу возник мамонт, который когда-то водился в этих краях. Тысячелетия спустя наступило время золотых приисков, но теперь и оно уходит. Так возникла мысль сделать скульптуру из металлолома с заброшенных разработок. Скульптор начал собирать детали разных механизмов, машин, разбирал различное оборудование, и на это ушло несколько лет. Еще три месяца заняла сварка. На поверхность металлического мамонта не стали наносить защитное покрытие: со временем под дождями и солеными брызгами он заржавел и цветом уподобился своим некогда жившим в этих местах собратьям. С точки зрения палеонтолога, магаданский мамонт выглядит очень правдоподобно…

Волосатый носорог

Современнику мамонта — шерстистому, или волосатому, носорогу (Coelodonta antiquitatis) памятник поставили гораздо раньше. Хотя сам он об этом не знает. И вообще об этом почти никто не знает. Работа скульптора Ульриха Фогельзанга, появившаяся в 1590 году на центральной площади австрийского города Клагенфурта, изображала дракона. А голову дракона автор изваял, взяв за образец реальный череп, найденный при осушении болот в середине XIV века в окрестностях города. Правда, о том, что череп принадлежал шерстистому носорогу, скульптур знать не мог. В итоге получилось то, что можно назвать первой палеонтологической реконструкцией в натуральную величину. Тот череп носорога и сейчас выставлен в городской ратуше…

По части легенд история находок остатков этого зверя мало в чем уступает мамонту. Так, в 1822 году немецкий натуралист Генрих фон Шуберт описал мифического грифа (Gryphus antiquitatis) по когтям почти метровой длины. Подобные когти, считавшиеся останками гигантской птицы, находили и раньше, но фон Шуберт дал им научное название. Миф развеял его соотечественник Иоганн Фишер фон Вальдгейм, ставший профессором Московского университета и обогативший русский язык словом «палеонтология»: он, во-первых, отождествил «когти», пусть и плоские, с рогами шерстистого носорога, хотя таковые еще практически не были описаны в то время, а во-вторых, отметил, что Геродот, на которого ссылался немецкий натуралист, подразумевал под грифами некий зауральский народ, а отнюдь не гигантских птиц. И действительно, вид скифских всадников, населявших Южную Сибирь во времена Геродота (V век до новой эры), — в длиннополых шубах и островерхих шапках, увенчанных масками-головами хищных птиц (одеяния прекрасно сохранились в алтайских могильниках), мог вызвать ассоциации с неведомым полузверем-полуптицей у их оседлых соседей бактрийцев. А от бактрийцев распространиться в Персию и греческие полисы, где мастера-златокузнецы талантливо и живо запечатлели полуптиц-полузверей — грифонов — в ювелирных изделиях.

Шерстистый носорог на рисунке из пещеры Шове-Пон-д’Арк. 37–28 тысяч лет. Ардеш, Франция

Череп шерстистого носорога. 50–15 тысяч лет. Северо-восток России. Музей «Ледниковый период», Москва

Диспут о когтях-рогах развернулся в XIX веке, хотя еще в 1772 году Петр Симон Паллас описал и зарисовал в деталях мумифицированные конечности и голову северного носорога, а в 1799 году Иоганн Блюменбах, увековечивший в науке мамонта и большерого оленя, присвоил латинское имя и шерстистому носорогу (часть его материала происходила с Южного Урала). Паллас также отметил поперечную полосатость на рогах и предположил, что она отражает годовые циклы роста. Затем носовые рога шерстистого носорога изучал российский академик Федор Брандт, который полагал, что при жизни зверя они были округлыми в сечении, как у современных носорогов, а плоскими становились в руках сибирских умельцев, раскалывавших рога вдоль для своих нужд. Европейские путешественники действительно упоминали, что юкагиры использовали такие рога при изготовлении луков…

При взгляде на полный скелет или мумию шерстистого носорога он кажется очень странным и неуклюжим созданием: непропорционально длинная (почти метровая), опущенная к самой земле голова; длинный рог (до 1,2 метра), торчащий вперед, а не вверх; бочковидное тело с короткими ножками. На самом деле все очень функционально: рог, в рабочем положении параллельный земле, — чтобы разгребать снег; голова с вытянутым лицевым отделом — чтобы в длинных ноздрях прогревался воздух; объемистое туловище и короткие ноги, а также небольшие уши и хвост (конечно, в сравнении с афро-азиатскими представителями носорожьего племени сходной величины) — чтобы не терять лишнего тепла. Эти анатомические особенности возникли не вдруг: у предшественников шерстистого носорога, появившихся 2,5 миллиона лет назад на северных склонах Гималайско-Тибетского поднятия, постепенно удлинялась голова, все ниже пригибаясь к земле, а также утолщалась зубная эмаль, что указывает на приспособление к все более грубой степной растительной пище. Так в Северной Евразии около 450 тысяч лет назад и возникли рогатые гиганты, достигавшие массы 4 тонны, при длине тела до 3,6 метра и высоте в холке до 1,6 метра.

Дальнейшее изучение рогов, происходящих в основном с севера Якутии и запада Чукотки, показало, что они всегда были плоскими. У некоторых из них сохранилась прижизненная площадка стирания на передней кромке. Образовалась она при пастьбе и, возможно, при разгребании снега, за счет маховых движений головы влево и вправо. Тропические сородичи шерстистого носорога с подобной проблемой не сталкиваются: все рога у них имеют округлые очертания и не несут таких следов истирания. Поэтому, наверное, и носовая перегородка у взрослого шерстистого носорога, в отличие от его родственников, окостеневала полностью — дополнительная опора для интенсивно используемого органа всегда пригодится. Некоторая залощенность наблюдается не только на плоском переднем роге, но и на заднем, округлом в сечении, лобном. Понятно, что достать до земли животное лобным рогом при всем желании не могло. А вот для постановки блока при парировании выпадов противника и служа своего рода гардой этот рог пригодиться мог. Поединок шерстистых носорогов, где один соперник отражает этим рогом удар другого, запечатлен на стене пещеры Шове-Пон-д’Арк на юге Франции. У юных носорожат лобный рог тоже немного истирался — вероятно, о грубую шерсть на брюхе матери при кормлении.