Книга Сорванная помолвка - Тина Лукьянова

Пока фьорд Кастельянос подбирал слова, которые бы более полно определяли его отношение к Бруно, фьордина Каррисо поняла, о ком речь.

— С тем больным, которого ты досрочно выписал?

— Если он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы гонять на госпитальной тележке по коридорам, то никакой он не больной, а значит, выписал я его правильно, — сказал Кастельянос и непонятно почему посмотрел на меня с возмущением.

Хотя почему непонятно? На тележке Бруно катался вместе со мной. Не надо было соглашаться на такое использование средства для перевозки кастрюль. Из-за меня Бруно пострадал, не смог пролечиться как надо…

Я виновато посмотрела на фьордину Каррисо.

— Строго говоря, его можно было и раньше выписать, — сказала она Кастельяносу. — Магический удар у него не первый, организм привычен.

— Да уж, по нему видно, что откаты получает регулярно, — сказал Кастельянос.

Мелодичный смех фьордины Каррисо больше подходил молоденькой фьорде, чем женщине ее возраста, и был очень красив. Но фьорд Кастельянос его не оценил. Он внезапно покраснел и вышел из целительской, громко хлопнув дверью. Я удивленно посмотрела на наставницу.

— Не любит Рамон глупо выглядеть, — пояснила она.

— Почему глупо? Вы только что сказали, что Бруно он правильно выписал, — удивилась я. — Значит, фьорд Кастельянос все сделал как нужно, не навредил больному.

Меня очень обрадовало, что ранняя выписка не должна отразиться на здоровье Бруно, а значит, ему вчера в подъезде не стало плохо, как я подумала первоначально. А значит… Наверное, на моем лице расплылась глупая счастливая улыбка, потому что фьордина Каррисо улыбнулась в ответ.

— Дульче, магам Огня сложно навредить. Его к нам для порядка направили. Положено всех курсантов немагических войск, кто попал под отдачу, направлять в госпиталь. Никто же не ожидал, что в таких войсках окажется маг.

— А почему он там оказался? — невольно заинтересовалась я.

— Это тебе лучше у него самого спросить, — наставница неожиданно подмигнула, — когда будете осматривать Льюбарре. Только вот, Дульче, — она посерьезнела, — будь с ним поосторожнее. Я бы не хотела, чтобы он тебя обидел, как твой бывший жених, понимаешь?

Ее слова меня ужасно удивили. Как можно их сравнивать — того отвратительного Берлисенсиса и моего Бруно? Разве может мой Бруно кого-то обидеть?

— Что вы, Бруно совсем не такой! — запротестовала я. — Он такой… такой… такой замечательный!

Фьордина Каррисо лишь головой покачала, но дальше говорить на эту тему не стала. Да и что она могла знать про Бруно? Это не использование микропорталов для введения нужного вещества в кровь. Это намного интереснее…

Ужинали больные в этот день очень долго. Настолько долго, что я с грустью вспомнила, как быстро фьорду Кастельяносу удается призвать их к порядку. Жаль, я так не умею, а он сегодня ушел и даже не попрощался, настолько обиделся за вчерашнее ожидание. Наверное, надо было сразу сказать, чтобы не беспокоился обо мне, а занимался своим делом. А то нехорошо получилось. Сколько он меня вчера прождал?

Я вздохнула и огорченно посмотрела на столики буфетной, не собирающиеся пустеть. Вчера ждал фьорд Кастельянос, сегодня придется подождать Бруно…

Но когда я вышла из госпиталя и огляделась, никого не увидела. Неужели Бруно меня не дождался? Но как же? Мы же в Льюбарре собирались? Потом я вспомнила, что ему нужно получать пропуск, и решила, что он из-за этого и задерживается, поэтому начала расхаживать, поглядывая по сторонам в уверенности, что замечу Бруно раньше, чем он заметит меня. Но время шло, а он так и не появлялся. Наверное, ждет у дверей в мою квартиру, а я здесь прогуливаюсь!

Я развернулась и рысцой побежала домой. Как нехорошо получилось! Сколько он там уже стоит и недоумевает, где же я задержалась. Нужно было вчера договориться!

Но у моих дверей Бруно тоже не было. Не было там и записки, что он приходил и меня не застал. И вообще ничего. Я так расстроилась, что чуть не заплакала. А потом поняла — его же могли поставить сегодня дежурным. Или нет, у военных это как-то по-другому называется. Дневальный, кажется. Но это совсем неважно на самом-то деле. Важно, что он не мог прийти. И сообщить об этом тоже не мог. У меня же магофона нет. Да и у Бруно, скорее всего, тоже. Зарабатывай он столько, что на магофон хватило бы, разве завербовался бы в армию, да еще в немагические войска?

Обидно, конечно, что он не придет, но что тут поделаешь? Он же настоящий фьорд, ему без настоящего дела никак. Наверняка сейчас тоже переживает, что никак не может мне сообщить. Но со стороны его командира настоящее свинство назначать дневальным подчиненного, только что вышедшего из госпиталя. Надо написать на командира жалобу. Или нет, не надо, Бруно обидится, что я его больным считаю. Вот он придет сам и расскажет.

Но Бруно так и не пришел до конца недели. Мне стало казаться, что ничего не было, и я сама напридумывала себе наше свидание. И лишь яркая коробка в квартире напоминала, что он действительно приходил и приглашал в кафе. Но почему же он больше не приходит?

А потом я поняла — его отправили с особым поручением. Такие, как Бруно, всегда очень ценятся, заменить некому. Вот и послали, как только из госпиталя вышел. Поручение настолько секретное, что Бруно о нем никому рассказывать нельзя, вот он попрощаться и не смог.

Коробка радовала глаз, но Бруно же конфеты дарил не для того, чтобы я их высушивала. Фьорд Кастельянос тоже так старательно закармливал меня шоколадками, что даже сейчас, несмотря на охлаждение его отцовских чувств, а значит, отсутствие восполнения моего шоколадного запаса, его шоколадки у меня еще не скоро закончатся. Вон целая стопка лежит на полочке. Даже больше, чем учебников. И вскрывать в таких условиях еще и коробку, в то время как бабушка с Маритой едят пустую кашу, это даже не роскошь, это издевательство получается!

И тут мне пришло в голову, что я могу эту коробку отправить им. Магической энергии, чтобы заплатить за доставку, у меня хватит. Но как же жалко подарок… Может, лучше все-таки шоколадку? Или даже несколько? Но стало ужасно стыдно. Бабушка все время обо мне заботилась, а я коробку конфет жалею. Ну и что, что их подарил Бруно? Что я теперь, всю жизнь буду на эту коробку любоваться? Может, он мне еще что-нибудь подарить захочет, а у меня здесь и без этого целый склад сладостей? А он непременно подарит, как только вернется.

Я решительно взяла коробку и пошла на почту. И надо же такому случиться, что не успела завернуть за угол, как сразу наткнулась на Бруно. Был он без конфет, наверное, поэтому и смутился. Сначала я очень обрадовалась, что его увидела, а потом тоже смутилась. Скрыть, куда я иду, было невозможно. Как же нехорошо получилось. Он решит, что мне его подарок совсем не дорог, если я так легко с ним расстаюсь, а сам Бруно — неинтересен.

— Привет, Дульче, — между тем сказал он. — Куда направляешься?

— Добрый день. На почту, — не стала я скрывать очевидного, хотя и было ужасно стыдно. — Хочу бабушке с сестрой конфеты отправить. — Я смущенно повертела в руках коробку. — Но ты не думай, мне твой подарок очень понравился. Просто так много шоколадок скопилось от фьорда Кастельяноса, а конфеты пропасть могут.