Книга Личное дело Кати К. - Елена Колина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нам, конечно, чаще хочется всех без разбору курощать мухобойкой. Угрожающе сказать: «НЕ сделаешь?! Ах так?! Ну, тогда я тебе покажу!» – и тут же обрисовать неприятные последствия такого поведения.
Но грозить Экстраверту наказанием – неблагодарное занятие. Экстраверт от нас разочарованно отмахнется, ему ведь свойственно не бояться, а мечтать о награде.
Поэтому курощать Экстраверта нужно плюшками и только плюшками! Предлагать ему за хорошее поведение разные подходящие к случаю плюшки, например: «Если ты это сделаешь, я обниму тебя крепко-крепко! Так тебя стисну, что ты посинеешь!»
С Интровертом дело обстоит гораздо сложнее.
Страх наказания служит Интроверту сильнейшим стимулом к действию. Поэтому мы спокойно можем укрощать Интроверта мухобойкой, сообщая ему, что будет, если он НЕ выполнит, НЕ сделает, НЕ справится.
– Если ты НЕ сделаешь, я больше никогда НЕ обниму тебя!..
Но боязнь наказания не всегда действует на Интроверта в желательном направлении.
Необходимо помнить, что мухобойка – очень серьезное оружие в наших руках, а Интроверт – тонко чувствующее существо. Чересчур агрессивное курощение может полностью отвратить его от нас, вызвать озлобление или уход в себя.
– Я тебе покажу, как дерзить! – кричала фрекен Бок.
– Нет-нет, не надо, не показывайте! – взмолился Малыш…
Угроза наказания – очень сильное для Интроверта средство, поэтому прежде, чем красочно живописать ему последствия его поведения, необходимо подумать, не напугаем ли мы Интроверта настолько, что он вообще откажется иметь с нами дело.
Так что же нам предпринять – изо всех сил грозить наказанием? Или, наоборот, нежно поддерживать, не упоминая ни о каких негативных последствиях?
Может быть, мне пригрозить Диме:
– Если ты еще раз придешь с работы так поздно, я… я… даже не знаю, что я с тобой сделаю!..
И тогда он испугается и придет пораньше. Или испугается слишком сильно и вообще не придет, останется ночевать на старом кожаном диване в кабинете с табличкой «Главный врач».
Так что я не знаю, как лучше курощать наших личных Интровертов. Но может быть, в данном случае главное – ЗНАТЬ? Знать, что Интроверту и без нас всегда кажется, что жизнь непременно поставит его в угол. И когда нужно, припугнуть, а когда нужно, поддержать.
Карлсон кинул в меня оберткой из-под конфеты.
– Эй, ты не забыла про меня?
– Если ты будешь мусорить, я больше не дам тебе конфет, – сказала я.
– Ну и не надо, – надулся Карлсон, – и обойдусь, и улечу, и больше не прилечу…
– Нет, не так, – поправилась я. – Я забыла, что ты ориентируешься на поощрение… Если ты не будешь мусорить, я ДАМ тебе еще одну коробку конфет.
– Хорошо, я не мусорю и жду конфет, – сложив руки на животе, кротко сказал Карлсон.
…Этот научный подход мне не слишком выгоден. Я ведь тоже люблю «Рафаэлло»…
Я не знаю, почему именно в этот день я решила отвечать за все… С самого утра я каждую минуту за что-нибудь отвечала. За непринужденную беседу во время завтрака, когда никто не хотел беседовать, а все хотели смотреть за едой мультфильмы (мне пришлось выключить телевизор), за культурную программу выходного дня, за фондю, которое я задумала еще вчера… И все время что-то внутри дергало меня, жгло и не позволяло мне расслабиться, а, наоборот, сводило мои губы в куриную гузку.
– Что-то у тебя лицевые мышцы сильно напряжены, – озабоченно сказал Дима.
Ничего это не лицевые мышцы, а просто я отвечаю за все…
…Фондю – это очень красиво. Фондю – это вам не котлеты…
Но сначала Эрмитаж. Все очень хотели в Эрмитаж. Правда, Дима больше хотел остаться один дома, а Киса и Котик пойти в кино. Но я несу ответственность за то, чтобы Дима, Киса и Котик выросли культурными людьми, поэтому – Эрмитаж.
Сначала нам повезло с погодой, – когда мы вышли из дома, пошел проливной дождь.
– Дождь – это очень хорошо, – преувеличенно радостно уверяла я, когда мы совершенно мокрые плелись по Дворцовой площади, – потому что в Эрмитаже нет дождя.
В Эрмитаже я пыталась взять на себя ответственность за то, чтобы все узнали, как развивалось итальянское искусство, но меня никто не слушал. Киса неслась по залам, как заяц, забегала вперед и возвращалась со словами «Ну, все?! Домой?», Котик надолго замирал у каждой картины и, наконец, окончательно потерялся в зале малых голландцев. Так что мы с Димой были как настоящие влюбленные, совершенно одни в мире прекрасного.
А после Эрмитажа мы вернулись домой, и настала очередь фондю.
Фондю поможет всей семье объединиться вокруг кастрюльки. Кастрюлька будет стоять на спиртовке посреди стола.
Каждый опустит в кастрюльку свою длинную вилочку и, отталкивая длинные вилочки остальных, попытается нащупать в кастрюльке кусочек еды, наколоть его на вилочку и вытащить, не обрызгав всех кипящей жидкостью, а непринужденная беседа тем временем будет течь, как ручеек.
Внутри кастрюльки может быть расплавленный в вине сыр, могут быть кусочки мяса в масле. Но у меня ничего не было, кроме шоколада и булки. Вообще-то кастрюльки фондю у меня тоже не было. Пришлось быстренько сбегать в Пассаж и купить, потому что каждому ясно, что идея фондю очень подходит для нашего семейного обеда.
Я решила, что у нас будет шоколадное фондю. Это совсем просто – нужно взять шоколад, раскрошить его на куски и бросить в кастрюльку. А когда шоколад расплавится, плеснуть туда какой-нибудь алкоголь.
Сначала я долго устанавливала фондю на столе и пыталась зажечь спиртовку. Затем я позвала всех и торжественно погасила свет и зажгла свечи. Дима, Киса и Котик любовались красотой и вежливо просили котлет, но я строго сказала: у нас на обед красивое питательное шоколадное фондю.
Мы ждали, пока расплавится шоколад. Это было немного похоже на поход. Как будто мы все сидим у костра и ждем, пока в подвешенном над костром котелке приготовятся макароны с тушенкой.
А потом!.. Что было потом!..
Потом я жестом фокусника плеснула в кастрюльку полбутылки коньяку.
…Я никогда не думала, что расплавленный шоколад может мгновенно превратиться в маленькие сухие комочки, похожие на комья земли.
И на вкус тоже… В общем, эти комочки нельзя было даже использовать как бывший шоколад, не говоря уж о фондю.
…Дима сказал, что это мне урок. Какой урок, почему урок?..
Я отчего-то заплакала, совершенно необъяснимо. Просто я так хотела, чтобы было красиво, необычно, чтобы спиртовка… Безответственный человек вообще мог бы обойтись котлетами, а я старалась…
Я еще плакала, но уже сквозь слезы пыталась напомнить всем то, что они забыли: Диме про поход к стоматологу, Кисе про сочинение, Котику про палочки. И у всех испортилось настроение. Похоже, никто сегодня не собирался лечить зубы, писать сочинение и рисовать палочки.
