Книга Судьба с чужого плеча - Анна Иванова

Мы под ручку с «внучком» приходим по адресу, напечатанному на квитанции. Вывеска из зеленого пластика с золотыми буквами «Адвокат» прибита над обшарпанной деревянной дверью. Само здание скорее отпугивает, чем внушает доверие: побуревшие от сырости деревянные стены, низкая накренившаяся крыша. На соседнем участке раздается кукареканье. Я озираюсь по сторонам.

— Наверно, мы ошиблись. Сомневаюсь, чтобы моя свекровь обратилась к адвокату в такой конторе.

— Адрес совпадает, фамилия юриста Мирченко. Вот, держи.

Игорь протягивает мне квитанцию и достает из кармана кожаную книжечку.

— Это что?

— Паспорт, на случай, если попросят показать документы.

— Ты украл паспорт Ольги Семеновны?!

— Постарайся им не светить, — кивает Игорь. — Все-таки, вы со свекровью не очень похожи.

— Договорились, воспользуюсь только при крайней необходимости.

Я улыбаюсь Игорю и, спрятав документ в нагрудный карман, бегу к двери. На крыльце вспоминаю, что мне уже за шестьдесят и перехожу на шаг. Внутри меня поджидают никогда не крашенные деревянные полы и запах затхлости. Входная дверь захлопывается, и я бреду в полумраке, ориентируясь на пробивающийся из-под внутренней двери электрический свет. Чтобы не споткнуться, мне приходится идти медленно, шаркая огромными ботинками по полу. Звук старческих шагов подготавливает находящихся в приемной к моему появлению.

Скрючившись в поисках ручки, я открываю дверь и переступаю порог. За столом, возле окна, сидит женщина лет сорока пяти с коротко стриженными фиолетовыми волосами, а рядом, на диване, головой к входу, лежит молодой мужчина. Растянувшись во весь рост, он почти умещается на двухместном диване. Оба смотрят телевизор и даже не оборачиваются в мою сторону. Интересно, что бы в таком случае сделала свекровь? Развернулась и ушла? Видно, я плохо ее знаю, раз она все-таки обратилась в эту контору и даже оплатила услуги адвоката.

— Добрый день, — приподняв уголки бровей, от чего на лбу должны проступить морщины, а лицо принять обычное осуждающее выражение Ольги Семеновны, говорю я. — Две недели назад я обращалась к Мирченко.

— Адвокат свободен, — кивает на мужчину секретарша.

Он нехотя поднимает голову и, бросив на меня короткий взгляд, поворачивается обратно к телевизору.

— Мне нужен не адвокат, — возмущаюсь хорошо поставленным голосом свекрови, — а копии подготовленных документов. У меня пропали оригиналы, теперь придется заново заверять у нотариуса.

Удивительно, но мой обвиняющий тон работает. Секретарша опускает глаза и лезет в стол за бумагами. Никогда не понимала, как Ольге Семеновне удается внушать окружающим чувство вины. Оказывается, дело в мимике и голосе.

— Как ваша фамилия?

— Паукова.

— Ольга Семеновна? — достает из стола файл с бумагами секретарша.

Я чуть было не поправляю ее, произнеся свое настоящее имя, но успеваю прикусить язык.

— Да, это я, — протягиваю квитанцию.

— Давайте паспорт.

— Зачем?! — снова возмущаюсь я.

— Как это зачем? — отвечает мне в тон опытная секретарша. — Я кому попало документы не отдаю.

— Я тоже, — все-таки вынимаю из кармана паспорт свекрови.

— Бабуля, давайте скорее, — подгоняет с дивана адвокат, — рабочий день заканчивается.

Секретарша протягивает руку и в нетерпении наклоняет голову. Я в последний раз поглаживаю большим пальцем кожу на обложке и, помолившись про себя, отдаю паспорт. Секретарша перекладывает его в левую руку и, подняв со стола ручку, правой нацеливается на тетрадную строку. На автомате женщина раскрывает паспорт. Взгляд переходит с тетради на документ. Ее брови ползут вверх, глаза распахиваются.

— Что вы мне дали?!

— А? — пытаюсь изобразить старческую глухоту.

— Вот, глядите, — тянется ко мне через стол она. — Здесь одна обложка, паспорта нет.

Глава 9
Овечка в шкуре волкодава

Ну Игорь, ну шутник… Наставил на меня ружье, чуть не довел до инфаркта своей умной куклой, расхаживал по дому матери Артура, пока я отвлекала ее разговорами, натравил полицейских на сарай, в котором я пряталась, а теперь еще и подсунул пустую обложку от паспорта. Только выйду из конторы, все ему припомню!

— И паспорт пропал! — хватаюсь за грудь я. — Все пропало!

— Да не волнуйтесь вы так, — подает голос адвокат. — Может, куда-нибудь спрятали и забыли.

— Куда ж я паспорт без обложки спрячу?

— Дома поищите, куда могли положить, — встает из-за стола секретарша, — а завтра приходите с паспортом.

— Люди добрые! — начинаю в голос причитать я. — Что ж это делается? Все документы украли!

— Бабуля, зачем кричать? — поднимается с дивана адвокат. — Лежит где-нибудь ваш паспорт целехонек. Шли бы лучше домой да поискали.

Он берет меня под руку и ведет к выходу. Я пригибаюсь, чтобы не казаться на его фоне слишком высокой. В два шага адвокат преодолевает половину пути, мне приходится семенить следом. Зажимаю коленями полы плаща, чтобы не выставить на обозрение голые ноги, и валюсь назад.

— Бабушка! — подскакивает сзади секретарша. — Вам плохо?

— Ой! — кряхчу я, хватаясь за сердце. — Ой, ой, ой!

— Надо «скорую» вызывать, — подхватывает меня под руки она и тащит к дивану.

— Может, обойдется? — склоняется надо мной искаженное страхом лицо адвоката.

— Воды… — выдыхаю в его сторону.

Адвокат отшатывается и идет к кулеру.

— Мои документы… — вздыхаю я, указывая рукой в сторону стола. — Где мои документы?

— Вот они, бабуля, — протягивает мне бумаги секретарша. — Видите? Ничего с ними не случилось. И паспорт ваш найдется.

Делая вид, будто хочу убедиться в подлинности документов, забираю у секретарши бумаги и отталкиваю предложенный адвокатом пластиковый стаканчик. У меня в руках оказывается всего два листка. Я быстро пробегаю взглядом из-под полуопущенных век страницы, выхватывая куски текста: «Исковое заявление о расторжении брака и взыскании алиментов на содержание ребенка. Истец: Пауков Олег Борисович. Ответчик: Паукова Дина Александровна. Наша семья с первого апреля этого года фактически распалась. Восстановление отношений невозможно. Споров о разделе совместно нажитого имущества нет. Судебные издержки прошу возложить на Паукову Дину Александровну. Предоставление срока на примирение нецелесообразно. Прошу наш брак между мной и ответчиком расторгнуть. Взыскать в мою пользу алименты на содержание Пауковой Екатерины Олеговны».

Теперь мне на самом деле становится нехорошо. Неделю назад я бы посчитала такой документ запоздалой первоапрельской шуткой. После Катиной смерти я готова поверить во что угодно, но заявление на развод все равно бьет под дых.