Книга Ложь во благо, или О чем все молчат - Диана Чемберлен

– Почему?

Он ответил не сразу, и я от ожидания извелась.

– Даже не знаю, – проговорил он наконец. – Просто после пожара и всего остального я… Я хочу быть уверенным, что ты знаешь, что для меня важно не только это.

– Знаю, дурачок, – ответила я, успокоенная тем, что его волнует только это. – Для меня тоже.

– Мне было нужно, чтобы ты это знала, – сказал он и начал меня целовать. Теперь я знала, что все будет хорошо, и могла больше не беспокоиться.

19

Джейн

Напрасно я переживала, смогу ли разговаривать с Эвери Джорданом, когда буду раз в неделю возить его в Ридли на уроки азбуки Брайля. Он оказался разговорчивым. На поездку до Ридли у нас ушло пятнадцать минут, потом еще пять на поиски школы для цветных, где нас ждал учитель. За это время я произнесла слов десять, зато он все десять тысяч. Так мне, по крайней мере, показалось. Он был милым и смешным, хотя смешить меня не собирался, и безо всякого стеснения рассказывал, каково это – иметь такую глазную болезнь.

– Все равно что смотреть в длинную трубу. – Сидя рядом со мной, он попытался составить из кулаков трубу перед моим глазом.

– Эвери! – Смеясь, я мягко убрала его руки. – Я не могу вести машину вслепую!

– А я не вижу ничего вокруг трубы, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Зато отлично вижу то, что у нее в конце. – Стало понятно, зачем он по дороге в школу непрестанно крутил головой: он же видел только изображение в трубе.

Он поведал мне все, что только мог, о своих братьях, причем не выбирая выражений. Слушать его было все равно что вдыхать свежий воздух. Все привыкли обходить чувствительные темы на цыпочках, а Эвери рубил сплеча.

– У Дэвила есть подружка в школе и еще одна летняя, – откровенничал он. – Летняя не знает о школьной, школьная о летней, а сам он иногда их путает – называет одну именем другой и так далее. Он старается их запомнить и придумал, как их различать. Школьную звать Зандра, и у нее здоровенный зад – так он и запоминает. Зандра и задница, ловко?

Я с улыбкой одобрила находчивость Дэвила.

– А с летней что?

– У этой огромная… – Он поднял руки, и я не сомневалась, что речь пойдет о груди, но он неожиданно постучал себя по передним зубам. – Дыра между зубами!

Я покосилась на него, с трудом сдерживая смех.

– Как это помогает ему запомнить ее имя?

– А никак!

Я все-таки не вытерпела и прыснула. Я быстро привыкала к своеобразной манере Эвери вести беседу.

– А у Эли подружка есть? – спросила я его, вспомнив подозрения Шарлотты насчет отца малыша Уильяма.

– Нет, мэм, – ответил он, энергично мотая головой. – Эли с девчонками завязал. Все время об этом твердит. Говорит, от них одни беды.

– А у тебя? – Мы стояли на светофоре, школа была уже близко, и я посмотрела на него.

Он ухмыльнулся, как ребенок, не желающий раскрывать свою тайну, и покраснел – при его светлой коже это нетрудно было заметить. Мне нравились веснушки у него на носу, очки увеличивали его глаза. Чудесный паренек! Мне так хотелось прикосновением волшебной палочки вылечить ему глаза! Он смотрел прямо перед собой и не мог видеть выражение любопытства у меня на лице.

– Ну? – поторопила я его. Меня умиляла его детская хитрость.

– Нет, мэм, – ответил он. – Вернее, есть, но придуманная, ненастоящая.

– Понятно. – Я поверила ему и была рада. Будь у него подружка, медсестра Энн или еще кто-нибудь решил бы, что его тоже пора стерилизовать. Я решила больше не задавать ему этого вопроса.

Пока Эвери находился на уроке, у меня был час свободного времени. Гейл снабдила меня телефоном одной церкви в Ридли, где ей удавалось раскопать редкие пожертвованные предметы. Мне повезло: у них как раз оказалось два старых оконных вентилятора. В рабочем состоянии был только один, но женщина, с которой я говорила, заверила меня, что второй легко починить. Выходило, что Гейл лучше остальных в офисе разбиралась, где что искать. Она была тихой и серьезной, зато работала на зависть хорошо.

Я съездила в церковь и забрала вентиляторы. Сломанный я сдала в мастерскую рядом с нашим домом. На следующей неделе я собиралась порадовать сюрпризом сразу два семейства – Хартов и Джорданов. Потом я забрала Эвери из школы и повезла его обратно.

– Знаете, почему мне нравится учить азбуку Брайля? – спросил он, когда мы свернули на Ридли Род.

– Почему?

– Потому что мои братья ее не знают! Я могу делать что-то такое, о чем они понятия не имеют.

– Здорово! – одобрила я. – Хорошо иметь что-то свое.

– Да, мэм. А то у меня нет ничего своего, даже кровати.

– У вас в спальне теснота. А ваша мать? Где она спит?

– На кухне. – Я вспомнила койку у Литы на кухне. – Только иногда она куда-то девается.

– В каком же это смысле?

– Бывает, я просыпаюсь, а ее нет.

– Может, она отлучается в туалет?

– Нет, мэм, дальше.

Я не знала, что на это сказать, какой вопрос задать, поэтому не стала развивать тему. Но когда я его высаживала, к окну машины подошла Лита.

– Спасибо, миссис Форрестер, – сказала она. – Он любит с вами ездить.

– Он очень приятный парень, – сказала я в ответ. – Но когда я везла его домой, он сказал одну странную вещь…

– Что еще он вам наплел?

– Что иногда вы пропадаете. По ночам. Мол, он просыпается – а вас нет.

Она сделала паузу, потом издала смешок.

– Он еще не того наговорит! Выйдешь посидеть на крылечко, а он уже воображает, что ты на луне. Не обращайте внимания, миссис Форрестер. У парня сослепу бурное воображение, вот и все.

Я улыбнулась.

– Знаю! – Я включила передачу и помахала ей рукой. – Увидимся на следующей неделе!

Уезжая с их двора, я видела в зеркальце заднего вида, что она смотрит мне вслед без тени улыбки на лице.

Когда я вошла, Гейл готовилась покинуть офис. Она стояла у пустого стола секретаря Барбары в главном помещении и, глядясь в зеркальце в пудренице, красила губы красной помадой.

– Спасибо, что сказали мне про церковь, – сказала я, кладя портфель на стол Барбары. – Я забрала вентиляторы.

– Вот и отлично! – Она пожевала губами, наклонила голову, проверяя, хорошо ли лежат ее короткие черные волосы. – Офис в вашем распоряжении. – Она захлопнула пудреницу. – А я поехала к клиенту. Фред и Пола тоже на выездах, Барбара у врача. Справитесь одна?

– Вполне, – ответила я. – Мне надо поработать над заявкой.

– Дерзайте! – Она направилась к двери. – Увидимся завтра.