Книга По следам "Турецкого гамбита", или Русская "полупобеда" 1878 года - Игорь Козлов

Понимал это и Скобелев, понимали также Имеретинский, Крылов и многие из тех, кто уже вторые, а то и третьи сутки без сна дрались на южных подступах к Плевне. Но понимали ли это в штабе армии: главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, Зотов, Непокойчицкий, Левицкий — все те, от кого реально зависела возможность закрепить успех Скобелева?

После полуночи к Скобелеву прибыл адъютант главнокомандующего полковник Орлов. Осознавая важность того, что и как доложит адъютант своему патрону, Скобелев подробно изложил ему обстановку и передал письменную просьбу о подкреплениях «если не для развития успеха, то, по крайней мере, для того, чтобы удержать взятые редуты»[303].

Скобелев с Имеретинским готовились к отражению турецких атак с наступлением рассвета. Крайне важно было оборудовать дополнительными траншеями занятые позиции. Но здесь дала о себе знать старая проблема — отсутствие шанцевого инструмента. Солдатам приходилось рыть землю тесаками, штыками, крышками от манерок, да и просто руками. Новые земляные укрепления значительно бы усилили оборону, но к утру большинство новых траншей было скорее обозначено, чем вырыто. Князь Имеретинский и его штаб основное внимание уделили сбору в команды отступивших с передовых позиций нижних чинов. Людей кормили, оказывали возможную помощь и вновь направляли в линию обороны. Во многом благодаря этой работе Скобелев, несмотря на огромные потери, смог оказать туркам столь упорное сопротивление.

Еще до полуночи Осман-паша определился с планами на утро. Он точно оценил, что русские не смогут извлечь пользы из занятого, но удаленного от Плевны Гривицкого редута, который как ложная цель выполнил свою роль и мог быть оставлен. В итоге 31 августа (12 сентября) турецкая атака на Гривицкий редут, начавшись в восемь утра, была вскоре отбита, и в двенадцатом часу турки полностью скрылись за свои укрепления. Осман-паша окончательно отказался от продолжения попыток отбить этот редут.

Значимость Гривицких редутов оценивалась русским командованием во многом с точки зрения их расположения на главном пути из Плевны в Систово. А Систово — это единственная переправа на Дунае, по которой шло снабжение и пополнение русской армии. Логика русского командования здесь была проста — берем редуты и пресекаем возможность движения плевненской группировки к этой жизненно важной артерии. Но логика эта в конечном счете исходила из все той же переоценки сил противника в Плевне. В конце августа Осман-паша и не думал наступать на Систово. Так выглядела ситуация на правом фланге русской атаки. В центре же оборона турок была наиболее подготовлена в инженерном отношении и поэтому вызывала меньше опасений у их главнокомандующего, особенно после провала русских атак на этом направлении. Так что оставался левый фланг, тот участок, на котором прорвался Скобелев.

У Османа-паши просто не оставалось выбора, на карту были поставлены его честь, судьба его солдат и его страны. Он должен был рисковать, и он рискнул. Против вонзившегося в плевненскую оборону отряда Скобелева он решает сосредоточить максимально возможное число войск. Осман стягивает все резервы и снимает часть сил с других направлений, даже ценой их очевидного ослабления. Это был ход смелого и сильного полководца. Вечером 30 августа (11 сентября) Осман-паша посылает полковнику Ризе-бею приказание:

«Завтра я предполагаю атаковать неприятеля пятнадцатью или двадцатью батальонами, которые я собираю в главной квартире; вследствие чего предлагаю вам употребить все усилия, чтобы удержаться на ваших позициях»[304].

Обратим внимание на последние строки этого приказа. Осман-паша как бы ставил себя на место своего противника и считал, что самым верным путем к успеху для русских было бы не только подкрепить Скобелева, но и с плацдарма занятых им редутов продолжить натиск на позиции Ризы-бея, а это уже необратимое падение Плевны. Но турецкий главнокомандующий волновался напрасно.

«Подкреплений не ждите, их у меня нет»

Ранним утром 31 августа (12 сентября) с дальнейшими планами, похоже, определились и в русской главной квартире. Только вот генералов уровня Османа-паши там «не ночевало». Под утро 31 августа (12 сентября) князь Имеретинский получил от генерала Зотова распоряжение:

«По приказанию Главнокомандующего предписываю вам и генералу Скобелеву укрепиться на ныне занимаемых позициях, впредь до особого приказания. Подкреплений не ждите, их у меня нет».

В восемь утра содержание этой записки доходит до Скобелева. Впоследствии, 9 (21) октября 1877 г., в рапорте на имя Непокойчицкого Зотов так оценивал ситуацию в ночь с 30 на 31 августа (11–12 сентября):

«Главные трудности атаки Плевненского лагеря были преодолены, оставалось только доразвить приобретенные успехи. Но для этого требовалось по меньшей мере еще две свежие дивизии войск, тогда как у нас в резерве едва оставалось всего два нетронутых еще полка, кинуть которые в бой было бы крайне рискованно, а главное — этих полков было положительно недостаточно для достижения цели».

Кстати, а что собою в тот момент представлял резерв атакующих? По диспозиции штурма 30 августа (11 сентября) в главный резерв, расположенный за колоннами IV корпуса в центре, были направлены: 2-я бригада 30-й пехотной дивизии (119-й Коломенский и 120-й Серпуховской пехотные полки), 20-й Галицкий пехотный полк, 4-й гусарский Мариупольский полк, три четырехфунтовые батареи пешей и одна конной артиллерии. Если учесть, что 30 августа (11 сентября) 20-й Галицкий только прикрывал отступление частей после неудачной атаки центральных турецких позиций, то можно утверждать, что в резерве у русских к рассматриваемому моменту было не два, как считал Зотов, а три пехотных полка. С двумя «свежими дивизиями» успех закрепил бы и любой мало-мальски толковый прапорщик, окажись он на месте генерала Зотова. Дивизий не было, но ведь оставался маневр, рождаемый не количеством штыков, а расчетливой дерзостью полководца. Вот как раз маневром при наличных, куда меньших чем у русских, силах прекрасно воспользовался Осман-паша. Русское же командование, значительно превосходя противника числом солдат и орудий, оказалось на это неспособным. Заметим, что одновременная переброска даже двух пехотных полков к Скобелевским редутам привела бы к численному перевесу в пользу русских на крайнем левом фланге. Однако Зотов, как и при Пелишате 19 (31) августа, не рискнул. Он продолжал упорно считать вверенные ему силы «весьма скромными» в сравнении с теми, что были у противника[305].

В шесть часов утра 31 августа (12 сентября) турки открыли огонь, а в седьмом перешли в атаку на позиции Скобелева. По данным его рапорта, к двенадцати часам дня изможденные русские солдаты и офицеры отбили три атаки[306]. Все подтверждало решимость Османа-паши любой ценой вернуть позиции, захваченные скобелевскими бойцами.