Книга Большая игра - Александр Афанасьев

— Ну, если тебе некуда идти…

— Мы пилигримы, господин. Под вековечным небом единственный мы держим путь средь всех путей земных — за гребень голубой горы, покрытой белым снегом, через моря в пустыне волн — то ласковых, то злых.

— Все, все, поняла — подняла руки Седа — оставайся, и мне не будет так скучно.

— А куда это ты собралась?

— Ты считаешь, что можешь задавать мне такой вопрос?

— О, конечно же, нет, моя госпожа…

— Можешь пока располагаться. К плову я вернусь…

Гарнич — проводил взглядом Седу — та садилась в стоящий под легким навесом джип Тойота. Достал свой Thyraya, набрал по памяти номер.

— Личный номер два пять семь девять один три, код — Самарра — проверьте — сказал он.

— Принято, сэр — раздалось через несколько секунд — говорите.

— Мне нужен свободный спутник или дрон над Мазари-Шарифом, Эй-стан. Ориентируйтесь на меня.

— Минутку, сэр… разведывательный спутник НАТО как раз над вами, сэр.

Гарнич поднял правую руку.

— Правая, сэр.

— Отлично. Правее от меня движение.

— Белый джип, сэр.

— Отлично. Посмотрите, куда он поедет. Скиньте мне маршрут.

— Да, сэр, принято.

Гарнич посмотрел на прибывших с ним спецназовцев.

— Разгружайтесь, что стоим!?

Стол и кров в Мазари-Шарифе мы нашли, так как деньги у нас были, а здесь многие подрабатывают, сдавая комнаты или часть дома для приехавших на торг. Пожилой мужчина, которого звали Самед — отлично говорил по-русски и согласился на время пустить путников на второй этаж дома. За стол и кров мы отдали по двадцать долларов в сутки на каждого — сорок на двоих. Я заплатил сразу за пять дней. Как я понял — у хозяина дома был бизнес: он привозил крупным оптом и расторговывал тут мелким оптом водку. Водка в Афганистане шла хорошо, несмотря на то что все здесь были мусульмане, водки пили много. Впрочем, спиртное тут было и до нас — в Афганистане культивировали виноград и делали шароп — виноградный самогон.

— Как у вас тут? — спросил я, когда мы поужинали — тихо? Не то, что у нас в Кабуле.

— Вай, эфенди… — сказал хозяин дома — милостив Аллах. Тихо то тихо, а что через пять лет будет? У соседей сын встал на джихад. Прислал флешку, назвал отца бидаатчиком[51], и сказал, что у него больше нет семьи. Где в Коране написано, что сын может отречься от отца? О Аллах, что эти люди сделали с нашей доброй религией…

— Нигде не написано — сказал я.

— О, Аллах что делать? Многие уже купили квартиры в Душанбе, а что толку? Уйдешь со своей родной земли, так они пойдут за тобой. Наверное, и там — уже родились дети, что называют отцов бидаатчиками. О Аллах, помоги нам…

Спалось плохо. Я встал, вышел на улицу… и увидел, что там стоит и Денис.

— Не спится?

— Не понимаю… — сказал он.

— Что не понимаешь?

— Против кого мы воюем, не понимаю. Сын стал врагом отцу. Что такое с ними со всеми?

— У нас такое было, верно? Сто лет назад.

— Такое?

— Такое, такое. Очень легко прийти к выводу, что раз у тебя белая кожа и нет бороды, то ты европеец, а они дикари, и у них всегда все будет не так как у нас. На самом деле — у них происходит все то же самое, только с разницей в сто лет. Они смотрят телевизор, выходят в Интернет, смотрят как все устроено в мире — и их переполняют гнев и отчаяние от того, как живут они. Они пытаются что-то изменить.

— Взорвав бомбу?

— Так и у нас бомбы взрывали. Лучше я тебе вот что скажу — знаешь, когда я по-настоящему полюбил Россию? Не на словах — а по-настоящему?

…

— В Пакистане, в зоне племен. Дрон ударил совсем рядом, разрушил ракетой дом. Им нечем было ответить, и потому они могли лишь бессильно грозить кулаком небу. А к нам — дрон не прилетит, понимаешь? Потому что нам есть чем ответить. Вот тогда я многое понял.

…

— А четыре года назад, в Иракском Курдистане — у нас сломалась машина, и мы вынуждены были заночевать в одном доме. Там не было отопления… даже печурки, потому что топить все равно нечем. Грелись электрическим обогревателем, но электроэнергию как назло отключили. А ночью до минусов температура опускается — вот мы тогда дубака то и давали. Слили немного топлива, кое-как подожгли. Тем и спаслись.

…

— Пошли спать. Завтра тяжелый день.

Информация к размышлению

Документ подлинный

Антироссийский фронт развернут: исламисты, либералы, нацисты (в сокр.)

Николай Малишевский (Беларусь), Центр международной журналистики и исследований

Союз нацистов, исламистов и либералов — это инструментарий внешних сил, действующих против России. Угроза, сулящая ей реки крови. Россию пытаются вынудить воевать с этим альянсом вдоль границ и на своей территории.

Главные цели — достижение внешними игроками с помощью внутреннего инструментария результатов, которые можно конвертировать в экономическую плоскость, и уничтожение России как таковой, ее вычеркивание из истории как великой державы и как цивилизации.

Запад реализует свой сценарий изощренным образом — руками антизападных сил: исламистов (южный вектор — Кавказ, Центральная Азия) и нацистов (западный вектор — Украина). Так США активно используют в своих интересах даже ресурсы своих врагов, Россия же пока не использует в полной мере даже возможности своих друзей.

Способ: террористическая война посредством дешевой массовой силы — боевиков, нанимаемых на месте и в сопредельных государствах. Создание точек нестабильности в стране позволяет организовать постоянно действующий источник боевиков. Снижение жизненного уровня ведет к снижению их стоимости. Параллельно идет нагнетание национальной и религиозной истерии, а также обеспечение оружием. Украина в этом смысле — прекрасная иллюстрация и, одновременно, плацдарм для наступления на Россию.

Этапы разворачивания войны: создание очагов напряженности по периметру стратегических и национальных границ России, затем на ее территории и, наконец, слияние внешних и внутренних факторов дестабилизации.

…

На южном направлении угрозу представляет исламистский проект, уже имеющий обширное подполье на территории России. Причастность к нему неонацистов из УНА-УНСО и других организаций, воевавших на стороне Дудаева и Масхадова, обусловлена, помимо прочего, верой радикальных украинских националистов, что их земли должны распространиться на Востоке до реки Дон и Северного Кавказа. Речь идет о значительной части российского Юга, включающей Ставрополье и Краснодарский край, а также Белгородскую и Брянскую области.