Книга Убийство Мэрилин Монро: дело закрыто - Ричард Баскин

«Проблема заключалась в том, – рассказывала частному детективу Кэти Гриффин жена Гринсона, Хилди, – что ей нельзя было сказать «нет». Если бы ее врач отказался выписывать рецепт, она бы обратилась к другому доктору, вот и все… Таким образом, всякий раз, когда Мэрилин просила лекарство, она его получала»441.

Дочь Гринсона Джоан пояснила: «Все, что от нее требовалось, – позвонить своему врачу. Позже он должен был сообщить об этом папе… Если нового средства оказывалось слишком много, или оно было чересчур опасно, папа приезжал к Мэрилин и тайком высыпал часть таблеток в мусорку»442.

В статье от 1964 года Гринсон пишет: «Назначение лекарственного средства – большая ответственность, так как оно может вызвать физические и психологические побочные эффекты, а это может привести к зависимости и смерти»443. Если Гринсон и Энгельберг действительно хотели «отучить» Мэрилин от барбитуратов, о чем сообщил Гринсон группе по профилактике суицидов, почему Энгельберг постоянно лгал, заявляя, что никогда не назначал хлоралгидрат Мэрилин?

20 августа 1962 года в письме своему другу и коллеге доктору Мэриэнн Крис Гринсон писал: «Позже я узнал, что в пятницу вечером Мэрилин сказала терапевту [Энгельбергу], будто я не возражаю, если она примет немного нембутала. В итоге, он дал ей этот препарат, не посоветовавшись со мной, так как в то время он и сам был расстроен по личным причинам»444.

Энгельберг только что разошелся с женой, с которой прожил около двадцати семи лет. Между тем биограф Дональд Спото отмечает, что Гринсон тесно общался с Мэрилин и прекрасно знал, какие лекарства вызывали у нее «некоторую заторможенность»445.

Истории Гринсона о том, что 3 августа Мэрилин «обманом» вынудила Энгельберга дать ей нембутал, прямо противоречат не только заявлениям самого Энгельберга, но и сведениям, полученным биографом Фредом Лоуренсом Гайлсом. По словам Гайлса Мэрилин попросила рецепт на нембутал, поскольку считала хлоралгидрат недостаточно сильным успокоительным, которое не всегда работало446. Ей требовалось лекарство, которое действовало бы всегда – судя по всему, к первому препарату у нее возникло привыкание. В 1982 году Энгельберг сообщил следователям окружной прокуратуры следующее: поскольку назначение нембутала Мэрилин было обычной вещью, он не счел ее просьбу необычной.

На вопрос о том, чем занимался ее муж в течение нескольких недель, предшествующих смерти Мэрилин, Хилди Гринсон заявила: «Пытаясь помочь Мэрилин слезть с барбитуратов, на которых она сидела, он назначил ей лекарство другого класса [хлоралгидрат]. Оно не вызывало столь сильной зависимости, а потому впоследствии от него можно было легко отказаться. Она становилась все меньше и меньше зависима от препаратов»447.

В своей книге миссис Мюррей подчеркивает, что для Мэрилин хлоралгидрат оказался неэффективен. «Знаете, эти таблетки давали солдатам на войне, – сказала она. – Они очень слабые»448. В телепередаче «Hard Copy» (апрель 1992 г.) миссис Мюррей заявила: «Мэрилин принимала что-то, по ее словам, очень слабое. Она называла это лекарство хлоралгидрат. Кстати, она запивала его стаканом молока или чем-то в этом роде»449. Почему же в ночь смерти Мэрилин в ее организме обнаружили хлоралгидрат, хотя она специально попросила у врача более сильное лекарство?

Как пишет Гринсон доктору Крис, его последний телефонный разговор с Мэрилин в 19.30–19.40 закончился следующим образом: «В конце она спросила, не забирал ли я пузырек с нембуталом… Я сказал, что нет – я вообще не знал, что она принимала это лекарство. Мэрилин быстро сменила тему»450.

Пропустили бы другие врачи замечание о нембутале мимо ушей, как это сделал Гринсон? Позже его дочь Джоан скажет: «По иронии судьбы один из врачей, доктор Хайман Энгельберг, выписал рецепт на нембутал в пятницу, но моему отцу не сообщил – дело в том, что в тот день он разошелся с женой»451.

Как утверждает Джоан, «в ту субботу папа проверил все ее лекарства. Новых таблеток не было. Энгельберг не поставил его в известность, что дал ей новый препарат – безусловно, упущение с его стороны»452.

Хилди Гринсон согласилась: «Это случилось в плохой день. То ли они окончательно решили развестись, то ли жена выгнала его [Энгельберга] из дома. Одним словом, терапевт забыл позвонить. Мой муж не знал, что у Мэрилин был нембутал, или секонал, или как там это называется»453.

Согласно отчету полиции № 62-509 463 Хайман Энгельберг утверждал, что после повторного получения лекарств по первому рецепту у Мэрилин получилось в общей сложности пятьдесят таблеток454. Это верно. В обновленной версии «Goddess» (2000 г.) Энтони Саммерса есть фотография рецепта Монро, на котором отчетливо видны имя Энгельберга и дата 25 июля 1962 года. Это рецепт на двадцать пять таблеток нембутала по 100 мг. 3 августа лекарство было получено снова. В отчете окружного прокурора от 1982 года говорится: «Рецепт, найденный на месте происшествия и датированный 3 августа 1962 года, представляет собой повторный рецепт, который доктор Энгельберг выписал на имя мисс Монро».

Энгельберг «забыл» сообщить Гринсону не только о повторном получении нембутала 3 августа, но и о первоначальном рецепте от 25 июля. «Мэрилин попросила нембутал, – сказала Пэт Ньюкомб в беседе с Дональдом Спото. – У Энгельберга были проблемы с женой… Гринсон понятия не имел, что она потребовала новое лекарство. Тот факт, что Энгельберг забыл сказать Гринсону, – преступная небрежность. Получается пятьдесят таблеток, а ведь у нее уже был хлоралгидрат»455.

Допустим, Гринсон и Энгельберг действительно не знали о рецептах друг друга. В таком случае мы вынуждены заключить: до 4 августа Мэрилин приняла только три таблетки нембутала, после чего – в последний день жизни – проглотила оставшиеся сорок семь. Для этого ей пришлось бы копить таблетки, полученные по первоначальному рецепту Энгельберга (25 июля), и таблетки, полученные 3 августа. Стала бы она ждать почти полторы недели, чтобы 4 августа принять все таблетки разом?

И Гринсон, и Энгельберг понимали, что это нелогично, а потому состряпали абсурдную историю о том, что Мэрилин получила еще один рецепт на нембутал у них за спиной. Проблема в том, что врачи подошли к вопросу не очень творчески. В отчете окружного прокурора от 1982 года говорится: «Группа по профилактике суицидов выяснила, что 25 июля 1962 года д-р Сигель [штатный врач «Twentieth Century Fox»] выписал мисс Монро рецепт на неизвестное количество нембутала, по которому лекарство было получено дважды: 25 июля и 3 августа».

Даты предполагаемых рецептов Сигеля совпадают с датами обоих рецептов Энгельберга. Проще говоря, Гринсон и Энгельберг придумали сказку о третьем рецепте с одной-единственной целью: доказать, что 4 августа у Мэрилин в самом деле могло быть пятьдесят таблеток нембутала. Тот факт, что количество нембутала, которым она располагала на момент смерти, не соответствовало количеству нембутала, которое позже обнаружили в ее крови, означает, что Мэрилин не несет ответственности за собственную гибель.