Книга Виктория - королева Английская - Виктория Холт

– Дражайшая матушка! – Он опустился перед ней на колени.

– Георг!

Он поцеловал ее руку – старую, морщинистую, изуродованную ревматизмом.

– Я хочу поговорить с тобой, Георг.

– Я с удовольствием выслушаю вас.

– Георг, мы с тобой любили друг друга, ты и я. Он кивнул.

– С первой минуты, как тебя положили мне на руки, ты был для меня всем.

Он прикрыл рукой свои глаза.

– Я хочу, чтобы ты знал, что так было… всегда…

– Матушка, вы утомляете себя. Ничего не говорите. Она кивнула, не отнимая у него своей руки.

Это была трогательная сцена. Ей осталось недолго жить, и это печалило ее. Его отец, король, жил с затуманенным сознанием в изоляции от мира. Говорили, что он смотрит через окно своих апартаментов, ставших по существу его тюрьмой, и корчит гримасы каждому, кто смотрит в его сторону. Какая жалость! И этот человек когда-то господствовал в детских и немилосердно избивал его и его братьев, просивших пирожных к фруктам и мяса вместе с жиром. Он не умел управлять ни своей семьей, ни страной, а сейчас считают, что он сошел с ума. Но он продолжает жить, а королева приближается к смерти. Это похоже на иронию судьбы.

«Все мы стареем, – думал регент. – Скоро всем нам придет конец». Было время, когда он думал, что скоро умрет и уйдет первым. У Фреда слабое здоровье. У его герцогини тоже. А жена самого регента – принцесса Уэльская – продолжает вести скандальную жизнь на континенте, давая ему, он в этом уверен, все основания для развода. Однако никто, кажется, не в состоянии представить ему необходимые доказательства. Если бы только…

– Матушка, – начал он, но она не ответила. Регент посмотрел на нее и пробормотал:

– Королева мертва.

* * *

Королеву похоронили с большой помпой, и регент погрузился в глубокий траур. Он заперся в своих апартаментах в Карлтон-хаусе и предался горю.

Аделаида узнала о смерти королевы без всякого удивления и с большой печалью. Она хотела бы, чтобы королева прожила достаточно долго, чтобы услышать о беременности ее и Августы. Но грустить в ее положении было невозможно. Она мечтала о ребенке и знала, что больше всего хочет быть матерью. Именно поэтому Аделаида была готова принять детей Фицкларенсов и надеялась, что у них сложатся с ней самые близкие отношения.

Но собственный ребенок стал бы осуществлением всех ее желаний.

Они с Августой радостно подсчитали, что Августа родит первой – в конце марта, а Аделаида спустя несколько недель.

Уильям был в восторге. Он исполнил свой долг, и, как Аделаида, он любил детей.

– Подожди, вот родится наш сын, – кричал он, довольно потирая руки.

* * *

Фредерику, герцогиню Камберлендскую, весть о смерти королевы Шарлотты привела в смятение.

– Я хотела, чтобы моя дорогая тетушка знала, что я одарила ее внуком или внучкой. Подумать только, она умерла до того, как я успела доставить ей такое удовольствие.

– Она сделала бы все возможное, чтобы не признать этого ребенка.

– Она никогда не смогла бы этого сделать. Он будет ее внуком или внучкой и в свою очередь станет претендовать на английский престол.

– А как же Аделаида?

Тень набежала на лицо Фредерики.

– Пока дети не родились, ничего определенного сказать нельзя. Аделаида еще не доказала, что может рожать здоровых детей. Насколько я слышала, она несколько болезненная женщина.

– А мадам Кент?

– Ах! Это реальная угроза. У нее уже есть двое своих детей. Пышная и полна жизненных сил. Именно тот тип, какой рожает своих детей, как цыганка, прямо на обочине дороги.

– Сомневаюсь, чтобы они отнеслись к рождению ребенка с такой небрежностью.

– Не сомневаюсь, что не отнесутся. Они очень уверены в себе. Кент распространяет слухи о том, что было какое-то пророчество. О Эрнест, у меня есть одна жалоба на тебя. Ты – пятый сын у твоего отца, и двое из них сейчас участвуют в гонке против тебя.

– Однажды ты сказала, что препятствия усиливают возбуждение.

– Теперь я в этом не так уверена. На нашем пути их слишком много.

– Каролина становится очень известной на континенте.

– С этим своим Пергами. Интересно.

– Всему миру интересно.

– Не забывай – только если будет доказано. Тогда регент может обойти нас всех. Что, если она зашла слишком далеко?

– Так оно и есть.

– А что, если измена будет доказана? Что, если он женится?

– Слишком много «если», драгоценная моя. Нет, нам следует опасаться только ребенка Кента.

* * *

Никто не мог так верить в успех, как герцог и герцогиня Кентские.

Их ребенок должен родиться где-то в мае.

– Мы должны вернуться для родов в Англию, – сказал Эдуард.

Виктория уже приняла такое решение и, по существу, внедрила эту мысль в сознание Эдуарда.

– Безусловно, – ответила она.

– Впереди еще много времени. Виктория согласилась и с этим.

– Она должна родиться в стране, которой когда-то будет править, – сказал Эдуард.

– Как же ты уверен в том, что будет девочка. Конечно, это пророчество.

– У меня предчувствие, что так и будет.

– Эдуард, ты меньше всех склонен к фантазиям, и вместе с тем…

– И вместе с тем я в этом уверен.

– Только на днях Феодора говорила, что хочет маленькую сестренку.

– Она у нее будет.

Герцогиня Кентская улыбнулась от удовольствия. Она не разделяла уверенности герцога в том, что родится девочка, но совершенно не сомневалась в том, что ее ребенок будет править Англией.

Между ним и троном стоит только отпрыск Кларенсов, а она не верила в то, что Аделаида способна рожать здоровых детей.

И конечно же, герцогиня была столь же уверена, как и ее муж, что произведет на свет кандидата, который добьется успеха в гонке за трон.

* * *

Уильям волновался все больше по мере приближения родов Августы.

– Понимаешь, – заявил он Аделаиде, которая сама находилась на позднем этапе беременности, – этот ребенок может стать наследником престола. Если что-то случится с нашим ребенком или с детьми Эдуарда и Эрнеста, то он будет королем или королевой Англии.

Аделаиду бросало в дрожь при мысли о том, что вдруг что-то может случиться с тем драгоценным грузом, который она носила, но Уильям отличался чудовищной бестактностью.