Книга Пиратка Карибского моря. Черный Алмаз - Ирина Измайлова

Что до капитана, то он вполне дал волю ярости, уже не имевшей предела: за последние пару месяцев он потерпел целых два поражения и дважды показал сперва одной, а теперь уже второй, новой своей команде ничем не объяснимые страх и малодушие. Все это совершенно вывело Роберта Тича из того относительного равновесия, которое он мог сохранять, видя, что его боятся как собственные сподвижники, так и другие пираты, а более всех боятся враги. И вдруг это равновесие не просто рухнуло, но рухнуло с треском, лишив Черную Бороду какой бы то ни было уверенности в будущих победах.

В первый день Тич дважды опустошил свою флягу, выпив не менее галлона[28] ромово-пороховой смеси. Он пришел в полное неистовство и, презрев собственный запрет, устроил стрельбу по водяным крысам, не убив, впрочем, ни одной, пытался подстрелить и кого-то из своей команды, заставив всех благоразумно попрятаться, а потом с безумной бранью носился по палубе, круша палашом все, что ни попадалось на пути. Такого раньше не случалось: к своему кораблю Черная Борода, даже будучи пьян, относился всегда бережно. Пираты лишь переглядывались и старались быть подальше от беснующегося предводителя.

На другой день Тич отсыпался, не слыша даже стука топоров и молотков: команда занималась восстановлением сломанных рей и ремонтом пробитого борта. Пиратов не остановил страх перед возможным гневом капитана, если тот вдруг да проснется: приходилось спешить, больше трех дней прятаться в устье реки было рискованно. А ведь еще предстояло сперва вывезти на прибрежную косу бочки с водой и новый балласт: если загрузить «Рыбу-меч» там же, на речной стоянке, она сядет килем на мелкое речное дно, и ее будет уже не сдвинуть с места.

К вечеру второго дня дежуривший у выхода из устья реки матрос приметил плывущую вдоль берега индейскую пирогу, а в ней — двоих мужчин, одетых явно по-европейски. Вглядевшись, пират узнал их и, мастерски заправив в рот четыре пальца, пронзительно засвистел.

Плывущие обернулись.

— Эй! — закричал дежурный, ради такого дела презревший соблюдение тишины (все едино, весь день приходилось чинить посудину!). — Эй, парни! Марк! Пьер! А ну-ка гребите сюда! Я-то думал, вас и в живых нет!

— Это ты, что ли, Уилл Кенти? — крикнул тот, кого звали Марком, смуглый крепыш лет тридцати. — Вот уж повезло так повезло! Не найдя «Рыбешку» в бухте, мы, право, подумали, что вас всех перебили или зацапали!

— Как же, думайте! — хохотнул довольный Уилл. — Не так прост наш капитан, чтобы попасть на удочку к белым перьям! Давайте, давайте сюда!

Пирога вскоре вошла в пролив между прибрежной косой и речным устьем, и вновь прибывшие выпрыгнули на берег. Караульный, задав пару вопросов и получив на них ответы, указал товарищам, где стоит корабль, после чего те снова взялись за весла, чтобы подняться вверх по течению, а Кенти остался на своем посту.

Роберт Тич продрал глаза уже на закате, хватил пару хороших глотков из заветной фляги, чтобы, чего доброго, не проснуться трезвым, и, поднявшись с пола своей каюты (кровати он в минувший вечер почему-то не нашел), вышел на палубу, будучи мрачнее тучи.

К нему подошел помощник и доложил:

— Вернулись Марк Стенли и этот наш француз, никак не запомню, Поль он или Пьер.

— В самом деле? — не то удивился, не то обрадовался Тич. — Так давай обоих сюда!

Тот и другой пираты явились перед капитаном, и он, оглядев их, спросил:

— Почему вы живы, мерзавцы? Я спрашиваю, почему вы оба живы?! Я ведь вижу, что покончить с Черным Алмазом вам не удалось, так какого же дьявола вас не убили?!

— Погодите, капитан! — Марк был не трусливого десятка, а потому осмелился перебить Тича. — Во-первых, вы поручили это дело мне, а Пьер должен был ждать меня в гавани, в устье Блэк-Ривера, чтобы, в случае чего, сообщить о моей неправедной кончине… Он и ждал, причем ждал дольше, чем ему было приказано: не поверил, шельмец, будто Марка Стенли можно так легко укокошить. А я с трудом выбрался из ловушки, в которую угодил. И если вы выслушаете меня, а не снесете голову саблей, то, полагаю, будете довольны, что не стали спешить.

— Ты так думаешь, тухлая медуза? — прорычал Тич, не снимая ладони с рукояти сабли, но и не спеша ее вытащить. — Тогда расскажи, как было дело.

— А дело было так, — сказал Марк. — Мы добрались до нужного порта Ямайки на торговом судне, высадились, и Пьер отправился в трактир, а я решил для начала осмотреть улицу, на которую выходит ограда тамошнего губернаторского дома.

— На коего дьявола тебе сдался губернатор? — резко перебил Черная Борода.

— Да губернатор там не живет, капитан! — хохотнул Стенли. — Он давным-давно сдает свой домик пиратским предводителям. Вам, не в обиду будь сказано, возможно, и не сдал бы, чтобы не наживать неприятностей, а вот этот самый Алмаз у него остановился не в первый раз. Я решил пройтись взад-вперед, чтобы поглядеть, как сподручней будет взобраться вечером на ограду и проникнуть в сад. И что ж вы думаете? Иду за повозкой с маисом, которая катит из тамошнего монастыря к тамошней же плантации: этих повозок было несколько, их сопровождали пеоны, и вряд ли они даже обратили на меня внимание — ну, идет человек и идет. И вдруг — калитка в ограде отворяется, и выходит сэр Рональд Черный Алмаз вместе с каким-то старикашкой-монахом! Я чуть не подскочил от восторга! Это ж надо, он сам на меня вышел! Сам! Оставалось только разрядить в него пистолет и бежать сломя голову. Я приготовился это сделать. И момент был удобней некуда: капитан как раз вздумал благословиться у монаха. Тот поднял руку над его головой, а я поднял пистолет. Но старикан вдруг ка-ак толкнет Алмаза — тот так и свалился на колени. Ну, пуля моя, само собой, мимо! Алмаз вскакивает, бросается ко мне, я понимаю, что бежит он очень быстро, значит, мне не уйти, и хватаюсь за нож. И тотчас получаю такой удар по голове, что падаю, будто сноп. В глазах потемнело, и я ничего не успел понять.

— И что же такое тебя стукнуло? — уже едва сдерживая злость, спросил Тич. — Небо не снесло твоих грехов и упало на твою башку?

— Почти что так, почти что так, капитан! — воскликнул Марк. — Оказалось, это монашек настолько ловко запустил в меня своей палкой. Вроде бы клюка и клюка, такие всегда носят стариканы, которым ноги уже плоховато служат. Но глаз у богомольца оказался верный, да и рука не подкачала. Словом, тут же выскочили пираты Черного Алмаза, скрутили меня и потащили в дом. Принялись допрашивать, и я понял: церемониться они не будут. Кто меня послал, им было ясно, даже вопроса этого я не услышал. Но зато приступили с другим вопросом: где, мол, сейчас скрывается Черная Борода? А где он скрывается? Я-то знал про бухту, куда мы должны были приплыть после того, как сделаем дело. Но помнил и о том, что надо сказать, если вдруг попадусь. И ведь попался — вот оказия! Ну, сообщил, что «Рыба-меч» ушла в сторону Багамских островов и вы, капитан, собираетесь там скрываться. Поверили, нет ли, уж и не знаю. Заперли меня в подвале и пообещали, что наутро повесят. Весело мне было, как вы думаете?