Книга Разбойник Кадрус - Эрнест Ролле

— О боже мой, — вскрикнула Жанна, — возможно ли одному человеку выдержать столько ударов судьбы? Как мне тебя жаль!

— О, благодарю, моя возлюбленная Жанна! — воскликнул Жорж. — Благодарю за единственную минуту счастья, испытанную мною! Но не осуждай меня за то, что я теперь тебе расскажу. До тех пор я был жертвой. Я должен был стать палачом. Смерть дяди была предрешена.

При этих словах Жанна невольно задрожала. Жорж почувствовал этот трепет.

— Я говорил тебе, — вскрикнул он, — у тебя не хватит сил следовать за Кадрусом, человеком, поклявшимся в вечной ненависти к обществу! Да! Я поклялся: око за око, зуб за зуб, до тех пор, пока я не паду в этой борьбе. Ты видишь бездну, Жанна де Леллиоль! Остановись! Еще не поздно! Ты забудешь Кадруса, когда увидишь, как с эшафота покатится его голова!

Вместо ответа молодая девушка, неспособная произнести ни одного слова, судорожно прижала возлюбленного к своей груди.

— О, милая Жанна! — прошептал он дрожащим голосом. — О, моя возлюбленная! Верь мне! Я направился к виновнику всех моих несчастий, к моему родственнику. Это было ночью. Как всякий скряга, он старательно запирался на все замки. Но пока я сидел в тюрьме, я научился отпирать самые крепкие двери. Так что добраться до того, кто стал причиной моей несчастной жизни, было для меня минутным делом. Я еще вижу его! — вскрикнул Жорж. — Вижу его испуганные глаза, когда, проснувшись, он смотрел на меня!

— Ты здесь?! — вскрикнул он с ужасом. — Откуда ты пришел? Как?

— Открыл дверь, — ответил я.

— Каким образом?

— Ведь вы позаботились, любезный опекун, о воспитании своего питомца. Он воспользовался уроками, которые получил в тюрьме. Он знает, как орудовать отмычкой и другими подобными предметами.

— Чего ты хочешь от меня?

— Чего я хочу? Денег! Отдайте мне сейчас все деньги, какие у вас здесь.

Он встал, как будто повинуясь мне. Я ему поверил и сказал:

— Послушайте, дядюшка, эти деньги помогут мне сделаться честным человеком, которым, однако, я не переставал быть никогда. Беру Бога в свидетели. Я дам вам расписку в получении всего капитала, и вы никогда более не услышите обо мне.

Он пошел к своей шкатулке, стоявшей на камине, потом обернулся и пристально взглянул на меня. Он как будто колебался, но скупость взяла верх: он рассудил, что дешевле снова засадить меня в тюрьму. Он дернул за шнурок колокольчика, звук которого разнесся по всем комнатам. У меня за поясом был кинжал. Я слышал, как бежали слуги, и потерял голову. Воткнув свой нож до рукоятки в горло виновника всех моих несчастий, я в испуге убежал, но меня заметил один из слуг. Впрочем, и без того подозрение пало бы на меня. Преследуемый, как дикий зверь, я кое-как сумел скрыться за границей. Заочный смертный приговор и моя прежняя жизнь составили мне соответствующую репутацию. Итальянские разбойники с радушием приняли меня. С ними у меня сложились поистине братские отношения. С тех пор судьба моя была решена. Скоро я стал вожаком страшной шайки, набранной большей частью из моих бывших товарищей по заключению. Разбойники этой шайки назвались «кротами» по причине своей ловкости прятаться под землей. Они наводили ужас на Италию, потом на Францию, куда я их привел, пользуясь политической смутой. Теперь, моя бедная Жанна, ты знаешь все, — закончил Жорж. — Зная прошлое, нетрудно предвидеть будущее. Беги от меня, повторяю, беги, моя возлюбленная!

Видя, что Жанна не отвечает, Жорж переспросил:

— Ты не слышишь?

— Слышу, — ответила она. — Но почему бы не покончить с жизнью, которую ты вынужден вести против твоей воли? Убежим далеко, мой Жорж, мой Кадрус, — говорила она, судорожно сжимая руку молодого человека, — убежим далеко от этих проклятых людей, которые заставили тебя страдать.

— Нет, моя возлюбленная, — ответил Жорж, печально улыбаясь. — Уже поздно. Невозможно. Моя судьба решена. Я поклялся своим подчиненным и сдержу слово. Если им суждено погибнуть, я должен умереть вместе с ними. Мы, разбойники, верны клятве. Повторяю: уже поздно.

— А я клянусь перед Богом, — сказала Жанна, — что я тебя не переживу. Доволен ли ты? — шепнула она на ухо Кадрусу, целуя его красивые кудри.

Через несколько минут он проводил Жанну до крыльца Магдаленского замка. Молодую девушку охватили волнение и страх.

— Чего ты боишься, моя возлюбленная? — говорил Жорж. — Разве ты не под защитой Кадруса? Замок окружен. Никто не сможет приблизиться к тебе так, чтобы я этого не знал. «Кроты» знают свое дело.

Долгий поцелуй был единственным ответом молодой девушки.

Атаман «кротов» вошел в лес. Ему хотелось побыть одному, чтобы насладиться своим счастьем. Вернулся он только утром. Его с нетерпением ждал Фоконьяк. У маркиза были какие-то важные новости.

Глава XXXIII
ЕЩЕ ОДНО СВАТОВСТВО

Вернувшись домой, Кадрус не обратил никакого внимания на то, что ему хотел сообщить его помощник.

— Пусть мне принесут полный парадный костюм, — сказал он своему камердинеру. — Я еду.

— Как? Так рано! — спросил Фоконьяк. — Ты не хочешь даже немного поспать?

— Нет, я должен ехать сейчас же.

— В Магдаленский замок? — спросил гасконец, смеясь и догадываясь, зачем его друг хотел отправиться к Гильбоа.

— Какое тебе дело? — вспылил Кадрус. — Неужели я не могу сделать шага, не отдавая тебе отчета?

— Мне нет никакого дела, — сказал Фоконьяк.

Завернувшись в свой халат, он сел у камина, растянувшись в кресле как человек, который вознамерился отдыхать. Кадрус следил за ним с тревожным и недовольным видом.

— Ты разве не едешь со мной? — вдруг спросил он.

— Я? Нет! — ответил гасконец.

— А я думал, — продолжал вожак «кротов», — что ты каждый день станешь ездить ухаживать за Мари де Гран-Прэ. Ты сам мне это говорил.

— Не отпираюсь, любезный друг. Но согласись, еще слишком рано. Притом один день пропустить можно. Будут ждать с большим нетерпением.

— Что ты такое говоришь? — разозлился Кадрус. — Что ты имеешь в виду? — спросил он чуть спокойнее.

— Боже мой! Все просто. Ты был на свидании, которое тебе назначила Жанна де Леллиоль. Она, разумеется, тебе пропела: «Я люблю в тебе тебя…»

— Я запрещаю тебе говорить о Жанне таким тоном! Понимаешь? Запрещаю!

— Очень хорошо, — ответил Фоконьяк с величайшим хладнокровием. — Но если, с одной стороны, ты заставляешь меня молчать с первого слова, а с другой, не настолько откровенен, чтобы сказать мне, чего ты хочешь от меня, мы вряд ли поймем друг друга. Хочешь, я тебе сразу все скажу? Ты до безумия влюблен в племянницу Гильбоа. Ты обещал сегодня утром просить ее руки у дяди и хочешь, чтобы я тебе в этом помог. Так?

— Ну, да, признаюсь.