Книга Толлеус. Изгой - Дмитрий Коркин

– А не надо было зубоскалить! – вдруг взорвался ученик. Почистить, расчесать – работы на целый день, а эти потешаются… Раз так весело, вот и пускай сами попробуют! – Рыжик весь сжался и, возможно, впервые поднял взгляд от земли.

Толлеус неожиданно хихикнул своим вторым голосом:

– Ну, попробовали? Вот и замечательно!

Повернувшись к пацанятам и разрывая связывающую нить, он прикрикнул:

– А ну, марш отсюда! – а когда они не двинулись с места, подвестил свою трость плетением, которое готовил в Широтоне для коменданта, и шикнул еще раз.

Мальчишек проняло по-настоящему – кинулись к выходу едва ли не перепрыгивая через мохнаток.

Старик помолчал, глядя им вслед, а потом сказал:

– Если за дело, то наказать не зазорно. Только наказывать надо адекватно.

– Что? – встрепенулся ученик.

– Адекватно, то есть в соответствии с проступком, возрастом, знатностью… Да мало ли. А то ты, я чувствую, за детскую шалость готов человека в рабство взять! – и опять хихикнул.

* * *

Когда вечером Толлеус в очередной раз вернулся из города, наведавшись на рыночную площадь в поисках информации и возможой подработки, он не поверил своим глазам: мохнаток тщательно намывали двое детей еще меньшего, чем в прошлый раз, возраста, а Оболиус как ни в чем не бывало, руководил процессом.

Впрочем, были и отличия: дети не были связаны, а ученик при виде учителя не пытался улизнуть, как пойманный на краже сметаны кот. Именно это обстоятельство заставило искусника обождать с наказанием. Все же голос его не предвещал ничего хорошего:

– Что, опять?

– Не-не-не, – парень даже выставил перед собой ладони, показывая, что все совсем не так, как показалось учителю. – Просто вы утром сами мне рассказывали, что животные лечебные, что они с добрыми намерениями меня на землю уронили. А у этих – кивок в сторону детей – мать сильно хворает. Так что все по-честному. Пока они работают, Булька лечит!

Действительно, чуть в стороне стояла чужая телега, вокруг которой наблюдался аурный нимб взрослой женщины, а также химеры.

На какое-то время Толлеус встал, как вкопанный: он неделями ломает голову, как бы хоть немного подзаработать в пути, предлагая свое Искусство за бесценок, а ведь у него все это время было еще одно средство для пополнения кошелька, о котором он даже не подумал! А вредный оболтус враз нашел его, лишь бы только не работать!

Конечно, не все так просто: от чего лечат мохнатки, старик точно не знал, как часто можно водить пациентов к одному зверю и насколько эффективен, скажем, часовой сеанс – тоже. Опять-таки оробосцы в большинстве своем про химер ничего не знают и могут элементарно не поверить в такое нетрадиционное лечение. И много не запросишь – все богатые клиенты остались в оробосской столице. Но все же это дополнительный источник монет, которым не стоит пренебрегать!

Пожалуй, все-таки торговать услугами мохнаток – не дело. Но ведь он сам вполне может лечить многие болезни! Уж в чем, а в этом опыт у него богатейший. И накопители маны на такую работу тратить не придется – достаточно раз сформировать нужное плетение, чтобы заказчик получил нужный результат. Вот и сейчас, посмотрев истинным зрением на женщину, которой Оболиус «продал» лечение мохнатками, он сразу определил ее проблему и повесил нужное плетение – даже если химера не поможет, результат будет. Быстро, легко, недорого.

В такие моменты Толлеус жалел, что торговля – не его стезя.

Глава 2

Оболиус. Необычный привал

Искусник давеча ругался, что человек должен знать, за что получает наказание. Однако он совершенно не брал в расчет, что детям иногда хочется просто пошалить. Ведь так забавно получается: привяжи нить к чужой двери, да постучись. Хозяин пробует открыть, а дверь сопротивляется – назад отпружинивает, как будто с той стороны стоит кто-то и на себя ее тянет. Вот как сейчас – большая красивая усадьба, в ней богатей напомаженный живет. Хочет дверь отворить, а никак! Вон как злится – аж красный весь! И это еще не все – он теперь зло свое на слугах и домочадцах сорвет – а это вдвойне прекрасно, потому что сам такой хлыщ чаще пройдет и не заметит, а вот слуги его другой раз не побрезгуют пнуть просто так, от безнаказанности. Вот и пускай вспомнят, что им тоже перепасть может ни за что, ни про что.

Оставив свою жертву биться за выход из родного дома, Оболиус щелкнул вожжами и покатил за город к лагерю. Так бы любовался, конечно, еще, но старик велел не задерживаться – что-то удумал. Что, не сказал, но ученик уже давно перестал пакостить старику просто так. Ему – только если за дело, и то с оглядкой, ибо чревато!

Рыжик по велению своего учителя закупился провизией, что означало – пора в путь. Вот только всегда выезжали с рассветом, чтобы до вечера успеть пройти десяток-другой лиг, а сейчас-то уже дело к полудню! Пришло бы какое судно в порт – понятно – ведь хотели-то дальше по реке плыть. Но в порту по-прежнему пусто. Ей-ей, что-то удумал кордосец, но что – не говорит, только хихикает.

Ничего, Оболиус – уже давно не ребенок и не станет скакать вокруг, упрашивая рассказать. Потерпит и сам все узнает. Поэтому когда старик велел выступать и поворачивать в обратную сторону, ученик лишь флегматично пожал плечами.

Мохнатки вяло булькали, не желая никуда идти. Может, обленились на отдыхе, может, дневная жара виновата – обычно-то по утренней прохладе выходили. Даже Толлеус заметил и ехидно спросил:

– Что, разучился без тренеровки-то?

Уши Оболиуса заалели, но он не стал оправдываться, сосредоточившись на чародейском управлении животными, проигнорировав обидную шпильку.

Наконец, стадо тронулось, а когда закончились сады по бокам дороги, ученик даже смог немного расслабиться – теперь у своенравных животных не будет такого стимула бежать в разные стороны.

Начались луга, кое-где чередующиеся пашней. То тут, то там в стороны от главной дороги убегали колеи к дальним участкам. Еще через какое-то время таких отвороток стало совсем мало, зато начались первые следы раскопок. Старик на удивление велел сворачивать на одну из таких дорог, петлюящую между ям.

– Смотри, животину не сгуби! – сурово прикрикнул искусник на ученика, хотя уже подстраховался сам – возвел мобильный защитный купол. На большой дороге с таким проблемы, а тут никого нет – не сшибешь, и животные не разбегутся.

Отъехали от дороги не далеко – не дальше лиги, и Толлеус велел встать на цветущем лугу. Мохнатки тут же соблазнились запахом нектара и уткнули носы в траву.

Оболиус по привычке огляделся, не видать ли хозяев. Нигде никакого шевеления – только ветер пускает легкую рябь по траве. Воровство? – Относительное. Всю траву мохнатки не съедят – не вечно же они тут будут пастись. А может, и вовсе бесхозная земля. По крайней мере, никто здесь не косит и ничего специально не сажает. Уж чего-чего, а травы в империи хватает. Одна беда – не очень питательна. Целый день нужно стадо пасти, чтобы животные наелись, и времени на дорогу уже не остается.