Книга Приговорённая - Максим Дымов

– Ты, парень, не связывайся с отбросами, тебя должны окружать достойные личности, иначе загниёшь в грязи под забором, как большинство здесь присутствующих.

Допив, девушка оставила кружку и направилась к выходу, напоследок ещё раз взглянув на Саву. Савелий что-то сказал прошедшей мимо женщине пышных форм, попытался увязаться за ней, но упал; хохоча и хрюкая, он полз за ней, окончательно втоптав в грязь честь воина Альянса.

Уже на улице Кира поняла причину названия напитка. Земля под ногами раскачивалась, словно палуба корабля в неистовый шторм, то подбрасывая, то уходя из-под ног, то швыряя из стороны в сторону.

Спустя час Кира лежала у снежной стены в своём минилагере, смотря через бойницу в прицел снайперской винтовки Тихого. Яркое действие напитка прекратилось быстро, не оставив и следа.

В прицел был отчётливо виден Сава, как он брёл посреди дороги, часто переходя на четвереньки, как подходил к любому попавшемуся прохожему, но получал отказ в общении в виде толчка ногой или позорного пинка под зад. Видимо, его речи совсем отбивали желание прохожих помочь.

«Всего одно движение пальцем – и всё закончится. Промаха быть не может, его лицо сейчас занимает половину прицела. Выстрел, быстро грузимся и едем, скорее всего, даже погони не будет. Давай же, вот он, это беспроигрышный вариант. Так странно видеть человека в прицел. Так странно понимать, что сейчас ты властелин его жизни, и никто, кроме тебя, не решит, жить ему дальше, или его время пришло. Нет, я не могу, это так подло. Убить беспомощного, да ещё и вот так,» – она видела в прицел, как тот пытается подняться, падает и смеётся, – «вообще не уверена, что хочу этого. Да, он уничтожил мою прежнюю жизнь, но, благодаря этому, я обрела новую, которая мне нравится больше, она не пуста, как прежняя. Да и с его смертью ничего не изменится, клеймо не исчезнет, ничего не вернётся назад. После этого клеймо станет заслуженным. Ну и что, ему теперь жить дальше? Ты просто боишься выстрелить и ищешь оправдания своей трусости, пусть плывёт!? Я не хочу так, не для этого я так долго гналась. Да ты просто привыкла гоняться, боишься потерять цель, стреляй! Он смотрит прямо на меня, хороший момент… всё, в твоих руках. Сава, последний шанс».

Раздался хлопок, из дула с глушителем вырвалась струйка дыма негромкий хлопок прокатился по лесу и растаял средь обындевевших стволов. Пуля сбила солдатскую шапку с головы Савелия, отшвырнув её в сугроб. Но вместо бегства он стал что-то вопить, смеяться и показывать «класс» обеими руками, схватил шапку и стал ею мотать, пока не запустил на крышу одного из домов.

Весь следующий день Кира наблюдала в прицел за кабаком. Савелий периодически выходил из него, будучи всё так же пьян. Вчерашний знак ему ни о чём не говорил. Он шёл по одному и тому же маршруту. Он делал крюк по улицам, а затем отправлялся к полуразрушенной каменной башне, там избавлялся от всего съеденного и выпитого, умывался снегом и затем возвращался в кабак бодрым и весёлым.

Башня находилась между обрывом и трехметровой бетонной стеной тепличного сектора, где располагались теплицы и продсклады. Сава был единственным, кто туда ходил. Об этом свидетельствовали даже следы на снегу.

Вечером этого же дня.

Разум быстро отходил от алкогольного дурмана. Пыльный мешок на голове затруднял дыхание. Машина подпрыгивала на кочках, на поворотах на грудь и голову всё время падал какой-то ящик, затем кто-то его поднимал и возврщал на место. Машина остановилась, снаружи слышался скрип открывающихся ворот и лай собаки, похоже, очень большой собаки. Машина проехала пару метров и остановилась. Мешок не позволял ничего увидеть. Несколько ударов по голове, падение, колющий снег, лай огромной собаки и клацание челюстей у самой головы, тяжёлые удары по рёбрам и в живот. Волокут куда-то, как тряпку. Вот дощатый пол, усадили на стул, вяжут, до боли крепко вяжут. Что это? Дрель?!

Савелий сидел связанный на стуле с мешком на голове. Простой на вид мужичок, в старой затёртой милицейской форме ещё двухтысячных годов прошлой эры, прикручивал к полу длинными шурупами ножки добротного стула. По всей видимости, пленник был немало напуган, мотал головой и что-то мычал.

Стул был прикручен. Кира вошла с железной канистрой в руках.

– Давай, – кивнула она.

Антон, стоящий позади пленника, сорвал мешок и резким движением освободил рот от кляпа.

Савелий зажмурился от ослепившего света лампы, весящей над головой и светившей очень ярко.

В этот момент Кира открыла канистру и стала обильно поливать связанного жидкостью, запах которой ни с чем не спутать.

Сава понял – бензин.

– Вы чего? Стойте, я не буду больше пить!

– Ни пить, ни есть, ни ходит ты больше не будешь, жить ты больше не будешь, – говорила Кира, садистски улыбаясь с наигранной жестокостью маньяка.

Парень огляделся. Запах бензина и ветхие деревянные стены сарая вокруг, в котором хранились старые покрышки и какие-то пластиковые бочки, сразу нарисовали огромный адский костёр и его в центре пламени.

– Ты же… ты же мертва, – тихо произнёс он, моргая, пытаясь проснуться.

– Нет, я жива, и это не сон. Исповедь и быстрая смерть, – она достала из-под куртки пистолет, – или молчание, и ад разверзнется прямо здесь, – она кивнула в сторону Края, стоящего у двери и вертящего зажигалку меж пальцев.

– Что ты хочешь услышать? Зачем ты преследуешь меня?!

– Говори, как всё было.

– Мы не хотели, нам приказали, Тихий сказал…

Тут Антон, стоящий со спины, замахнулся, но встретился взглядом со стволом приговорённой.

– Так-так… вот это номер, – удивилась Кира.

Сава обернулся.

– Антоша, тихоничка, вот он ты где, – сладко заговорил он. – А я думал, ты сдох, тебе пинка дал, ты так изящно вниз улетел… так нам теперь вдвоём гореть? А стульчик один, могу уступить, или садись ко мне на колени, сгорим вместе, мы же друзья.

Он рассмеялся. Пронзительный смех прервался гулким ударом пустой канистры о его голову. Удар был такой силы, что голова откинулась в сторону, выбросив изо рта кровавые брызги.

– Всё заново, – спокойно сказала Кира. – Я забью тебя ей до смерти.

– Так вроде бы, сжечь собиралась, – отплевавшись от крови, ухмыльнулся пленный.

В ответ последовал ещё один удар канистрой, на этот раз более сильный, затем удар ногой в грудь.

– Пусть тебе твой дружок расскажет, – выплёвывая на пол обломки зубов, прохрипел Савелий.

Кира требовательно взглянула на Антона, направив на него дуло пистолета.

– Ладно, опусти ствол, я и так скажу, – мужественно произнёс Тихий, присев на корточки. – Всё было так…

Глава тринадцатая. Роковая ночь

Тихий возвращался с дежурства, его ноги гудели от восьмичасового патрулирования. В длинном, плохо освещённом коридоре было тихо и безлюдно. Антон шёл, погружённый в свои мысли, впрочем, как и всегда, но вдруг его внимание привлекли люди, вышедшие вдали из-за угла. Это был Дмитрич, следом за ним шли трое парней, включая Савелия. Судя по спортивным сумкам, они возвращались с тренировок и по пути встретили Дмитрича.