Книга Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подожди… Что? – Боб Стуки глядел в умиротворенное лицо женщины, в то время как на ее курносые черты ложилась жуткая невозмутимость. Боб запаниковал.
– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.
Она пристально смотрела на него глазами, покрытыми мрачной мутной пленкой страдания.
– Отпусти меня, Боб.
– Черт, нет!
Ее веки закрылись:
– Это была… хорошая пробежка.
Он потряс ее.
– Останься с нами! Нет причины…
– Н-нет… для этого слишком много сил… у меня нет.
– Глория! Глория!
Он тряс ее, бил по лицу. Он даже не заметил, что плачет.
– Нет никакой причины для!.. Гло! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!
Ее глаза теперь были закрыты, голова завалилась набок, она мягко хрипела в преддверии смерти. Губы шептали что-то совсем неразборчиво, так тихо, что Бобу приходилось прижать ухо к ее трепещущему рту.
– Сделай так, чтобы я… не…
– ГЛОРИЯ!
– …не вернулась…
– ГЛОРИЯ!
С долгим вздохом:
– …Пожалуйста, удостоверься, что…
– ГЛОРИЯ!
Он тряс ее снова и снова. Слезы застилали Бобу глаза. Он чувствовал привкус меди на языке – привкус соли и окисленного металла – когда машина виляла. Боба прижало к двери, он тряс Глорию, приподнимая… И едва заметил изменение в ее маленьком тельце. Оно совсем обмякло.
– ГЛОРИЯ! ГЛОРИЯ! ГЛОРИЯ!
Боб держал ее и плакал, как вдруг понял, что кончики пальцев его правой руки упираются в нежную плоть как раз над ее сонной артерией.
Пульса не было.
Этот факт дошел до сознания Боба за одну наносекунду, прежде чем он осознал, что именно он сейчас должен совершить.
Боб нахмурился, слеза сорвалась с края нижнего века и сползла вниз по лицу. Он вытянул пистолет из-за спины, где тот застрял между ремнем и потной кожей. Он опустился на сиденье рядом с кровавыми останками Глории Пайн. Затем Боб Стуки издал душераздирающий крик.
Внутри салона маслкара выстрел прозвучал сухо и «плоско», как будто лопнул шарик, как раз в тот момент, когда машина с грохотом вывернула на перекресток Семьдесят четвертого и Восемнадцатого шоссе. Звонкий плевок «магнума» прозвучал приглушенно, будто смятый между стекол и стальных переборок автомобиля, а дальше его почти совсем погасил моток тряпья, прижатого к черепу Глории Пайн. Послышался низкий «бум», который легко можно было принять по ошибке за звук проколотой шины или удара покрышки о рытвину – если бы не явственное, бьющее в спину эхо, которое теперь разносилось по верхушкам деревьев ближайшего леса.
Любому, кто находился в радиусе пяти миль, оно могло напомнить грохот летней грозы на горизонте или кипение шторма, назревающего в отдалении.
Лилли Коул остановилась на тропе и глянула вверх. Она наклонила голову и прислушивалась, ожидая еще звука выстрелов, но это был единственный глухой взрыв, теперь растворившийся в дуновении ветра. На секунду она задумалась, не почудилось ли ей.
– Ты слышал это? – прошептала она молодому человеку, идущему сзади.
Томми утомленно вздохнул.
– Слышал что? Нет. Что это было? Зомби?
– Нет… Мне показалось, я слышала… Неважно.
Лилли глубоко вздохнула и подтянула ремешки рюкзака повыше. Они впивались в заднюю часть шеи в течение последних пары миль, и сейчас она слышала легкий хруст сухожилий при потягивании. Ее рюкзак весил тонну и казался тяжелее с каждой секундой. Она затянула крепления.
– Пойдем… Надо двигаться… Мы почти пришли.
Они продолжали спускаться по каменистой, поросшей сорняками тропинке, извивающейся сквозь чащу.
Пять минут спустя они увидели отблеск металла сквозь просвет в зелени, и Лилли тихо выставила руку, останавливая Томми. Она услышала голоса. Лилли жестами приказала мальчику тихо присесть и замереть на секунду. Она согнулась, скинула свой рюкзак, забралась в него, достала бинокль и всмотрелась через линзы в блеск фиолетового металла, видный сквозь лапы сосен и высокую траву. Лилли различила переднюю часть машины, припаркованной около смотрового люка. Похоже, двери машины были открыты, и виднелись силуэты трех или более людей, сидящих внутри.
Женский голос произнес что-то вроде:
– С вами все в порядке?
Сиплый мужской голос ответил:
– Секунду… Я в порядке… Одну секунду.
Лилли покрылась мурашками. Она одновременно чувствовала несколько вещей: в равной степени панику, смущение и странное облегчение. Она узнала голос Боба Стуки, но он звучал необычно – истощенно и с дрожью. И она не узнала второго говорившего.
Вдруг она услышала звук шаркающих шагов на некотором расстоянии позади, за деревьями, и низкий гул.
Лилли обернулась и встретилась взглядом с истощенным мальчиком.
– Томми, – прошептала она. – Послушай меня. Достань свой лом.
– Хорошо, но…
– Шшш, просто сделай это и следуй за мной.
Лилли наклонилась к рюкзаку, положила в него бинокль и застегнула молнию. Затем она вынула «ругер» из-за ремня и прошептала:
– Сзади нас движутся мертвецы, и я не совсем уверена, что там впереди происходит с Бобом и теми людьми, кто они и чего хотят. Но я точно знаю: что-то не так. Я предпочитаю обезопасить себя, чем потом жалеть.
Мальчик кивнул.
– Я понял. Я готов.
– Говорить буду я.
Еще один кивок.
Лилли поднялась, беззвучно проложила путь сквозь листву по направлению к просвету, сжимая «ругер» обеими руками – словно коммандо, – несмотря на то, что он не заряжен. Подойдя к припаркованной машине, она увидела, что это старый драндулет: он вздрагивал и дребезжал, как храпящий монстр. Машину припарковали так, чтобы на нее падал свет из полуоткрытого люка тоннеля. Подойдя ближе, она увидела Боба, стоящего на коленях у распахнутой задней двери машины, будто он молился или умолял кого-то, распростертого на задних сиденьях. Его плечи были горестно опущены, как если бы голова весила миллион тонн. Огромная черная женщина в ветхом цветастом платье и с пышной прической стояла снаружи, у передней двери, сжимая руки и уважительно ожидая, когда Боб закончит свое важное дело.
Лилли остановилась у сплетения рогоз и подлеска, растущих на границе с поляной. Она направила оружие на полную женщину.
– Боб?!
Боб удивленно поднял голову.
– Лилли? – Он огляделся вокруг. – Это ты?
Лилли сделала шаг из кустов к просвету, за ней шел мальчик, держа лом как можно более угрожающе.
