Книга Вечный Жид - Сергей Могилевцев

– Нет, ты видала, что делают эти полковники!

Моника брезгливо приподняла двумя пальцами над столом сморщенный фаллос, повертела его и так и сяк, на всякий случай даже понюхала, и наконец спросила:

– А это что, полковничий фаллос?

– В том-то и дело, – закричала в ответ возмущенная Лиза, – что полковничий, и эту-то дрянь я вынуждена везти к тебе через всю Москву единственно для того, чтобы попросить у тебя нужный совет.

– Странно, – задумчиво сказала Моника, глядя через очки на съежившийся от страха и унижения фаллос, – какие у полковников невзрачные пенисы! Интересно, какие же они у генералов или, допустим, у фельдмаршалов, хотела бы я на них посмотреть!

– Не советую этого делать, – решительно предостерегла ее Лиза, – получишь сильнейший шок, и на всю жизнь станешь фригидной! У генералов они размером всего в два сантиметра, а у фельдмаршалов я еще не видела, но говорят, что у них пенисов нет вообще, они вполне обходятся и без них!

– Не мудрено, – ответила понимающая все Моника, – если уж полковники выбрасывают свои фаллосы, как ненужные, то генералы и фельдмаршалы, очевидно, бросают их где ни попадя. Впрочем, при таких микроскопических размерах это не очень бросается в глаза, и никому не мешает! Так ты говоришь, что это полковничий пенис?

– Полковничий, полковничий, самый настоящий полковничий, и никого иного, как Зиновия Яковлевича Филимонова, заведующего в Генштабе всеми нашими стратегическими ракетами! Ты представляешь, какой шум поднимется, когда его у меня обнаружат?! Меня же элементарно признают иностранной шпионкой!

– Да, залетела ты, девушка, хорошо, – задумчиво сказала Моника, опять двумя пальцами брезгливо приподнимая ставший совсем уже жалким фаллос и зачем-то опять его нюхая, – не знаю даже, что и посоветовать тебе в этом случае? Скажи, а нельзя ли его куда-нибудь выкинуть от греха подальше?

– Я и сама так поначалу думала, – ответила ей Лиза, – но после сообразила, что, возможно, Филимонов забыл его у меня по ошибке, и потом, опомнившись и протрезвев (он вчера сильно надрался), заявится ко мне и потребует свой фаллос назад!

– Вот и хорошо, давай переждем, и не будем ничего решительного предпринимать!

– Тоже нельзя: а вдруг он уже заявил куда надо, что его специально, для тайных и враждебных целей, лишили этой важной части его гардероба, и все служебные ищейки, натасканные на поиск государственных секретов, уже рыщут и мечутся по Москве, и в любой момент могут заявиться сюда! Понимаешь, эту неприятную дрянь (Лиза с ненавистью взглянула на фаллос) нельзя ни выбросить, ни оставить у себя, поскольку возможно, он специально помечен особым составом, которым помечают фальшивые доллары, и мои, да теперь и твои руки не отмыть от этой заразы в течение по крайней мере нескольких дней!

– А ты считаешь, что этот фаллос фальшивый? – спросила Моника, на всякий случай нюхая теперь уже и свои руки.

– Навряд ли, не думаю, что у полковника Генштаба может быть фальшивый фаллос! Разве что он потерял свой настоящий где-нибудь на войне, а при себе носил накладной, чтобы не очень бросалось в глаза! Однако, насколько я помню, он, хоть и с маленьким, управлялся с ним довольно успешно!

– Главное – это не размер, размер не имеет никакого значения! – наставительно вставила Моника.

– Да, я знаю об этом, – покорно согласилась с ней Лиза Майнстрим. – Но что же делать, если от этой дряни нельзя ни избавиться, ни оставить ее при себе? И так, и эдак, чувствую, что не позднее, как завтра к утру, стану иностранной шпионкой!

– Слушай, а ты не пробовала искать совета у своей вещей вагины? – спросила после некоторого раздумья Моника. – Все же она не раз помогала тебе в непростых ситуациях!

– А ты считаешь, что надо попробовать?

– А как же, ведь это единственный выход!

– Тогда давай закрывай поскорее дверь, выключай свет, и проси совет у моей вещей вагины, которая, как известно, дает советы лишь в темноте!

Моника быстро сделала все, что ей говорили, и обе подруги, и секс-бомба, и издатель порножурнала, склонились над вещей вагиной несчастной Лизы, внимательно слушая, что же она им ответит. Однако вагина ответила им такое, что мы в данный момент не можем никому сообщить, а поэтому оставим на время двух заинтригованных и зачарованных подруг, обратив внимание на других персонажей этой в высшей степени странной истории.

Полковник Генштаба Зиновий Яковлевич Филимонов проснулся поздно утром на своей тайной квартире в одном из высотных домов на Новом Арбате, где он принимал женщин, в том числе и Лизу Майнстрим, встречался со своими агентами, а также иностранными шпионами (Филимонов продавал им военные секреты, неплохо на этом зарабатывая), и вообще бездельничал и пьянствовал, как всякий приличный, нормальный военный человек, не обремененный никаким особым физическим трудом. Полковники у нас (мы говорим здесь только о полковниках, поскольку слышали только о них, а о других чинах не говорим, поскольку о них ничего не слышали), – полковники у нас, как известно, бывают вообще двух родов: те, что продают Родину, и те, что Родину не продают. Зиновий Филимонов относился как раз к этой первой, чрезвычайно редкой породе русских полковников, почти уже полностью искорененной у нас, и активно продавал Родину. То есть, попросту говоря, торговал военными секретами, работая в Генштабе и имея доступ к важнейшим государственным тайнам. Так, например, он продал за приличные деньги секрет наших супер-ракет (он вообще сидел в Генштабе на ракетах) «Кипарис Д.», способных поражать еще даже не построенные противниками самолеты, ракеты и авианосцы, а на вырученные в валюте средства (Филимонов всегда требовал, чтобы ему платили в валюте) целый год гулял с секс-бомбой Лизой Майнстрим, которую он как мужчина, естественно, ничуть не интересовал, поскольку она получала удовольствие в других местах, а интересовали ее исключительно лишь те бриллианты, которые он ей дарил. Секс-бомба, разумеется, тоже не доставляла Филимонову никакого особого удовольствия, поскольку такие удовольствия он получал от обычных продажных девок, которых приводил к себе целыми взводами, и даже дивизиями (продажные девушки обычно, не найдя клиентов, говорили одна другой: «А поедем к Филимонову, у него всегда найдется работа!»), – интересовала секс-бомба полковника исключительно потому, что он мог похвастаться такой любовницей в обществе других полковников, которые Родину не продавали, и, естественно, не имели средств на таких шикарных любовниц. Итак, полковник Филимонов, проснувшись поздно утром на своей съемной квартире, ощущая во рту скверный вкус от выпитого накануне, ощупью (глаза у него еще были закрыты) пошел в туалет, чтобы справить там малую нужду, и не ощутил пальцами того, что обычно у мужчин находится между ног. Сначала он вообще не придал этому никакого значения, подумав, что с перепоя просто попал пальцами не туда, куда надо, и стал настойчиво шарить там и тут, стараясь отыскать искомый предмет. Однако предмет упорно не находился, и тогда Филимонов, открыв наконец-то глаза, вынужденно обнаружил, что предмета этого, собственно, нет в наличности. Однако он и тут не придал этому большого значения, все еще думая, что или спит, или, скорее всего, перепил вчера настолько, что не может разглядеть элементарных вещей. Он начал было настойчиво щупать здесь и там, ища то, что ему необходимо, но вместо него обнаружил пустое место, которого, собственно говоря, быть не должно. И вот тогда-то он испугался в первый раз, но еще недостаточно сильно, потому что сохранил способность что-либо соображать. «Куда же он делся, – спросил сам у себя Филимонов, – неужели эта сучка Лиза откусила или оторвала его, пока я спал, и теперь хвастается где надо, и где не надо, моим заслуженным членом? Да нет, не может быть, зачем это ей, она ведь достаточно получает от меня и в деньгах, и в бриллиантах, чтобы производить подобные фокусы! Нет, здесь что-то другое, но что именно, я пока сообразить не могу!» От усилий что-либо сообразить он даже покрылся весь с ног до головы холодным потом и потерял желание сходить по малой нужде, сразу же, как изощренный военный аналитик, отметив про себя, что жидкость из человека может выходить не только через пенис, но и с помощью пота, что как-то компенсирует потерю этого важного и нужного органа. И вот тут-то он испугался по-настоящему! Как так компенсировать недостачу этого важного и нужного каждому уважающему себя мужчине органа? Как так открыться хотя бы одной продажной девке, не говоря уже о Лизе Майнстрим, которая, разумеется, была продажнее их всех, что у него нет пениса? Да это сразу станет известно всей Москве, и его тут же поднимут на смех, а там, глядишь, и до начальства дойдет! Пойдут разного рода проверки, станут спрашивать, при каких обстоятельствах потерял он свой фаллос, докопаются до этой съемной квартирки, а там, разумеется, и до иностранных шпионов, которым он продает важные военные тайны, дело дойдет. А там, за военными проданными тайнами, неизбежно последует суд, тюрьма, а то и высшая мера, которую ему, за проданные ракеты, подводные лодки и все остальное, дадут непременно! Нет, нет, никому не сообщать о своем исчезнувшем фаллосе, ни докторам, ни Лизе Майнстрим, ни проституткам с Тверской и с других улиц и окраин Москвы! Наоборот, делать усиленно вид, что фаллос у него на месте, а самому немедленно заняться его поиском. Если это проклятая секс-бомба его оторвала, то потребовать ее немедленно вернуть свой член, и где-нибудь в другом городе или за границей, в тайной клинике, попросить пришить его обратно, или даже, хорошо заплатив, пересадить себе фаллос от другого человека, умершего клинической смертью. Говорят, что это делают уже повсеместно. Или же, если это происки иностранных шпионов, попробовать продать им еще какую-нибудь военную тайну, или даже отдать ее бесплатно, лишь бы вернуть то, чего он лишился. Как же жить без фаллоса такому видному человеку, как он? – Нет, этого делать нельзя, это невозможно, и надо начинать действовать немедленно! Прежде всего одеться, умыться, и немедленно лететь к этой секс-шлюхе то ли домой, то ли на телевидение, поскольку доверить такой секрет телефону нельзя, во избежание утечки и возможной прослушки (Филимонов, который сам всех прослушивал и подглядывал, справедливо опасался, что и его тоже могут прослушивать и подглядывать).