Книга Интриги королевского двора - Джоанна Мэйкпис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От ушей Энн не ускользнуло слово, которое выдало причину волнения обоих мужчин, — «принц». Неужели это правда? Значит, самозванец Перкин Уорбек и вправду брат королевы, Ричард Йоркский? Но если король знал об этом, как он посмел подвергнуть его мучительной и позорной казни?
И почти сразу она все поняла. Король не мог поступить иначе. Он сам объявил Перкина Уорбека самозванцем и потому умертвил его как изменника, а не особу королевской крови.
Все затихли, слушая, как Ричард тяжело поднимается по ступеням. Хлопнула дверь. Не выдержав, Энн подхватила юбки и бросилась за ним; с радостью обнаружив, что дверь не заперта, она ворвалась в комнату.
Ричард стоял на коленях у кровати. Энн ужаснулась, услышав приглушенный всхлип. Не колеблясь ни секунды, она смахнула слезы, опустилась на колени рядом с ним и коснулась его плеча.
— Дорогой, не мучай себя. Ты же слышал, что сказал сэр Адам. Ты чуть не погиб, пытаясь спасти их. Но все было напрасно. И в глубине души ты сознавал это.
Он обернулся к ней, ничего не видя. Энн обняла его обеими руками, и Ричард, наконец, дал волю своим чувствам и разрыдался. Когда душевная боль немного утихла, он выпрямился, провел ладонью по лицу и хрипло выговорил:
— Что ты теперь обо мне подумаешь? Мужчинам не пристало плакать. Я повел себя как ребенок, будто снова стал пажом при дворе. Я не смог защитить короля в последнем бою, не смог избавить его от унижений и вот теперь не сумел спасти его племянников…
— Милый, ты думаешь, сэр Адам страдает меньше, чем ты? — тихо возразила Энн. — А наши отцы? Все они пострадали за свою преданность Йоркам. А я по глупости винила их за это, считая, что они подвергают опасности своих близких. Но я ошибалась, Ричард. Все они — благородные люди. Я горжусь тем, что я одна из них. Я люблю тебя всем своим существом и жалею, что ты рисковал собой, нашей любовью и будущим счастьем. И теперь я страдаю вместе с тобой. Покойный король, должно быть, тоже немало выстрадал. Он потерял жену и сына и знал, что его обвиняют в смерти многих других людей: принца Эдуарда Ланкастерского, старого короля, Генриха VI, даже его брата Георга. Но он скрывал свои страдания, он мудро правил страной и погиб в бою…
Ричард хотел, было перебить ее, но Энн догадалась, о чем он собирается сказать, и потому решительно продолжала:
— Я понимаю, каково тебе сейчас: ты предпочел бы погибнуть, спасая двух последних принцев из рода Йорков. Но чего бы ты этим добился? Королева смело смотрит в будущее и думает только о благополучии страны. Ей известно, что такой ее хотели видеть ее отец и дядя. Теперь твой долг — помочь сэру Адаму доставить Филиппу к ее отцу, выполнить поручение королевы. Я слышала этот разговор и видела, как мучается королева — ведь обреченные приходятся ей родственниками, они дороги ей. Филиппа должна вернуться в Бургундию, чтобы не стать заложницей короля Генриха. Останься она при дворе, руки лорда Роксетера были бы связаны. И не забывай, что у графа Уорвика есть сестра. В жилах ее детей течет кровь Йорков. Род Йорков не угас. — Она пожала плечами. — Кто знает, что готовит нам будущее?
Ричард напрягся, тяжело дыша, и Энн умолкла в мучительном ожидании ответа. Какие слова найти, чтобы утешить его? Чутье подсказало ей, что одних слов недостаточно, и она подалась к нему, притянула к себе. Поначалу он противился, а потом прерывисто вздохнул и приник к ней, касаясь густых золотых волос, выбившихся из-под чепца.
Энн сидела неподвижно, пока он осторожно водил пальцами по ее лбу и носу, очерчивал их контуры, словно впервые видел ее. Ее губы вздрагивали от наслаждения, которое доставляли ей прикосновения к чувствительной коже мочек ушей и шеи. Руки Ричарда спустились ниже, задели глубокую ложбинку в низком вырезе платья.
Незаметно для самих себя они поднялись на ноги, Ричард рывком притянул Энн к себе и жадно впился в ее полуоткрытые губы, а потом начал покрывать поцелуями ее шею и грудь. Энн не сопротивлялась, и он нетерпеливо повлек ее к кровати.
Энн не могла бы сказать в свое оправдание, что не понимала смысла происходящего. Она осознанно позволила Ричарду расстегнуть ее платье, и оно с шорохом упало на пол возле кровати. Ей не терпелось коснуться его обнаженного тела, она просто дала себе волю, подчинилась его желанию.
На ощупь она нашла пуговицы его рубашки и услышала, как Ричард постанывает, словно от боли, но тут же поняла, что это стоны блаженства. Наконец оба оказались обнаженными, и она всецело отдалась власти его прикосновений.
Если она и беспокоилась, что в порыве страсти он станет грубым и причинит ей боль, то напрасно. Несмотря на безудержное желание, любовь помогала ему сдерживаться, сделала нежным и терпеливым, пока, наконец, не переросла в вихрь страсти, которая, как казалось Энн, не угаснет никогда.
Потом он затих, тяжело дыша, а она гладила его по лицу, поправляла растрепанные волосы, которые он никогда не укладывал в модную при дворе прическу. Влажные пряди прилипли к его лбу, губы растягивались в нежной улыбке.
— Милая, прости меня. Мне следовало потерпеть. Ты моя невеста, мы не согрешили, но твой отец призывал меня набраться терпения.
— Я ни о чем не жалею, Дикон, дорогой, — пробормотала она, запутавшись пальцами в густой поросли у него на груди и старательно обходя темные ссадины. — Я была нужна тебе и стремилась только утешить. А ты доставил мне удовольствие, о котором я не могла даже мечтать. Я твоя жена, нам недостает лишь благословения священника, но скоро мы его получим. Конечно, — добавила она, обольстительно улыбнувшись, — если ты не откажешься от меня, как от распутницы.
Торжествующе рассмеявшись, Ричард снова притянул ее к себе.
Спустя долгое время она обернулась к двери, вздрогнула и прошептала:
— Дверь осталась незапертой! А если бы сэр Адам…
— Адам слишком деликатен, как и твоя служанка, — со счастливым смехом возразил Ричард. — А что до Филиппы… — его глаза лукаво блеснули, — по-моему, она не по возрасту мудра. Дорогая, нас никто не потревожит, — он потянулся, на миг разжав объятия, — но все-таки мы должны одеться и спуститься к остальным. Пора подумать о поездке. Адам намерен отправиться в путь завтра. — Его серые глаза блеснули, он тихо добавил: — Незачем ждать смерти графа. Его нам все равно не спасти.
Оба торопливо оделись. Ричард помог Энн застегнуть платье на спине и нежно улыбнулся, когда она попыталась привести в порядок его взлохмаченные волосы.
— По-моему, бесполезно делать вид, будто ничего не произошло.
— Дикон, а что мы натворили? — испугалась Энн.
— Клянусь, ничего дурного. Мы обручены, пусть и без официальной церемонии. Отец не станет упрекать тебя. Ты с самого рождения была предназначена мне в жены. — Он провел рукой по ее волосам. — Мне пришлось долго ждать, пока ты подрастешь. Но теперь я твердо уверен: ты моя судьба.
После ужина в гостиной был созван совет. Возглавлял его самый старший, сэр Адам, из конюшни позвали Уота и Симпкина. Объявив о намерении отправиться в путь завтра утром, сэр Адам начал перечислять, что им понадобится.