Книга Карнавал в Венеции - Нина Бомонт

Пораженный, Лука молча смотрел на Кьяру.

— Ты меня слышишь? — закричала она. — У него было твое лицо!

Воспоминания о том, что случилось в тот день и во все последующие, вдруг нахлынули на Кьяру, и она разрыдалась.

Лука хотел обнять ее, но она его оттолкнула.

Бог мой, думал он. Сколько же я причинил ей зла? А если ее рассказ — правда, что она подумала о нем, когда он перекупил ее у Манелли? Что она чувствовала, когда он запер ее словно дикого зверя в клетке, целовал, грозился соблазнить и чуть ли не изнасиловал?

А каковы были ее чувства сегодня днем, когда он занимался с ней любовью? Думала ли она в это время об изнасиловании сестры?

Лука сам не знал, сколько он просидел так, мучительно размышляя о своих отношениях с Кьярой. Но вдруг до него дошло, что она перестала рыдать и смотрит на него.

Кьяра между тем выплакала все слезы и почувствовала странное облегчение: будто гора свалилась с плеч. А ведь ничего не изменилось!

— Если хочешь, — глухим голосом произнес он, — я готов поговорить о Маттео. — И он начал свой рассказ об их с братом жизни, о том, как с самого рождения их судьбы были переплетены, как две виноградных лозы, но плоды одной оказались сладкими, а другой — горькими. — Так было всегда, но моя любовь к нему была сильнее ненависти. А вот Маттео ненавидел меня все больше и больше. Потом я влюбился. Ее звали Антония. Однажды Маттео пришел в дом к Антонии, выдав себя за меня. Сначала он ее изнасиловал, а потом зарезал. Когда я пришел, его руки были в крови. Во мне так вскипела кровь, что я даже почувствовал ее вкус у себя на губах. — Лука помолчал. — Я чуть не убил его.

— Но не убил, — тихо сказала Кьяра, понимая, как велика может быть жажда мести.

— Нет. Его посадили под замок. На суде я выступил против него, хотя Алвизе умолял меня промолчать, убеждая, что жизнь дочери какого-то купца не идет в сравнение с честью семьи Дзани. — Горький смешок слетел с губ Луки. — Его посадили в камеру под Дворцом дожей, но он каким-то образом сумел подкупить тюремщика и сбежал. — Дрожащими руками Лука налил себе еще вина. — Через два года к нам пришел человек и сказал, что видел умирающего Маттео, на которого напали грабители где-то в Апеннинах. Последними словами Маттео была просьба передать мне, что я наконец-то от него освободился. — Лука залпом выпил вино. — Когда пришел этот человек, — продолжал Лука, — я почувствовал себя так, будто сам убил Маттео. Признаюсь, вкус мести не очень-то сладок.

В голосе Луки слышалась такая боль, что Кьяра была больше не в силах сдерживаться. Она придвинулась к Луке и положила руку ему на плечо. Лука вздрогнул как от удара, и она отдернула руку.

— Как ты можешь ко мне прикасаться? — шепотом прохрипел он. — Как ты могла, после всего, что я тебе сделал, позволить мне любить тебя?

— Да, временами ты был груб со мной, что правда, то правда. Но ты был и добр, даже в тот первый вечер.

— Когда я представляю себе, что ты должна была чувствовать, то содрогаюсь от ужаса.

— Теперь ты понимаешь, почему мне все казалось таким странным? Мои глаза уверяли меня, что ты — черный человек, убивший разум моей сестры, а в видениях ты представал в ореоле света. Я думала, что это помешательство. — Она тихо рассмеялась. — Или наказание за то, что ты меня волновал.

— Я волновал тебя?

— Ты разве не помнишь?

— Помню, и притом совершенно отчетливо. Господи, Кьяра, я редко кого просил о прощении, а тебя прошу. — Лука все еще не смел прикоснуться к ней.

Но Кьяра сама его обняла. Он прижался лицом к ее груди, а она, откинувшись на подушки, стала гладить его светлые волосы. Любовь переполняла ее сердце.

Почему так случается, думала она, что пути судьбы приводят тебя именно в то место, где тебе предначертано быть? Именно поэтому она вышла тогда из укрытия в ту ночь, когда убежала из своей комнаты. Она вспомнила, какое сильное чувство удержало ее тогда от побега.

Вдруг ее сердце сжалось. Какое зло исходило от человека в маске, который был в гондоле с Лукой! Он излучал то же зло, что и человек с лицом Луки, напавший на нее.

Если он жив, значит, это тот же человек, который втянул Луку в тайный заговор, грозящий ему опасностью.

Но поверит ли ей Лука? Он ведь еще сомневается в том, что его брат жив. Как он отнесется к тому, что она ему скажет?

Лука почувствовал, как дрогнуло сердце Кьяры, и поднял на нее взгляд. Но не успел задать ей вопроса, потому что в этот момент лодка причалила к берегу.

Лакеи встречали их с факелами у пристани.

Рука об руку Лука и Кьяра подошли к чугунным воротам, за которыми была видна небольшая вилла.

— Я давно купил этот дом, потому что хотел, чтобы хоть что-нибудь принадлежало мне одному, а не всем Дзани, — пояснил Лука. — Наверно, глупость и тщеславие, но…

— Мы не ждали, что вы так скоро вернетесь, дон Лука, — сказал дворецкий с глубоким поклоном.

Бедный старый Паоло стал забывчив, улыбнулся про себя Лука. Надо заменить его кем-нибудь помоложе.

— Желаете пообедать, дон Лука?

— Принеси чего-нибудь ко мне в комнату, Паоло. Как твое здоровье? Ты все еще разводишь рыб в пруду?

— Я думал, вы позабыли, дон Лука. В прошлый раз вы о них не спрашивали.

Лука похлопал старика по плечу и повел Кьяру в свои апартаменты. Старик засеменил впереди со свечой и с поклонами распахнул перед ними высокую, с позолоченными лепными украшениями дверь.

Кьяра переступила порог и шарахнулась назад: в нос ей ударило уже знакомое зловоние!

— Нет. Не могу.

— В чем дело, Кьяра? — спросил Лука, озабоченный ее внезапной бледностью. — Что-то не так?

— Уведи меня отсюда.

Слишком уж много сегодня произошло, подумал он и поднял Кьяру на руки, ужаснувшись тому, что ее бьет дрожь.

— Посвети мне, Паоло. Мы пойдем в комнату для гостей.

Лука сидел в кресле у зажженного камина. Кьяра все еще полулежала у него на коленях. Она перестала дрожать, и Лука подумал, что она уснула.

Но она не спала, а думала о том, как объяснить ему свое поведение. Она и так о многом ему сегодня поведала и просила ей поверить. Поверит ли он в то, что ему еще предстоит услышать?

— Лука?

— Я думал, ты уснула. Можешь рассказать мне, что случилось?

— В тот день, когда я упала с лестницы, я видела его — человека с твоим лицом.

— Где?

— В твоих апартаментах. Он вошел и говорил со мной. И… — голос Кьяры снизился до шепота, — потом неожиданно исчез. А когда я увидела тебя на лестнице, то решила, что это он вернулся. Поэтому так сопротивлялась.

— Я пытаюсь понять, поверить, но…