Книга Разбитая ваза - Надежда Майская

Катерина очнулась от звонка в дверь. Вставать совершенно не хотелось. Что за назойливость! Если Валерка, я ему нагрублю, если соседка, постараюсь сдержаться, но быстро выпровожу. Сколько можно трезвонить!

— Валерка, я тебе не открою, я болею, просила же не приходить! — прохрипела Катька, приоткрывая дверь.

— Открывай, это не твой драгоценный Валерка, — Стас потянул на себя дверь.

— Стас?

Агапов потеснил Катерину, закрыл дверь, снял обувь.

Она прошла к дивану, взяла халат, завернулась в него и села. У нее не было сил выяснять, зачем он явился. И уже не было стыдно за свой вид, потому что ей было наплевать, потому что до нее дошло, что Стас зачем-то ее оскорбил, когда приходил первый раз и пришел сделать это снова. И она решила молчать.

Агапов снял свою модную дубленку, которая выглядела как легкая куртка, небрежно бросил в кресло, подошел к Катьке, пощупал ее лоб и приказал:

— Немедленно ложись, чокнутая! У тебя температура под сорок.

Катька даже не шелохнулась.

— Где у тебя лекарства и уксус? И раздевайся, нечего кутаться!

— Пошел бы ты, а? В свою Англию! — вяло огрызнулась Катерина. Оказывать сопротивление у нее не было сил.

Стас поднял ее, как какой-то мешок, усадил в кресло, разложил диван, нашел постельное белье и застелил. Катерина закрыла глаза, ей было стыдно. Опять он ухаживал за ней. Какая-то бесконечная история. Карусель. Он ухаживает за ней, его взрывают, затем в него стреляют и он снова ухаживает за ней, как там говорят? Если история повторяется, то это уже не трагедия, а фарс. Катерина хрипло засмеялась, как закаркала.

Агапов снял с нее халат, стянул носки-гольфы, затем джинсы и свитер. Он бурчал себе под нос что-то маловразумительное, что-то про брата милосердия и княжну, но это было в прошлой далекой жизни и вспомнить Катерина не могла. Ее трясло, просто скручивало от холода, у нее зуб на зуб не попадал, а этот садист не позволял укрыться и мазал ей руки и ноги вонючим холодным уксусом. Вдоволь насладившись, глядя как ее трясет от озноба и выслушав, какой он бессердечный негодяй и не человек, а какая-то медицинская помощь, он, наконец, позволил ей укрыться одеялом. Катерине стало немного легче, озноб еще сотрясал ее, но теплое одеяло согревало. Он заставил Катерину проглотить какие-то таблетки, которые не лезли в горло, пришлось их толочь, потом кричал на нее, что она ненормальная и спрашивал, где ключи. Она и сама знала, что дура. Потому что он исчез, он ушел и оставил ее с ее болячками, потому, что она надоела ему. Катерина разревелась еще раз и уснула.

Стас осторожно закрыл дверь. Катька уснула и пока не просыпалась. Он прошел в кухню, приготовил бульон, чай заварил, пошарил в холодильнике, досадуя, что не догадался купить продуктов. Холодильник был пустой. Одно яйцо и пакет топленого молока. Молоко, это хорошо, но он тоже хочет есть. Пришлось еще раз сгонять в магазин, пока она спит. Ликбез надо во всех школах ввести по медицинскому минимуму. «Как справляться с высокой температурой, не сбивая сразу».

Стас сделал себе кучу бутербродов, насыпал кофе и ждал, пока закипит чайник. Настроение, несмотря на Катькину болезнь, у него было отличное. Ничего не надо было объяснять. Катька, конечно, орала голосом питерского пропойцы, чтоб он не смел к ней прикасаться, но ему было радостно, что он, как умеет, старается загладить свою вину и у него неплохо получается. Да и не прикасался он к ней. У него хватило совести не трогать ее бледную, почти голубоватую кожу, обжигающую температурой. Его смуглые руки казались почти черными на ее теле.

Стас налил кипяток в кружку и принялся за бутерброды. Позже он приготовит что-нибудь посущесвеннее, а пока просто утоляет голод. Он попытался думать о чем-то постороннем, но удавалось не ахти, и, как он честно признался, хочет, нет, жаждет заняться любовью с Катькой.

Извращенец, радостно констатировал он. Как еще можно назвать его? Катька без сил, горячая от температуры, а у тебя на уме секс. Просто ты Агапов, давно не видел женщин. Это тоже, отрицать нельзя, но он хочет Катьку.

Он поставил кружку в раковину и пошел к Катьке. Она спала. При ангине температура держится долго, главное, не давать ей повышаться. Агапов включил телевизор, убавил звук, чтоб не беспокоил ее и сел в кресло. Он чувствовал себя как дома, поэтому вечером принял душ, надел огромный халат и тапки, которые принадлежали неизвестно кому, Валерке они явно были велики. Катька проснулась, он снова мазал ее водой с уксусом, заставил полоскать горло, пить теплое молоко с медом и таблетки. Она вяло протестовала и быстро уснула.

Агапов помаялся в кресле, потом решил, что с него хватит, и, каким бы он не был братом милосердия, он не железный, спать ему хочется. Катька заворчала, когда он подвинул ее, но Стас не обращая внимания, улегся рядом.

Ночью она проснулась. Стас спал, притянув ее к себе, и у нее замерло сердце. А еще она боялась вздохнуть, потому что он поймет и проснется. Она умрет, если он проснется. Он крепко прижимал ее к себе, обхватив рукой и ногой, и, если она пошевелиться, он проснется. Было очень тепло, уютно и стыдно, что она так близко лежит к нему.

Катерина тихонечко вздохнула.

— Катька, — шепотом позвал Стас и у нее забилось сердце. Быстро-быстро. — Ты проснулась?

— Да.

— Я не могу ждать, когда ты вылечишься.

— Стас, я еще ни разу…

— Тихо! Молчи…

Она лежала, заново переживая свои чувства, краснела, а Стас возился в кухне, что-то радостно мурлыкал под нос. Катерина подозревала, что если бы был светлый день, он бы пел во все горло.

Стас хлопотал, заставляя ее полоскать горло, опять поил молоком и лекарством. Ему было не стыдно ходить перед ней голым, а ей непривычно было видеть его таким и она немножко стеснялась.

— Катька, я думал, что вы с Валеркой любовники. Знаешь, как разозлился, жуть просто, не знаю почему.

— Валерка в тебя влюбился, — засмеялась Катерина.

— Ты серьезно? — Стас поперхнулся дымом.

— Шучу. У него есть любовь, так что не переживай. Мы с Валеркой подружки.

— Как-то я стараюсь избегать этой стороны жизни, не интересует она меня. Женщин предпочитаю, особенно больных ангиной и беспомощных.

— А когда они выздоравливают?

— Я их покидаю, — легкомысленно заявил Стас, — в услугах доктора они уже не нуждаются.

Катерина принужденно рассмеялась.

— Стас, надо поспать, уже утро наступает.

— Пожалуй, ты права.

Он откровенно зевнул, притянул к себе Катьку и прошептал:

— Спи, девственница.

— Бывшая…

— Ты жалеешь?

— Я мечтала об этом с тех пор, как тебя увидела.

— Не ври.

— Ну, может быть позже…