Книга Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2 - Терри Гудкайнд

Хотя она знала, что это не так. Это самые обыкновенные холмы. Но рядом были другие незримые вещи, которые никак не относились к безобидным плодам ее воображения.

Призраки-гоблы – вполне настоящие, они преследуют ее и уже близко.

По обе стороны ручья, напротив друг друга, поднимались белые утесы-близнецы. Росший здесь сумах уже сбросил, в соответствии с сезоном, остатки листьев, но продолжал служить изгородью вдоль узкой пешей тропы, на которой она сейчас и стояла, дрожа от холода. Ждущий широко распахнутый зев пещеры – словно открытый рот какого-то громадного чудовища, собирающегося проглотить ее.

Рэчел привязала поводья лошади к стволу сумаха и начала взбираться по гравию и рыхлой земле, оставляя след, ведущий к заждавшейся темной пасти. Поднявшись, стала внимательно вглядываться внутрь, надеясь разглядеть, не прячется ли там королева Виолетта или Сикс. Вполне можно было ожидать, что Виолетта выскочит и надает ей шлепков, а затем в свойственной ей манере надменно рассмеется.

Пещера была темной и пустой.

Рэчел сплела пальцы рук, еще раз внимательно оглядывая окружающие холмы. Сердце билось учащенно, пока она настороженно наблюдала, стараясь заметить хоть малейшее движение. Гоблы приближаются. Они охотятся за ней. Они собираются схватить ее.

Внутри пещеры она увидела знакомые рисунки, которые так много раз наблюдала и раньше. Там были тысячи корявых изображений, покрывающих каждый дюйм окружающих ее стен. Между большими рисунками были втиснуты на остававшееся пространство и малые. Все они были очень разными. Большинство выглядели так, будто нарисованы разными людьми. Некоторые были до того простыми, что, казалось, их рисовали дети. Некоторые же детализированы и удивительно реалистичны.

Рэчел не умела оценивать подобные вещи, но, на ее взгляд, эти рисунки представляли многие поколения людей. Принимая во внимание множество разных манер рисования и различия в изяществе исполнения, это создавалось многими и многими поколениями художников, возможно, даже сотнями.

На всех рисунках были люди, и все они страдали: умирали от голода, были отравлены или заколоты ножом, лежали, разбившиеся, у подножия скал или убивались от горя у могил. Эти картины вызывали у Рэчел кошмары, словно в дурном сне.

Она присела на корточки и потрогала масляные лампы. Все они были холодными. Пещеры никто в последнее время не посещал. Из небольшой ниши, устроенной в стене пещеры, она достала кремень и огниво и высекла ими искру над фитилем лампы.

Она повторяла попытку несколько раз и уже научилась выбивать вполне приличные искры, но пламя на фитиле так и не возникло. Между попытками, она оглядывалась назад, через плечо. Она слишком долго сюда добиралось, и время было на исходе. Они приближались. Теперь они совсем близко.

Рэчел встряхнула лампу, чтобы лучше пропитать фитиль, затем с неистовой силой ударила друг о друга кремень и огниво. Ей пришлось сделать с полдюжины таких ударов, но, к ее величайшей радости, наконец-то удалось добиться того, что пламя занялось.

Рэчел взяла лампу за петлеобразную ручку и встала. Затем выглянула из зева пещеры, пытаясь углядеть присутствие призраков-гоблов. Она так и не увидела их, но знала, что они приближаются. Ей даже показалось, что она может слышать их, там, снаружи, в зарослях кустарника. Она не сомневалась, что ощущает их направленные на нее взгляды.

С лампой в руках она бросилась в темноту, прочь от призраков-гоблов, как она надеялась – к безопасности. Ей необходимо бежать. Они приближаются. Они могут догнать ее где угодно. И здесь ее единственный шанс.

Осознавая, насколько они уже близко, она просто обезумела от страха. Слезы жгли ей глаза, когда она бежала в глубину пещеры, мимо всех этих рисунков, на которых людям самыми различными способами причинялась обида и боль.

Это был долгий путь в темноте. Долгий путь туда, где, как ей казалось, она сможет найти единственное место, которое даст ей безопасность. Свет лампы метался по окружающему ее со всех сторон камню, высвечивая изображенные на стенах лица.

В глубине пещеры свет, проникавший через вход, казался слабым отдаленным отблеском. Пробираясь через выступающие каменные отложения, она могла заметить, что ее дыхание становится тяжелее, не только от физических усилий, но и от нарастающей паники. Рэчел не знала, как далеко ей следует пройти, чтобы стать недоступной опасности. Она знала только, что призраки-гоблы продолжают преследовать ее, а ей нужно продолжать свой путь, нужно скрыться от них.

Вскоре она добралась до рисунка, который знала слишком хорошо. Ей приходилось наблюдать в свое время, как этот рисунок с помощью Сикс выполняла королева Виолетта. Хотя имя ни разу не произносилось, Рэчел знала, что здесь изображен Ричард. Вместе со всеми элементами, изображенными вокруг центральной фигуры, это был самый большой рисунок во всей пещере. И самый сложный.

В отличие от всех остальных, этот рисунок Виолетты был выполнен цветным мелом. Рэчел хорошо помнила все то время, что Виолетта тратила на него – еще в ту пору, когда была королевой, – выполняя все те подробнейшие указания, что давала ей Сикс, рисуя тщательно согласованные последовательности линий, углов и элементов. Рэчел припомнила, как стояла здесь долгими часами, слушая, как Сикс объясняет Виолетте, как и почему должен быть нарисован тот или иной фрагмент, прежде чем позволяла ей коснуться мелом каменной стены.

С минуту Рэчел пристально вглядывалась в рисунок с изображением Ричарда, думая о том, что именно этот рисунок, должно быть, самое ужасное и губительное из всего того зловещего и мрачного, что она когда-либо видела.

Но вдруг, ужасно перепуганная тем, что все еще преследует ее по пятам, она стремительно бросилась дальше, карабкаясь через камни и по выступам скал, углубляясь в темноту.

Всякий раз, когда Сикс проводила с Виолеттой практические занятия по рисунку или когда они хотели нарисовать что-то определенное, они были вынуждены уходить все дальше и дальше в глубину пещеры, чтобы использовать для рисования свободный участок стены. Но Рэчел очень хорошо помнила, что картина, изображавшая Ричарда, была последним их творением, так что она знала, что после этого рисунка стена пещеры должна быть чистой.

Миновав сложную композицию символов и цветных линий, расходящихся во все стороны от изображения Ричарда, Рэчел вздрогнула, заметив нечто, чего не видела раньше. Она замедлила шаг. Здесь был новый рисунок.

Рэчел в изумлении уставилась на него. На этом рисунке изображена она сама!

Вокруг ее изображения располагались, будто кружась в водовороте, странные существа. Рэчел распознала символы, заставляющие их устремляться к ней. Эти ужасающие звери напоминали призраков, созданных из тени и дыма. Но при этом у них были зубы. Очень острые зубы. Зубы, чтобы нападать и рвать.

Рэчел нисколько не сомневалась в том, кто это. Те самые призраки-гоблы.

Она застыла, уставившись на изображение ужасных смертоносных существ, которых натравили на нее с помощью злобного заклинания, нарисованного вот на этой самой стене пещеры.