Книга Черный замок - Серж Брюссоло

Через эту дыру девушки и покинули сад. Снаружи их ждал сюрприз: велосипеды кто-то угнал.

Пегги открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает по этому поводу, но тут Дженни снова ткнула пальцем куда-то вдаль и заорала как резаная: «Вон они! Да вон же они!»

Велики катили по равнине сами по себе. Их колеса крутились, оживленные некоей чудесной жизненной силой, и они описывали восьмерки и резвились, как два расшалившихся молодых зверька.

Пегги сорвала с себя противогаз, чтобы убедиться, что это не было временным помрачением зрения. Нет, никакого помрачения! Велосипеды порозовели – от руля до заднего крыла. Ожив, они гнали по ландам без всякой цели.

– Как пить дать, велосипеды показались этому чистюле, доктору Скелету, слишком ржавыми, – вздохнула Пегги. – Он подумал, что у них какое-нибудь кожное заболевание, и от щедрот душевных подарил им новую кожу.

Невозможный зверь

Девушкам не удалось заарканить велосипеды, вслепую носившиеся по равнине быстрее диких мустангов.

Педали вращались под действием мышечных сокращений искусственной плоти, и когда какой-нибудь из великов наезжал на препятствие и грохался наземь, то тут же взлетал вверх, словно подброшенный выплеском энергии, а при падении вставал на колеса и держал равновесие.

Эта последняя – велосипедная – фантасмагория привела Дженни в сильнейшее раздражение, и девочки вернулись на кладбище машин в гробовом молчании.

* * *

Ночью они долго не могли сомкнуть глаз, особенно Пегги, которая много думала о Себастьяне. Наутро она встала с тяжелой головой, переполненной фантастическими стоп-кадрами, оставшимися от посещения секретной крипты… Синий пес проснулся в дурном расположении духа.

– У меня такое ощущение, словно я объелся протухшими крысами, – проворчал он. – Сколько точно я дрых, пару-тройку веков?

– Извини, – вздохнула Пегги, – таковы последствия анестезии, у нас не было противогаза, специально подогнанного под твою мордашку.

– Что вы делать-то собираетесь? – спросила Дженни, готовившая кофе не совсем твердой рукой.

– Теперь требуется как можно скорее вытащить Себастьяна из замка, – заявила Пегги Сью. – Мы уже знаем, что стену можно распилить пилой, так что вынести его будет легко, главное, не растрясти, как мешок с орехами. Можешь раздобыть какие-нибудь колеса для его перевозки?

– Да, есть у меня тут поблизости один грузовичок на примете. Сейчас он не фурычит, но за день я его починю. Ты считаешь разумным привезти этого парня домой, в семью? Разве ты не в курсе, что с ним дальше будет?

– Ты о превращении?

– Да, оно неизбежно. Он станет страшилищем, как швед Фергус! Все кончится тем, что ты начнешь его стыдиться. Не осмелишься никому его показывать. Я бы на твоем месте оставила его здесь, в Блэк-Чэтоу, вместе с животными из лилипутской деревушки. Пусть поживет с ними до того, как начнет меняться. А потом нам придется его убить.

Дженни подошла к Пегги Сью и взяла ее ладони в свои.

– Поверь мне на слово, – настаивала она, – так для него будет лучше. Он обречен. Та машина, как ее… робот, – так ты ее называешь? – не оставила на нем ни одного живого места. Долго в облике человека он не продержится. Если ты вернешься с ним в город, его посадят в клетку в зоопарке. Или его тайком похитит полиция. Или ученые – для исследованний…

Но Пегги была непреклонна.

– Я его не брошу, – отчеканила она. – Об этом даже речи быть не может! Мы не в первый раз сталкиваемся с неразрешимой проблемой. И в очередной раз найдем способ все исправить!

Дженни сдалась.

– Дело хозяйское, – вздохнула она. – Попробую починить грузовик, а потом сгоняем за Себастьяном.

День протекал в необычайно тягостной атмосфере. Пегги догадывалась, что Дженни обиделась на нее за то, что она разрушила в ее сознании образ бога, прятавшегося по другую сторону стены. Молодую крестьянку ничуть не впечатлило сделанное ими сногсшибательное открытие. Для нее летающая тарелка была всего лишь большой машиной, потерпевшей аварию. Нечто вроде пассажирского авиалайнера, вернувшегося со звезд. Или не вернувшегося, какая разница? Мало, что ли, она повидала аварий? Только магические вещи, по ее мнению, заслуживали серьезного к себе отношения.

Пока Дженни рылась во внутренностях грузовика-тягача – это занятие было плохо доступно пониманию Пегги Сью, почти не разбиравшейся в технике, – она раскопала в куче валявшихся в фургоне вещей бинокль и взобралась на макушку горы, сложенную из остовов битых машин. С этой верхотуры она воззрилась на монастырь сквозь занавесившую ланды пелену тумана.

И оказалась очень недовольна тем оборотом, который принимали события.

– У меня четкое впечатление, что я забыла что-то очень важное, – сообщила девочка синему псу. – Нечто очевидное, как дважды два, прогуливается перед самым моим носом, а я это почему-то в упор не вижу.

– И что это? – заинтересовался синий пес.

– А вот не знаю. Меня смущают некоторые нестыковки. Я полагаю, что все эти штучки-дрючки как-то между собой связаны, но логика в собираемой конструкции для меня отсутствует. Вот ты понимаешь, к примеру, отчего так разбуянилось розовое вещество? С чего бы это искусственная плоть стала проявлять такую безумную активность в последние дни? Не говоря уже о том нелепом упрямстве, с которым робот везде ищет и лечит трещины, как нанятый…

– Ты полагаешь, что все это как-то взаимно связано и имеет некий смысл? – удивился синий пес. – Мне бы твои заботы! Я-то думаю, что андроид просто слетел с катушек и занимается инопланетной ахинеей. Мой совет тебе – не ломай над этим голову, все равно в его действиях логики нет никакой.

Пегги его мнение не разделяла. Ее посещали видения: статуи, обернутые в розовую плоть… колонны языческого храма в розовом «гипсе», словно сломанные ноги. До какого предела дойдет стремление робота-хирурга лечить-чинить все и всех?

Девочка была убеждена, что андроид действовал не наугад, он имел тайную цель. «Он знает, что делает!» – цедила она сквозь зубы, крутя туда-сюда колесико настройки бинокля.

…По равнине все так же носились друг за дружкой вокруг Великой стены слепые велосипеды, словно опасаясь далеко удаляться от монастыря. Когда взгляд Пегги скользнул по куполу собора, ее внезапно посетила одна странная-престранная мысль. Потом другая, третья, и вот уже в голове сложилась целая теория, но до того страшная, что Пегги в ужасе немедленно от нее отказалась. Нет… Нет! Просто в голове завелись тараканы… А впрочем…

Приставив окуляры к глазам, она продолжила осматривать развалины. Вот собор, а вот и башня… Но было, было еще что-то на этом самом куполе и на этой башне. Что-то розовенькое, растекавшееся прямо на глазах, плавно натягиваясь на основу. Что-то розовенькое?

Плоть. Ну конечно!