Книга Высшая милость - Даниэла Стил

– Ты же не собираешься закрутить роман с тем парнем, с которым познакомилась в лагере? Ну, с этим, из Беркли, у которого диплом инженера. – Мелани удивилась. Мать умудрилась его запомнить? Она так презрительно отнеслась к нему, что сейчас Мелани с трудом верила, что мать помнит, какое у Тома образование. И тем не менее она прекрасно знала, кто он и даже какой у него диплом.

– Не утруждайся, мам, – ушла от ответа Мелани. Через две недели ей исполняется двадцать. И она имеет полное право сама решать, с кем ей встречаться. Прежние ошибки многому научили ее. Том совершенно другой человек, и ей трудно объяснить это матери.

– Как тебя понимать? – с беспокойством спросила Джанет.

– Это значит, что он хороший парень, я – уже взрослая и, скорее всего, я с ним встречусь опять. Я на это надеюсь. Если он позвонит.

– Конечно же, позвонит. Видно, что он без ума от тебя, тем более что ты Мелани Фри и…

– Какое это имеет значение? – с досадой прервала ее Мелани.

– Большое, – подхватила Джанет, – для всех, кроме тебя. Тебе не кажется, что твоя скромность зашла слишком уж далеко? Послушай, ни один мужик не сможет относиться к тебе просто как к человеку, зная, что ты – звезда. Это на генетическом уровне. Я уверена, этот парень в восторге от тебя так же, как и все остальные. Кто захочет встречаться с пустым местом, если можно быть со звездой? Ты будешь предметом его гордости, пером Жар-птицы на его шляпе.

– О-го-го, как образно… Только не думаю, что его волнуют перья на шляпах. Он думает о серьезных вещах, он – инженер и просто хороший человек.

– Скукотища, – зевнула Джанет.

– Ничего подобного. Он умный, – возразила Мелани. – Мне нравятся умные парни. – Она не оправдывала его, а констатировала.

– Тогда хорошо, что ты послала этого Джейка… Он до жути мне надоел за эти дни, – неожиданно призналась мать. – Все только ныл и ныл… Тряпка напомаженная, а не мужик.

– Мне казалось, он тебе нравится. – Мелани снова была удивлена.

– Мне тоже так казалось, – усмехнулась Джанет. – Но есть люди, с которыми лучше не попадать в критические ситуации. Он один из таких. Печется лишь о своей драгоценной персоне.

– В таком случае Эшли тоже одна из тех, с кем лучше не попадать в переделки. Теперь она может быть с ним сколько угодно, с этим самовлюбленным занудой. Милая парочка.

– Возможно, ты и права. Только не исключай Эшли из круга своего общения. – Мелани ничего не ответила. Все, что надо, она сказала.

К себе в комнату Мелани вернулась в тот день рано. Ее спальня была затянута розовым и белым атласом. Дизайн ее матери. На кровати лежал розово‑белый плед из лисьего меха. Комната была похожа на спальню танцовщицы из Лас-Вегаса, кем в душе до сих пор оставалась мама. Она в деталях обрисовала декоратору, какой она хочет видеть комнату дочки, вплоть до розового плюшевого медведя. Все просьбы Мелани сделать спальню предельно скромной остались без внимания. По мнению матери, именно так должна была выглядеть ее комната. Правда, проводить время в ней было комфортно, не могла не признать Мелани, лежа в кровати. Она испытывала блаженство оттого, что ее снова балуют, но при этом чувствовала себя слегка виноватой, особенно когда вспоминала людей, оставшихся в Сан-Франциско, и тот факт, что они пробудут там многие месяцы. Большая часть из них вынуждена жить там, а она в это время валяется на шелковом с мехом пледе. Что ни говори, но ощущение было не слишком приятное, хотя отчасти все казалось нормальным. Недостаточно нормальным. По крайней мере, это был не ее стиль жизни, это был стиль жизни ее матери. С каждым днем для нее это становилось все очевиднее.

В тот вечер Мелани допоздна лежала в кровати и смотрела телевизор. Она посмотрела старый фильм, потом новости и наконец переключилась на развлекательный канал. Вопреки самой себе и тем необычным событиям, которые она пережила, ей было радостно сознавать, что она дома.

В субботу днем, когда Мелани и ее команда летели в Лос-Анджелес, Сет Слоун сидел в гостиной и, не мигая, смотрел в пустоту. Прошло девять дней, но они до сих пор в изоляции. Благо это или наказание для него – определить он не мог. Нью-Йорк молчал. Ничего. Глухо. Ноль.

Выходные дни превратились в нервные и кошмарные. В полном отчаянии Сет старался переключить мозги на что-то другое и попробовал поиграть с детьми. Ничего хорошего из того не вышло – они раскапризничались и, словно маленькие зверьки, чувствовали что-то неладное, надвигающуюся беду. Сара не разговаривала с ним, замкнулась. Он почти не видел ее и вечером: уложив детей, она сразу уединялась в гостевой комнате. Он ничего не говорил ей по этому поводу. Смел ли он что-то сказать ей, выразить какой-то протест, он, ничтожество?

Утром в понедельник, на одиннадцатый день после землетрясения, Сет сидел в кухне и пил кофе, когда его БлэкБерри, лежащий рядом с ним на столе, вдруг заработал. Наконец-то. Он судорожно схватил телефон и быстро набрал сообщение Салли, спросив, что у него происходит. Тот отреагировал незамедлительно.

Ответ Салли был предельно лаконичным: «Комиссия со мной закончила. Ты следующий. Они знают. Они получили отчеты из банка. Удачи».

– Черт, – побелевшими губами прошептал Сет и набрал новое сообщение: «Они арестовали тебя?» – «Пока нет. Заседание присяжных на следующей неделе. Мы попались, старик. Нам крышка». Это было точное подтверждение тому, о чем он со страхом думал всю эту неделю. И даже зная, что произойдет дальше, Сет почувствовал, как у него все похолодело внутри. «Нам крышка» – это еще мягко сказано, учитывая, что у них в руках отчеты из банка Салли. Банк Сета все еще был закрыт, но это продлится недолго.

Банк открылся на следующий день утром, однако адвокат Сета предупредил его, чтобы он ничего не предпринимал: для разговора Сет пришел к нему на дом – иного способа связаться с ним не было. Любые поступки Сета могли быть ему инкриминированы в будущем, особенно если в отношении его будет вестись расследование. Сотрудники ФБР нагрянули в пятницу утром, через две недели после землетрясения, два агента. Открыла им Сара. Они спросили Сета. Она проводила их в гостиную и пошла позвать мужа. Тот был в своем кабинете на втором этаже.

Агенты провели у них два часа, расспрашивая Сета о Салли. В отсутствие адвоката он отказывался отвечать на вопросы, которые касались лично его. Про Салли он постарался рассказать как можно меньше. Они пригрозили ему, что могут арестовать его за нежелание содействовать расследованию, если он будет продолжать отказываться отвечать на вопросы относительно друга, точнее сказать, подельника. Сет был туча тучей, когда они ушли. Хорошо, конечно, что его не арестовали сегодня, но он был уверен, что это скоро произойдет.

– Что они сказали тебе? – нервно спросила Сара, борясь с дрожью в ногах и руках, когда агенты покинули дом.

– Они расспрашивали меня про Салли. Я почти ничего им не рассказал, только самую малость. Мелочи.

– А что они сказали относительно тебя? – ее лицо пошло пятнами, глаза расширились.