Книга Как общаться с ребенком, чтобы он рос счастливым, и как оставаться счастливым, общаясь с ним - Елена Леоненко

Самый эффективный способ помешать ребенку научиться отличать свои чувства и желания от родительских – честно считать себя и ребенка чем-то единым, нераздельным. Понятно, что в этом случае родители сами до глубины души уверены, что ребенок думает и чувствует точно так же, как они, и желаний, отличных от родительских, иметь просто не может.

Именно в этом случае ребенок очень быстро начинает путать желания родителей со своими: «Если родители сказали, что мне это нужно, значит, я этого хочу. Если это маме не нравится, значит, это плохо для меня». Такими же запретами – катастрофическими по масштабам будущих последствий – оказываются бурные эмоциональные реакции родителей на проявления ребенком каких-то качеств, которые им кажутся недопустимыми. В таких случаях, по сути дела, ребенок получает мощный запрет на то, чтобы быть каким-то определенным, — а значит, в сущности, запрет на право быть таким, какой он есть от природы. Неизбежный результат: малышу будет очень трудно (и сейчас, и в дальнейшей жизни) отличать собственные желания и чувства от желаний родителей.

Способов добиться подобного результата тоже довольно много.

Порой родители реагируют на проявление ребенком чувств или желаний, отличных от их собственных, просто-таки бурным негодованием.

А при этом ребенок делает для себя вывод (вполне, кстати, логичный) – «хотеть, думать, чувствовать и вести себя не так, как хотят, думают, чувствуют и ведут себя родители, нельзя». Иными словами, быть не таким, каким меня хотят видеть окружающие, – запрещено.

Иногда родители принуждают ребенка совершить действие, которого он делать решительно не хочет, полностью игнорируя его несогласие.

Понятное дело, речь не идет о том, что, если кроха наотрез отказывается принять необходимое лекарство, следует ему уступить. Речь идет о том, что родители частенько добиваются своего, не проявляя никакого внимания к самому факту несогласия. Всегда ведь можно сказать: «Я понимаю, что тебе это неприятно, но тебе все-таки придется выпить это лекарство». Когда же родители никак внешне не дают ребенку понять, что слышат, понимают и уважают его недовольство, он привыкает считать, что его несогласие в этом мире ничего не значит, – а значит, можно даже и не пытаться его испытывать и уж тем более проявлять.

Даже такие, казалось бы, «мелочи», как объятия, поцелуи и прочие нежности в отношении ребенка, проявляемые вопреки его явно выраженному нежеланию, серьезно нарушают его границы.

Тем самым родители совершенно недвусмысленно дают ребенку понять, что его чувства и его мнение никого не интересуют и у окружающего мира есть право творить с ним, что угодно. Итогом опять-таки становится запрет на право иметь собственные чувства и желания.

Тот же смысл имеют для ребенка любые заявления от его имени.

«Он не хочет конфету», сказанное человеку, который предложил малышу сладость, не посоветовавшись с родителями, очень мешает малышу понять разницу между желаниями родителей и его собственными. Вроде бы родители – люди авторитетные, раз они говорят, что он эту конфету не хочет, значит, наверное, он ее действительно не хочет, но он же ее хочет?! При этом конфеты он, ясное дело, не получает. Так, может, он и вправду ее не хотел? Представляете, какая путаница возникает в голове у ребенка в качестве реакции на такую безобидную на первый взгляд фразу?

Когда родители говорят «мы», рассказывая о любых действиях своего чада, это тоже никак не помогает ему определиться с собственными границами.

Впрочем, даже на наш взрослый слух фразы типа «У нас понос» или «Мы проснулись» звучат несколько странно, вы не находите? Ребенок путается еще больше: он-то точно знает, что родители спать не ложились, да и на горшок ходил тоже исключительно он. В итоге он привыкает к очень страшной вещи: родители и он – одно целое. А значит, без родителей он – ничто, его отдельных желаний и действий просто не существует, можно даже и не пытаться чего-то хотеть или что-то делать.

То же самое происходит, когда родители без спросу берут вещи, бесспорно принадлежащие ребенку.

Казалось бы – откуда у такой крохи право собственности? И тем не менее. Ведь игрушки, например, очевидно, принадлежат именно ему. Ребенок точно знает, что в его игрушки взрослые не играют! И если папа с мамой вдруг решают навести дома порядок и выбросить детские игрушки, пришедшие, по их мнению, в негодность, то малыш опять-таки получает урок: твоего здесь ничего нет, твои родители являются твоими полновластными хозяевами, и ничего с этим ты поделать не можешь. В итоге – запрет на существование своего отдельного личного пространства и вообще на существование в качестве отдельного человека с собственными чувствами и отношениями.

Порой родители умудряются запрещать не только какое-либо действие, но и чувство, его вызвавшее.

Например, ребенок, замахнувшийся на маму, получает в ответ гневную отповедь. Но в этом возрасте-то чувство и последовавшее за ним действие все еще слиты воедино! Для ребенка еще очень сложно разделить свою обиду или злость на маму и действие замахивания. В результате он решает – вполне, разумеется, неосознанно, – что нельзя не только ударить маму, но даже и просто злиться на нее. Под запретом оказывается возможность испытывать какие-то определенные чувства – а это ситуация всегда очень травматичная. Ведь на самом деле чувства-то никуда не деваются! Но раз их нельзя проявлять, значит, энергия, в них содержащаяся, остается не у дел. Проще говоря, эта энергия начинает разрушать человека изнутри…

Есть и еще один способ помешать ребенку начать формировать собственные представления об окружающем мире – в безапелляционной, исключающей какие-либо варианты форме предъявлять ему родительские представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Довольно рано ребенок начинает сталкиваться с разнообразными явлениями окружающего мира, которые мы по привычке считаем отрицательными. Пьяный сосед, валяющийся во дворе в луже собственной мочи и рвоты, родители, смертным боем лупящие свое любимое дитятко, матерящиеся взрослые… И вот представьте себе родителей, которые торопятся расставить для своего малолетнего отпрыска, с любопытством наблюдающего все это, все точки над «i». «Смотри, это очень плохой человек дядя Вася, который пьет, не может дойти до горшка и бьет свою бедную жену. Если ты не будешь слушаться родителей, то вырастешь таким же». Подобные фразы можно считать гениальным учебным пособием на тему того, как не надо вести себя с ребенком. Вдумайтесь: во-первых, родители лишили ребенка возможности начать формировать собственные представления о хорошем и плохом, во-вторых, создали для него живой «ужастик» в окружающем мире, в-третьих, неразрывно связали понятие «хорошо» с беспрекословным послушанием, в-четвертых, опять-таки соврали, в-пятых, породили у ребенка потенциальный страх – а вдруг папа, который, скажем, решил в праздник выпить бокал вина, тоже станет таким, как дядя Вася?.. Предупредим возможное возмущение: мы не имеем в виду, что ребенку не нужно учиться понимать, что для него хорошо, а что плохо. Просто у родителей есть для этого совершенно другие возможности, о которых мы поговорим чуть позже. Да и доверять собственному ребенку – тоже не самая худшая политика. С чего, собственно говоря, мы взяли, что ребенок сам не способен понять, что к чему?