Книга Забытые герои войны - Олег Смыслов

Начальник Оперативного отдела

генерал-лейтенант Маландин».

Сообщение Совинформбюро от 5 сентября 1941 года не менее достоверно и красочно:

«Кавалерийская казачья группа под командованием полковника Доватора проникла в тыл фашистов и в течение продолжительного времени громила фашистские войска и коммуникации. В первом же бою казаки полностью истребили 3-й батальон 430 германского пехотного полка.

Казаки перехватили коммуникации, нарушали связь, захватывали радиостанции, жгли вражеские склады, рубили фашистских солдат и офицеров. Гитлеровское командование издало специальный приказ об «истреблении казачьего отряда». На следующий день этот приказ попал в руки наших кавалеристов. Прокладывая путь по болотам и глухим лесам, казаки появлялись там, где их меньше всего ожидали гитлеровцы. В одном из боев казаки разгромили еще один батальон противника, уничтожили 3 орудия, захватили 4 миномета, 9 станковых пулеметов, радиостанцию, сожгли автомашины и склады с обмундированием и продовольствием. Затем казаки совершили налет на фашистскую автоколонну и уничтожили 138 вражеских солдат и офицеров, разбили 58 грузовиков, 3 легковых автомашины, 3 цистерны с горючим.

Гитлеровцы бросали против наших конников танки, самолеты, устраивали засады, но казаки были неуловимы. Кавалерийская группа своим смелым рейдом нанесла врагу большие потери».

Этот невысокий, стремительный и ловкий молодой генерал в бою был всегда впереди и только там, где по-настоящему жарко. Говорят, его энергия была заразительна. А еще: Доватору не просто подчинялись — его любили!

Даже противник не смог солгать про советского кавалерийского генерала: «…Он руководил действиями своего корпуса, входившего в состав советской 5-й армии, с выдающимся мастерством, смелостью и отвагой… Лозунг Доватора звучал так: «Место командира — на фронте». И он управлял действиями своих войск, находясь на передовой. Он со своим штабным эскадроном был впереди. Не раз отмечалась в сводках советского Верховного главнокомандования личная храбрость генерал-майора Доватора». При этом, чтобы отомстить Доватору, немцы полностью сожгли его родную деревню. Родителям и сестре генерала пришлось идти в лес к партизанам.

«МОСКВУ НЕ ВЗЯТЬ!»

В октябре 41-го кавгруппа Доватора в составе 16-й армии Западного фронта вела ожесточенные оборонительные бои на шоссе Белый—Ржев, прикрывая отход стрелковых частей на волоколамском направлении. Затем она провела ряд наступательных боев в районах Истринского водохранилища и Солнечногорска. Как подчеркивается в боевой характеристике на генерала Доватора, в этих боях Лев Михайлович показал: «хорошие знания природы общевойскового боя, твердо управлял подчиненными частями. При ведении боевых действий в тылу противника Доватор не терялся в сложной обстановке, принимал взвешенные, целесообразные решения. Стремился выполнять поставленные боевые задачи с минимальными потерями в личном составе. Проявлял разумную инициативу и умело организовывал взаимодействие родов войск и частей корпуса».

Маршал К.К. Рокоссовский, вспоминая те дни, напишет: «Первым в район севернее Волоколамска вышел кавалерийский корпус под командованием Л.М. Доватора. Кавкорпус, правда сильно поредевший, был в то время внушительной силой. Его бойцы и командиры неоднократно участвовали в боях, как говорится, понюхали пороху. Командный и политический состав приобрел уже боевой опыт и знал, на что способны воины-кавалеристы, изучил сильные и слабые стороны противника.

Особенно ценной в тех условиях была высокая подвижность корпуса, позволявшая использовать его для маневра на угрожаемых направлениях, конечно, с соответствующими средствами усиления, без которых конники не смогли бы бороться с вражескими танками.

Хорошее впечатление произвел на меня командир корпуса Лев Михайлович Доватор, о котором я уже слышал от маршала Тимошенко. Он был молод, жизнерадостен, вдумчив. Видимо, хорошо знал свое дело. Уже одно то, что ему удалось вывести корпус из окружения боеспособным, говорило о талантливости и мужестве генерала».

Командарм Рокоссовский поставил тогда кавгруппе Доватора следующую задачу: организовать оборону на широком фронте севернее Волоколамска, вплоть до Волжского водохранилища. И спешенные кавалеристы Льва Михайловича отбили все атаки.

В конце октября кавгруппу Доватора перебросили на помощь 316-й стрелковой дивизии генерала И.В. Панфилова. Немцы, овладев Волоколамском, тогда попытались перехватить шоссе восточнее города, идущее на Истру. Но враг был остановлен вовремя подоспевшей 50-й кавдивизией генерала И.А. Плиева.

После провалившегося октябрьского наступления немцев на Москву на фронте наступило кратковременное затишье. И пока враг перегруппировывал свои силы, на Красной площади столицы 7 ноября 1941 года состоялся знаменитый исторический парад. Принимали в нем участие и кавалеристы Л.М. Доватора: «По Ленинградскому шоссе со стороны Волоколамска двигалась кавалерия. Это были кавалеристы генерала Доватора. Прямо с передовых позиций ехали они на парад. Рослые сухоголовые кони, закудрявленные инеем, казались седыми. Они настороженно косились на серые затемненные громады зданий. Всадники в длинных, свисающих до стремян шинелях не имели обычного щегольского вида. Но, несмотря на утомительный переход, кавалеристы были веселы…»

После парада они сразу же отправились на фронт…

В середине ноября началось новое наступление на столицу. Положение складывалось более чем серьезное. Например, на западном направлении немцам удалось подойти к Москве на расстояние восьмидесяти километров. Вот как об этом писал маршал Г.К. Жуков: «С утра 16 ноября вражеские войска начали стремительно развивать наступление из района Волоколамска на Клин. Резервов в этом районе у нас не оказалось, так как они по приказу Ставки были брошены в район Волоколамска для нанесения контрудара, где и были скованы противником.

В тот же день немецко-фашистские войска нанесли мощный удар в районе Волоколамска. На истринском направлении наступали две танковые и две пехотные немецкие дивизии. Против наших 150 легких танков немцы бросили 400 средних танков. Развернулись ожесточенные сражения. Особенно упорно дрались стрелковые дивизии 16-й армии: 316-я генерала И.В. Панфилова, 78-я полковника А.П. Белобородова и 18-я генерала П.Н.Чернышева, отдельный курсантский полк С.И. Младенцева, 1-я гвардейская, 23,27, 28-я отдельные танковые бригады и кавалерийская группа генерал-майора Л.М. Доватора. <…>

Бои, проходившие 16–18 ноября, для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями.

Но глубоко эшелонированная артиллерийская и противотанковая оборона и хорошо организованное взаимодействие всех родов войск не позволили противнику прорваться через боевые порядки 16-й армии. Медленно, но в полном порядке эта армия отводилась на заранее подготовленные и уже занятые рубежи, где вновь ее части упорно дрались, отражая атаки гитлеровцев».

23 ноября противник занял Солнечногорск и Клин. Войска 16-й армии хотя и оказывали упорное сопротивление, но все-таки с потерями откатывались вдоль Ленинградского шоссе. 24-го бой шел на окраине малоизвестной деревни Пешки, всего в 169 километрах от Москвы. Немцы, уже успевшие подтянуть туда резервы, могли в любое время перейти в наступление и смять наспех созданную оборону наших войск. Тогда-то и было принято совершенно резонное решение наступать на врага, чтобы навязать ему свою волю, расстроить его планы и хотя бы на сутки задержать в Пешках. А на следующий день появилась знаменитая записка-приказ командующего 16-й армией: «25.11.41. 13.20. Тов. Доватор! На Вас смотрит вся Европа! Есть возможность отличиться! Надеюсь на то, что Вы решительным, быстрым контрударом с танками восстановите положение в Пешках. На остальных участках фронта — обороняйтесь. Рокоссовский». Секретный документ тут же был доставлен командиру 2-го гвардейского кавкорпуса генералу Л.М. Доватору, который красным карандашом в углу размашисто написал: «Европа не Европа, а немцы узнают, что Москву не взять! Доватор».