Книга Духовный кризис. Когда преобразование личности становится кризисом - Кристина Гроф

На протяжении последующих пятнадцати лет мое здоровье постоянно ухудшалось. Неполный перечень моих недомоганий включал в себя астму, сенную лихорадку, зоб, прогрессирующую истерию и почти непрерывные головные боли. Как мне казалось, я исчерпала все возможности в попытках выздороветь. В клинике Майо в Рочестере (штат Миннесота) мне предложили сделать пару операций, но не могли дать никакого объяснения головным болям. Я была почти готова сдаться.

В течение пятнадцати лет после моих первых эпизодов внетелесного опыта мы много раз меняли место жительства. В конце концов мы оказались в Калифорнии, в городе Сакраменто. В соседнем доме поселилась молодая семья, и вскоре обнаружилось, что жена соседа, подобно мне, страдает мигренями. Однажды она пришла к нам в полном ликовании — у нее больше не болела голова! Местный врач, который использовал гипноз, подверг ее возрастной регрессии к тому времени, когда у нее был травмирующий конфликт с матерью, и через несколько сеансов ее головные боли прекратились. Естественно, она хотела, чтобы я также обратилась к ее врачу с целью избавиться от своих мигреней.

Внешне все выглядело прекрасно, но я читала где-то в эзотерической литературе, что никогда нельзя доверять контроль над собой кому бы то ни было, и особенно — гипнотизеру. Чтобы развеять мои опасения, эта женщина дала мне небольшой самоучитель по гипнозу. И в одно дождливое воскресное утро я попросила Джима загипнотизировать меня. Он подумал, что головные боли окончательно свели меня с ума. Когда он воспринял меня всерьез, я объяснила ему, что произошло с нашей соседкой, но добавила, что не хочу, чтобы меня гипнотизировал кто попало. Я доверяла ему и хотела, чтобы это сделал он. Потом я сказала, что у меня даже есть книга, которую он может прочесть, чтобы разобраться, как это делается.

Прочитав пару страниц из середины книги, где речь шла о “методах”, Джим приступил к первому гипнотическому сеансу. Сеанс закончился тем, что у меня произошла истерика, вызванная его вопросами о некоторых событиях моего детства, но Джим как-то умудрился вернуть меня к душевному равновесию. После того как он прочитал еще пару страниц, мы попробовали снова, но не смогли пойти дальше истерических рыданий. Так что мы пришли к выводу, что гипноз тоже не помогает. Тогда мы еще не знали, что это было лишь началом, а не завершением процесса. А на следующей неделе, благодаря любопытному стечению обстоятельств, мы вступили в местный клуб гипноза. В последующие недели мы проводили все свободное время, изучая и практикуя методы гипноза. Затем в одну из ночей, когда я была в измененном состоянии сознания, Джим убедил меня, что какая-то часть моего существа знает причину головных болей и что все, что нам нужно, — это найти ключ. Затем, благодаря небольшому умению и большому везению, он вернул меня в то, что казалось прошлой жизнью, которую мы оба, по терапевтическим соображениям, условились воспринимать как нечто реальное.

Мне казалось, будто я проснулась в теле крупного мужчины 2000 лет назад, на дыбе для пыток в римской тюрьме. Но в то же самое время я осознавала себя как “Энн”. Таким образом, я могла одновременно ощущать себя этим здоровенным мужчиной и анализировать ситуацию с точки зрения “Энн”, живущей в ХХ веке. Мужчина, которого пытали, был атлетом, жившим во времена Цезаря. Он оказался замешан в какой-то политической интриге, и его собирались убить, потому что он не хотел открывать некие секреты.

В дополнение к терапевтической практике, которой мы с Джимом занимались дома, я также пару раз в неделю ходила на частные сеансы к гипнотерапевту — инструктору клуба гипноза. В течение последующих недель и Джим, и Ирен (гипнотерапевт) множество раз возвращали меня к рождению в той жизни и заставляли снова проживать ее до самой смерти, пытаясь разрядить травматические события и заставить меня опознать римского солдата, который руководил пыткой.

Оказалось, что самые значительные прорывы произошли, когда мы работали с Джимом. Неделями я очень ловко избегала узнавать моего мучителя. Я могла описывать причудливую римскую военную форму, от сандалий до ремня шлема под подбородком; затем перескакивать через лицо и описывать шлем с ярким плюмажем, так и не взглянув в лицо римскому офицеру. Наконец после недель терапевтической работы я опознала римлянина, который был моим мучителем и убийцей, — это был Джим.

Я не знаю, было это моей прошлой жизнью или нет, но это оказалось прекрасным терапевтическим инструментом, который позволял мне сказать: “Меня мучают”. Я всегда позволяла другим управлять своей жизнью и никогда не высказывала своего мнения, но при этом обижалась. Я чувствовала, что у меня нет никакой власти, что я всегда была жертвой. Джим не знал этого, так как я никогда даже не намекала о том, что испытываю неудобство. Но этот новый опыт дал мне способ высказываться, быть смелой, быть прямой и честной впервые в моей жизни.

Джим и Ирен продолжали работать со мной, все глубже погружаясь в эту мою “прошлую жизнь” в поисках ответов. Почти сразу после того, как я опознала своего мучителя и рассказала об этом, головные боли стали менее частыми, пока примерно через шесть месяцев или даже меньше я от них полностью не избавилась. Несколько недель спустя после того, как я узнала в своем мучителе Джима, он спросил меня как-то ночью, когда я была в измененном состоянии сознания: “Была ли у тебя когда-нибудь жизнь, в которой ты была счастлива?” Почти сразу я почувствовала, будто нахожусь в теле маленькой храмовой танцовщицы в Сиаме, танцующей перед огромной золотой статуей Будды. Джим сказал мне, чтобы я, оставаясь в измененном состоянии, встала и исполнила ритуалы, которым, по моим словам, меня обучали с раннего детства. Я пела голосом такой тональности, к которой не смогла бы даже приблизиться в своем нормальном состоянии, и исполняла красивые храмовые танцы и сложные ритуальные движения руками в течение 45 минут, к полному изумлению той части меня, которая была свидетелем этой сцены. Эту мою жизнь мы также рассматривали как вполне реальную и прослеживали от рождения до смерти, чтобы извлечь из этого опыта как можно больше мудрости.

Потом однажды, попив чаю с одной из дам, посещавших класс гипноза, я стала ее гипнотическим субъектом и обнаружила себя в парализованном теле беспринципной древнеегипетской женщины. Она была высокой, темной и, по-видимому, обладала парапсихическими способностями, которые использовала для обретения и сохранения власти. Мне не хотелось вновь переживать жизнь этой женщины, поскольку я боялась заразиться ее порочными склонностями. Но Ирен, мой терапевт, решила использовать именно эту прошлую жизнь для большей части моей терапии, вероятно, из-за содержавшихся в ней тем добра, зла и вины и из-за парапсихических способностей этой древнеегипетской женщины.

Ирен никогда не говорила, что у меня, возможно, активизируются определенные парапсихические способности, но она исподволь начала предлагать мне для чтения книги о жизни Эдгара Кейси, наиболее подробно изученного и описанного экстрасенса в мире. Таким образом, основной упор в терапии, связанной с этой “прошлой жизнью”, делался на том, чтобы убедить меня, что если я действительно была этой безнравственной женщиной с этими странными парапсихическими способностями, то зато теперь я являюсь моральным и высокоэтичным человеком, который будет использовать парапсихические способности в конструктивных целях.