Книга "Снег", укротивший "Тайфун" - Анатолий Терещенко

Кроме того, он называет его скрытым коммунистом и агентом НКВД. При этом Фиш ссылается на предателей и перебежчиков Бармина, Чемберса, Бентли и Гузенко.

Сын министра финансов говорил:

– Уайт был основным создателем «Плана Моргентау». В чем же заключался этот план? Прежде всего, в выводе после войны всей промышленности из Третьего рейха, роспуска его вооруженных сил и превращения Германии в «страну в основном земледельцев и пастухов».

План был подписан Рузвельтом и Черчиллем на Второй конференции в Квебеке в сентябре 1944 года. Уайт, со слов отпрыска Моргентау, копию плана якобы передал советской разведке.

А еще, по данным этого источника, Уайт считал, что главная задача послевоенной дипломатии США должна сводиться к тому, «как изобрести средства, способные обеспечить длительный мир и дружеские отношения между Америкой и Россией. Любая другая проблема в сфере международной дипломатии бледнеет перед этой главной задачей».

Семья Уайта и его биографы до сих пор считают его невиновным. Стефан Шлезингер по этому поводу писал:

«Среди историков единого мнения об Уайте до сих пор не существует, но многие склоняются к тому, что он пытался помочь Советскому Союзу, но не считал свои действия шпионажем».

И действительно, он, как энергичный антифашист, открыто выступал в защиту Советской России – жертвы Германии и Японии. Своих интернациональных взглядов от коллег не скрывал.

Генерал-лейтенант В.Г. Павлов, который был организатором операции «Снег» вместе с И.А. Ахмеровым, отмечал:

«Со своей стороны я, наверное, единственный оставшийся в живых участник операции «Снег», могу засвидетельствовать: Гарри Уайт никогда не состоял с нами в агентурных отношениях».

И в заключение хочется еще сказать о В.Г. Павлове, сыгравшем важнейшую роль в операции «Снег».

Он пришел в разведку с последнего курса Омского автодорожного института. Проработал в ней почти 50 лет. Дослужился до высокого звания в органах госбезопасности – генерал-лейтенанта. В суровые годы (конец 30 – конец 40-х) руководил американским отделением советской разведки.

Был резидентом в Канаде, потом в Австрии. Многие годы руководил нелегальной разведкой. В 1961 году он был назначен заместителем начальника Первого главного управления (ПГУ – внешняя разведка) КГБ СССР.

Одиннадцать лет находился в Варшаве в качестве руководителя представительства КГБ СССР при МВД ПНР. В 1984 году возвратился в Москву. В 1987 году ушел в отставку.

В 1996 году издал книгу «Операция «Снег», в которой рассказал о своей жизни и работе. Автор книг «Руководители Польши глазами разведчика» и «Сезам, откройся».

Многие детали операции «Снег» еще и теперь покрыты покровом тайны.

Но, говоря о ее результатах, можно утверждать, что защитники Москвы сразу же почувствовали возможность перейти в контратаку на неприятеля, которая завершилась контрнаступлением. Советский Союз был избавлен от опаснейшей ситуации ведения войны на два фронта. Япония была вовлечена в войну с Америкой, и от планов агрессии против СССР ей пришлось отказаться.

Операция органов госбезопасности СССР «Снег» внесла свой заметный вклад в дело победы над противником под Москвой. Без точной информации о поведении американцев в отношении японцев у Сталина не было бы уверенности отдать приказ о срочной переброске подкреплений – войск с Дальнего Востока под Москву в суровую зиму 1941 года.

Глава 11

«Снег» против «Тайфуна»

Японское руководство занервничало, получив информацию об объявлении войны США. Оценивая обстановку тех дней, военный министр США Г. Стимсон говорил:

– Проблема заключается в том, каким образом мы можем заставить японцев сделать первый выстрел, но не причинив слишком много ущерба нам самим. Это был трудный вопрос.

Как известно, ультиматум Хэлла требовал:

– вывода всех войск из Китая и Индокитая;

– признания только чунцинского правительства Чан Кайши; – выхода также из тройственного пакта с Германией и Италией, заключенного в сентябре 1940 года;

– подписания многостороннего пакта о ненападении с США, Англией, Китаем, Голландской Индией и СССР.

Только после этого американо-японские экономические отношения будут восстановлены. Иными словами, США настаивали, чтобы Япония по собственной воле отказалась от всех захватов, сделанных за десятилетие с 1931 года.

Чувствуя свою мощь и достоверные данные разведки, японцы ударили по беспечности американского Тихоокеанского флота. Один из пилотов японских ВВС, участвовавших в налете на Перл-Харбор, после бомбежки писал:

«Внизу я увидел весь Тихоокеанский флот США, и расположение кораблей превзошло все мои ожидания. Я видел весь немецкий флот в Киле, я видел французские линкоры в Бресте. Наконец, я часто видел наши корабли, собранные для показа их императору. Но я никогда не видел кораблей, которые даже в мирное время находились бы на расстоянии 500-1000 метров друг от друга. Военноморской флот всегда должен быть настороже, так как никогда не исключена возможность внезапного нападения. Но то, что я увидел внизу, – это непостижимо. Разве американцы никогда не слышали о Порт-Артуре?»

Советское руководство хорошо знало о коварстве японцев против русского воинства в Порт-Артуре и частей Красной Армии на озере Хасан и реке Халхин-Гол, поэтому и держало солидный кулак наших войск на Дальнем Востоке. На европейской части страна истекала кровью после вероломства гитлеровских полчищ, стремительно приближающихся к Белокаменной.

В Смоленске в штабе группы армий «Центр» 24 сентября состоялось заключительное совещание по вопросу о проведении наступательной операции на Москву. На совещании присутствовали главнокомандующий сухопутными войсками фон Браухич и начальник их генерального штаба Гальдер. Было решено, что вся группа армий – эта огромная махина огня и брони, принадлежащая фельдмаршалу Федору фон Боку, начнет победоносное движение 2 октября. А 2-я армия Вейхса и 2-я танковая армия Гудериана, которая должна будет действовать на правом фланге, перейдут в наступление двумя днями раньше – 30 сентября. Генерал Гудериан вспоминал:

«Эта разница во времени начала наступления была установлена по моей просьбе, ибо 2-я танковая группа не имела в районе своего предстоящего наступления ни одной дороги с твердым покрытием.

Мне хотелось воспользоваться оставшимся коротким периодом хорошей погоды, для того чтобы до наступления дождливого времени по крайней мере достигнуть хорошей дороги у Орла. А дальше закрепить за собою дорогу Орел – Брянск, обеспечив тем самым себе надежный путь для снабжения.

Кроме того, я полагал, что только в том случае, если я начну наступление на два дня раньше остальных армий, входящих в состав группы армий «Центр», мне будет обеспечена сильная авиационная поддержка».