Книга Загадки римской генеалогии Рюриковичей - Михаил Серяков

Необходимо отметить, что в древнеанглийском языке той эпохи имена с патронимическим суффиксом -ing как правило указывали, что его носитель является чьим-то потомком, например Скильдинг — это потомок Скильда, Хеоденинг — потомок Хеодена. Соответственно и имя Биллинга указывало, что он является потомком Билла или Белла. На то, что первым гласным в данном имени было не и, а е, равно как и на то, что на конце его могла отсутствовать последняя согласная, указывает имя вождя бриттов Беллина, упоминаемого автором IX в. Неннием{284}. Однако имя правителя варнов Билла или Белла перкликается как с именем основателя Раусия Белла-Белимира в южнославянской летописи попа Дуклянина, так и с мифологическими образами Белбога или Белуна, показывая, что в интересующем нас племени на севере Германии в III–VI вв. бытовали как похожие имена, так и, по всей видимости, похожие мифологические представления.

Еще одно весьма важное и достаточно раннее известие о варнах мы находим у Прокопия Кесарийского. Византийский историк так описал события, происходившие примерно в 551–553 гг.: «В это время между племенем варнов и теми воинами, которые живут на острове, называемом Бриттия, произошла война и битва по следующей причине. Варны осели на севере от реки Истра и заняли земли, простирающиеся до северного Океана и до реки Рейна, отделяющих их от франков и других племен, которые здесь основались. (…) Немного раньше некий муж, по имени Гермегискл, правил варнами.

Стараясь всячески укрепить свою царскую власть, он взял себе в законные жены сестру франкского короля Теодеберта, так как недавно у него умерла его прежняя жена, бывшая матерью одного только сына, которого она и оставила отцу. Имя ему было Радигис. Отец сосватал за него девушку из рода бриттиев, брат которой был тогда царем племени ангилов; в приданое дал за нее большую сумму денег. Этот Гермегискл, проезжая верхом по какой-то местности с знатнейшим из варнов, увидал на дереве птицу, громко каркавшую. Понял ли он, что говорила птица, или он почувствовал это как-либо иначе, как бы там ни было, он, сделав вид, что чудесным образом понял предсказание птицы, сказал присутствующим, что через сорок дней он умрет и что это ему предсказала птица. “И вот я, — сказал он, — заботясь уже вперед, чтобы мы могли жить совершенно спокойно в полной безопасности, заключил родство с франками, взяв оттуда теперешнюю мою жену, а сыну своему нашел невесту в стране бриттиев. Теперь же, так как я предполагаю, что очень скоро умру, не имея от этой жены потомства ни мужского, ни женского пола, да и сын мой еще не достиг брачного возраста и еще не женат, слушайте, я сообщу вам мое мнение и если оно покажется вам небесполезным, как только наступит конец моей жизни, держитесь его и исполните в добрый час. Так вот я думаю, что варнам будет более полезным близкий союз и родство с франками, чем с островитянами. Вступить в столкновение с вами бриттии могут только с большим промедлением и трудом, а варнов от франков отделяют только воды реки Рейна. (…) При таком положении дел пусть невеста-островитянка моего сына, вызванная для этого сюда, уедет от вас, взяв с собой все деньги, которые она получила от нас, унося их с собою в качестве платы за обиду, как этого требует общий для всех людей закон. А мой сын Радигис пусть в дальнейшем станет мужем своей мачехи, как это разрешает закон наших отцов”. Так он сказал; на сороковой день после этого предсказания он захворал и в назначенный судьбою срок окончил дни своей жизни. Сын Гермегискла получил у варнов царскую власть, и согласно с мнением знатнейших лиц из числа этих варваров он выполнил совет покойного и, отказавшись от брака с невестой, женился на мачехе. Когда об этом узнала невеста Радигиса, то, не вынеся такого оскорбления, она возгорела желанием отомстить ему»{285}. Вместе с войском своего брата она переправилась на материк и вторглась в пределы варнов. Война была удачной для бриттиев, варны были разбиты, Радигис взят в плен и был вынужден жениться на своей первоначальной невесте.

Поскольку Прокопий Кесарийский описывает события VI в., то очевидно, что под именем бриттиев он имеет в виду не кельтское, а уже германское население Британии. Вопрос определения этнической принадлежности их противников также порождает разногласия. Нередко этих варнов считают германским племенем, что, как было показано выше, по меньшей степени достаточно спорно. Кроме того, уже к началу XX века стало очевидно, что по такому важному археологическому признаку, как керамика, сходство остальной Германии с занятыми славянами бывшими восточногерманскими землями, на которых жили варны, полностью прекращается после 500 г.{286}

Последующие археологические исследования показали, что из-за переселения германцев области по рекам Эльба — Сала почти полностью обезлюдели уже в III — начале IV в.{287} Кое-где небольшие группы населения, традиционно считающегося германским, оставались, однако им явно было не под силу даже на краткий период создать державу таких размеров, в которых ее описал Прокопий Кесарийский. Таким образом, германцами быть эти варны не могли. С другой стороны, указание Прокопия на их расселение от Северного Океана до Рейна соответствует приведенным выше данным о расселении славян в Тюрингии, давший повод франкам даже отождествить два этих племени. Тесные англо-западнославянские связи помогают понять, почему правитель варнов выбирает невестой для своего сына принцессу из племени ангилов, которых Прокопий по месту жительства также именует бриттиями, равно как то, что оскорбленная невеста после своей победы не убивает бывшего жениха, а увозит его с собой. Для определения племенной принадлежности варнов существенно и указание правителя варнов на то, что «закон наших отцов» разрешает сыну после его смерти стать мужем своей мачехи. У германцев подобный правовой обычай неизвестен, однако для западных славян он фиксируется еще в грамоте папского легата в Польше, Пруссии и Померании Якова от 1249 г. Результаты предпринятого им анализа ее содержания А.А. Котляревкии излагает следующим образом:

«Мы приходим, таким образом, к следующим заключениям: вполне достоверным представляется, что

во-первых — брак совершался посредством купли и продажи: отец семьи покупал для себя или сына невесту у ее родителей или семьи;

во-вторых — купленная жена считалась семейною собственностью или имуществом, и, по смерти мужа, переходила к пасынку или деверю, как всякое другое наследство, потому —

в-третьих браки допускались между ближайшими свойственниками, пасынком и мачехой, деверем и невесткой»{288}.

Что же касается покупки жены, то, согласно Саксону Грамматику, данный обычай был введен у русов Фротоном III еще в гуннскую эпоху.

Однако наиболее примечательным в этом отрывке является констатация того, что сын правителя варнов носит имя Радигиса, что вновь указывает на устойчивое бытование этого имени на южном побережье Балтики и притом в семьях племенных вождей. Тот факт, что примерно через полтора века после похода Радегаста на Рим это имя вновь упоминается источниками в том же самом регионе и указывает как на существование там устойчивого культа Радигоста, так и на то, что это имя появляется в V в. у германского вождя отнюдь не случайно. Следует отметить, что мекленбургские генеалогии уже после воевавшего с Римом короля вандалов Радегаста неоднократно фиксируют это имя у более поздних представителей различных ветвей этой династии{289}.