Книга Стать успешным никогда не поздно - Том Батлер-Боудон

Описывая свою долгую карьеру, Харвуд заметил:

Больше всего я ценю свою жизнь за то, что все главное произошло со мной довольно поздно. Никто не осмелится подставить вам подножку, если вы прошли такой длинный путь.

Поздний расцвет и возвращение

Как правило, мы любим критиковать, но сдерживаемся, когда речь заходит о молодых или старых. Молодые еще только учатся, и мы стараемся их поощрять. А старики… Ну что с них возьмешь? Им уже можно расслабиться и получить удовольствие от последних лет жизни.

Именно так родственники и друзья стали относиться к Розали Гаскойн, когда ей исполнилось 50 лет.

Гаскойн выросла в тени своей старшей сестры, по мнению многих, превосходившей ее во всем. Когда она была маленькой девочкой, ее отец, алкоголик, ушел из дома и вернулся, когда она уже стала подростком. Розали росла не уверенная в себе; ей казалось, что она не такая, как другие дети. У нее никогда не получалось хорошо рисовать, но ей нравилось делать что-нибудь своими руками, и она очень любила природу своей родной Новой Зеландии.

Хотя у матери Розали не было высшего образования, она позаботилась о том, чтобы дочь поступила в университет. Там Розали познакомилась со своим будущим мужем Беном. Он учился на астронома, и после окончания университета ему предложили работу в обсерватории Маунт-Стромло, недалеко от Канберры. Бен принял предложение, и вскоре они с Розали поженились и вместе переехали в чужую страну.

В то время Канберра была маленьким городом, расположенным далеко от Сиднея и Мельбурна, а Маунт-Стромло и вовсе находился вдали от цивилизации. Бен много времени проводил на работе, и Розали, воспитывая двоих детей, чувствовала себя одинокой. Чтобы развеяться, она старалась почаще бывать на природе, которая была совсем не такой пышной и цветущей, как у нее на родине. Вскоре Розали научилась засушивать и сохранять дикие цветы и травы.

К тому времени, когда дети подросли, Розали уже умела составлять очень красивые композиции из сухих растений. Ее оригинальные букеты, составленные с большим вкусом, завоевали в Канберре популярность, и люди стали их покупать для домашних праздников и общественных мероприятий. Розали записалась на курсы икебаны – японского искусства составления букетов. Ее прирожденная дисциплинированность вскоре была оценена по заслугам: приехавший из Японии мастер икебаны отметил, что именно ее букет отличается художественностью исполнения. Это первое признание таланта сыграло для Розали огромную роль. Гаскойн вспоминает: «Впервые в жизни я осознала, что на что-то гожусь». В тот момент ей было уже за сорок.

Один из ее сыновей стал страстным коллекционером современной живописи и однажды представил ее молодому искусствоведу Джеймсу Моллисону, который впоследствии станет первым директором Национальной художественной галереи Австралии. Тот заинтересовался работами Розали Гаскойн, и благодаря ему Розали познакомилась и подружилась с художником и преподавателем живописи Майклом Тейлором. Поддерживаемая Тейлором и Моллисоном, она стала делать коллажи из предметов, которые подбирала на обочинах дорог и на фермах.

Гаскойн никогда не стремилась сделать карьеру в искусстве. Однако она отдавала себе отчет в том, что ее творчество – это нечто большее, чем приятное времяпрепровождение домохозяйки. В пятьдесят с лишним Розали решила оставить составление букетов и полностью посвятить себя коллажам из кусков дерева, металла и кости – характерных для австралийского пейзажа материалов. Несмотря на то что поначалу слово «художница» казалось Гаскойн чересчур емким по отношению к ней, постепенно она признала себя таковой и стала представлять свои работы на местных художественных выставках. В 1975 году Тейлор предложил ей принять участие в выставке начинающих художников, которая принесла Гаскойн популярность. Критики отмечали, что ее работы необычайно оригинальны. Владельцы галереи предложили Розали организовать персональную выставку, которая имела абсолютный успех. «Начинающей» художнице было на тот момент 58 лет.

В последующие годы работы Гаскойн пользовались невероятным успехом. Она представляла Австралию на Венецианской биеннале – самой значимой выставке современного мирового искусства. Розали получила множество наград, ее работы были куплены многими большими музеями, а в 1994 году она стала членом ордена Австралии.

В интервью для национального биографического проекта Гаскойн спросили, каким был ее путь к успеху. Она сказала, что в мире, где она выросла, художественным талантом для женщины считалось умение нарисовать картину акварелью и украсить новогоднюю елку. Любую более серьезную работу следовало прятать, когда муж возвращался с работы домой. Поэтому, когда Розали стала посвящать своему искусству все свободное время, муж был потрясен степенью ее одержимости, забыв к тому времени, как сам когда-то был увлечен своей работой.

Когда у Розали Гаскойн спросили, почему ей понадобилось так много времени, чтобы стать художницей, она ответила, что по-другому и быть не могло. Она всегда мечтала иметь детей, и для нее было немыслимым не оказать поддержки своему мужу. Она отдавала должное тому, что ей не нужно было заботиться о хлебе насущном: «Я всегда была накормлена и одета. Поэтому я могла заниматься тем, чем хотела. А в этом заключается большая сила, потому что другим людям приходится писать, к примеру, шесть синих картин или что-то в этом роде. Ведь им нужно оплачивать счета за обучение детей… Видите ли, они вынуждены так жить, а мне в этом смысле никогда не приходилось идти на компромисс. У меня была ясная и красивая картина мира».

Рассказывая о годах, проведенных в Маунт-Стромло, Гаскойн затрагивает тему времени в своем творчестве: «Провести 17 лет в уединенном месте, где у вас даже нет возможности попробовать что-нибудь сделать, – это очень непросто и накладывает свой отпечаток. И на меня это тоже оказало воздействие». Будучи новозеландкой, она увидела холмы и долины в окрестностях Канберры новым взглядом и благодаря частым прогулкам узнала и полюбила эти места, как свои родные. Этого не могло произойти, если бы она каждый день ходила на работу, а общению с природой посвящала только воскресенье.

Опять-таки, роль домохозяйки, которую выполняла Розали, с одной стороны, сильно сужала ее возможности, но, с другой – позволяла ей уделять время развитию своих талантов и художественного вкуса, особенно когда дети пошли в школу. Можно сказать, что она находилась в ловушке обстоятельств, но именно эти обстоятельства и сформировали ее. У Гаскойн однажды спросили: «Вы сожалеете о 50 годах, проведенных в роли домохозяйки?»

«Я сожалела о них напоказ, для прессы. О, почему у меня не было в запасе добрых 30 лет для моих занятий! Кто-то как-то сказал мне в утешение, что, наверное, мое искусство не могло быть подлинным, пока для него не пришло время. И вот что я поняла: всю жизнь ваш мозг регистрирует все, что с вами происходит, вы формируете себя всю свою жизнь. Вы выстраиваете себя на фундаменте своих предыдущих „я“. Все, что с вами произошло, все те, кого вы встретили на своем пути, каждое жизненное обстоятельство делает вас тем, кем вы являетесь в данный момент. Поэтому я считаю, что у меня было много времени для размышлений. И я счастлива. Я больше узнала о том, что мне действительно нравится, чем многие другие люди, которые начинают творить в 20 лет. Вот так».