Книга Чекан для воеводы - Александр Зеленский

— … и вызвал француза на дуэль.

— Как интересно! Это очень характерно для русских и для французов… Буйство чувств! Экспрессия! Драка на шпагах!..

Прелестно! То-то я давно не встречал графа Шателя… — скорчил скорбную мину на худом лице лорд Каскарт.

— О да! Бедный граф Шатель! Он, знаете ли, сильно заболел… от колотой раны внизу живота. Граф Чернышев сумел ловко выбить из его рук шпагу, а потом пронзил его насквозь. Добить француза ему не позволило дворянское достоинство. Он увидел французского наглеца перед собой на коленях и этим удовлетворился.

— Я бы добил негодяя! — злобно вскричал лорд.

— Не сомневаюсь… — холодно поклонился Дэшвуд. — Но поспешим к процессии. Часы на башне аббатства бъют полночь. Сейчас начнется самое захватывающее действо — спуск в пещеры. Все должны будут зажечь свечи и запеть гимн, сочиненный мною, святым Фрэнсисом Уайкобским.

— Так этот святой?.. — лорд Каскарт даже раскрыл рот от удивления.

— Это я! Не удивляйтесь, лорд! Вы мало меня знаете, иначе ничему бы не удивлялись. Я люблю на досуге поразвлечься. А «святой Фрэнсис», чтоб вы знали, это один из моих шпионских псевдонимом…

Свой разговор лорд Каскарт и «святой Фрэнсис» продолжили после мессы, когда все присутствующие, изрядно пресыщенные и утомленные откровениями кавалер-девицы, придавались «скромному пиршеству» в трапезной аббатства.

— У меня к вам большая просьба, представьте меня сэру Филиппу Стефенсу — нашему непревзойденному флотскому разведчику. Надеюсь, он здесь?

— Разумеется! Сегодня все здесь, лорд. Как вы можете сомневаться? Филипп! — сделал приглашающий жест рукой «святой Фрэнсис» невразчному джентльмену в смокинге, усердно налегавшему на дармовое шампанское.

— Слушаю вас, — подойдя к хозяину и его гостю, поклонился Стефенс.

— Лорд Каскарт, позвольте представить вам Филиппа Стефенса. Филипп, это небезызвестный вам лорд Каскарт, прибывший к нам из далекой России. Надеюсь, джентльмены, вам будет о чем поговорить и потому оставляю вас один на один.

Как только «святой» удалился развлекать других гостей, лорд Каскарт буквально вцепился в Стефенса.

— Поскольку вы служите в секретной службе и занимаетесь делами иностранных флотов, прошу вас озаботиться важной проблемой, а именно российским флотом, который очень скоро может стать серьезной силой на акватории Средиземноморья, — выспренно заявил лорд. — Наверняка, вы знаете, что сказал на днях глава нашего правительства граф Чатам Виллем Пит Старший. Он сказал следующее, воспроизвожу дословно: «Джентльмены! Я не слишком поскромничаю, заявив, что ныне в мире не должен быть произведен ни один выстрел без того, чтобы британский кабинет не знал, для какой цели этот выстрел был произведен!»

— Я в курсе, ваша милость, — снова поклонился главный флотский разведчик.

— Русские собираются послать свой флот в Средиземное море и отобрать у Высокой Порты первенство на этом море. Нам турки тоже изрядно досаждают, но лучше всего будет, если два флота — русский и турецкий — перетопят друг друга во взаимных стычках. Потому надо постараться сделать так, чтобы русский флот достиг своего конечного пункта в максимально ослабленном состоянии. Вы меня понимаете, Филипп?

— Да, ваша милость. Я лично займусь этим вопросом. На каждом русском судне будет наш осведомитель. Я ведь, ваша милость, еще и секретарь британского адмиралтейства… — похвастался Стефенс.

— Знаю! — ответил лорд. — На кого вы можете рассчитывать в этом деле?

— В первую очередь на англичан, находящихся на русской службе. Так же будем платить русским офицерам и матросам за нужные нам сведения. Кроме того я добъюсь организации перлюстрации всей почты, идущей из порта, где будет базироваться русский флот, в Санкт-Петербург. У меня большой опыт в подобном деле, смею вас уверить. Скорее всего, русские будут базироваться в Ливорно. Есть такое предположение… В Ливорно почтовая служба давно нами куплена!

— Как думаете передавать сообщения в штаб-квартиру?

— Шифровками, а так же с помощью чернил-невидимок на краях газетных листов. Это удобно. Депеши же пойдут через Ротердам, где весьма успешно трудится наш резидент сэр Уолтерс, а от него уже в штаб-квартиру в Лондоне.

— Хорошо, Филипп. Надеюсь, ваша работа будет успешной, а я со своей стороны постараюсь сделать все для того, чтобы она не осталась не замеченной на верхах и была бы достойно вознаграждена.

VIII

Сплошной серый кисель за бортом быстро скрыл берег. Серая завеса, застившая мир, казалась прочнее лат и кольчуг на средневековых воинах и все же свежий утренний ветерок быстро разбил эти непрочные доспехи, разбавив-разогнав кисель тумана, стоило только пиратским шхунам отойти от места ночной стоянки на какую-то морскую милю.

Небольших маломерных судов, замаскированных под обычные рыбацкие шхуны, Петр Громов насчитал семь и на каждой из них, как он знал в точности, расположилось по семьдесят-восемдесят человек, томившихся на палубах в ожидании судного часа боя. Для него у каждого из греческих пиратов было свое вооружение — пистолеты, сабли, топоры, кинжалы самых разных видов и размеров. На самих шхунах имелось по пять небольших пушек, а у самых метких стрелков были еще и длинноствольные мушкеты.

Бывший гусар еще раз осмотрел свое оружие — два заряженных пистолета за поясом, прямой меч в ножнах и два кинжала. Кстати, с ножнами для меча граф Алехан Орлов, находившийся вместе с братом Федором на том же судне, что и Громов, посоветовал ему расстаться, сказав:

— Посмотри-ка на этих привычных к морским абордажам вояк. Они держат свои тесаки на виду. Знаешь зачем? Чтобы не путаться с ножнами потом, в горячке драки.

Семь пиратских шхун, будто волки в засаде, укрылись за мысом небольшого островка, мимо которого, как высчитали разведчики, должны были пройти магометанские «купцы» — так называли торговые суда турок местные греки. Им оставалось только ждать, когда Черный Мигель, командовавший флагманской шхуной, на которой находились и наши искатели приключений, подаст сигнал к общей атаке на суда противника.

Ох, уж это ожидание! Что может быть хуже, чем ждать и догонять для человека, обуреваемого алчностью и жаждой крови? Но привычный к ожиданию боя, отставной гусар знал, чем себя отвлечь или развлечь. Сейчас он думал об иных материях, совершенно не имевших никакого видимого соприкосновения с тягомотной действительностью. Он снова и снова представлял в своем воображении цветущий сад, воздух которого, первозданно свежий и прозрачный, был напоен всеми мыслимыми ароматами. Сам же гусар видел себя молодым и непорочным, радостно бегавшим по узеньким тропкам этого чудо-сада, сжимая в руках прутик, которым он, как мечом, срубал доверчиво тянувшиеся к нему, распускавшиеся на глазах цветочные бутоны. Это были враги или друзья? Какая разница! Их нужно было срубить, чтобы очистить себе путь в таинственную глубину заросшего сада, ведь там стояла Яблоня, с которой нельзя было есть Яблоки. Боже мой, как это было давно. Да и было ли вообще хоть когда-нибудь в жизни Петра Громова? Ведь никакого сада в его далеком детстве не было и в помине. Да, были лес, речка, поля, но сада не было. Откуда же он брал эти «воспоминания»? Может, из очень давней, прошлой жизни, когда он, будучи Адамом, скучая, гулял по райским кущам и никакой проклятой Евы, способной сказать очередную глупость, вроде этой: «А не вкусить ли нам Яблока от Яблоньки? Очень мудрый зеленый змий, вкрадчиво шипя, настоятельно рекомендует», еще не существовало…