Книга Дом с привидением - Анна Михалева

Потрогав Надину шею, он констатировал:

— Еще теплая. Ее задушили. Тут след.

Сашка увидела синюю полоску поперек Надиной шеи. Голова ее закружилась, она пошатнулась и упала на Серегины руки.

Глава 10

— А что это было? — Сашка попыталась подняться на локтях, но Серега упрямо уложил ее на кровать и аккуратно поправил подушку.

— Лучше не вставай. Я все расскажу, ты только лежи.

— Да что ты носишься со мной? Я же не ваза из китайского фарфора.

— Моя дорогая, иногда фарфор оказывается крепче человеческого здоровья, — с видом профессионального психолога заключил он и похлопал ее по плечу. — Значит, что произошло… Лидка поговорила с майором Ляповым и тут же ощутила приступ голода. Если учесть, что все в этом доме практически ничего не ели со времени приема, то понятно, почему обмороки стали обычным явлением. Ничто не делает человека столь слабым и физически, и душевно, как отсутствие завтрака.

Так вот… Лидка пошла на кухню, там поругалась с Вованом по причине того, что последний сожрал последний йогурт. А потом она поступила, на мой взгляд, странно, может быть, опять же с голодухи. Она решила отыскать кого-нибудь из прислуги и отчитать за бесхозяйственность. Валентину она не нашла. Поэтому она и потащилась в боковые комнаты, предположив, что все горничные во главе с домоправительницей смотрят сериалы, предоставив хозяевам дома решать продовольственные проблемы самостоятельно. Первой, кого она увидела, была Надя. Но Надя ей уже ничем помочь не могла, так как… ну, в общем, Надю она нашла уже мертвой. Разумеется, Лидка подняла страшный крик. Вован, который шел по дорожке от кухни к своей части дома, той, что с отдельной дверью, услыхал ее крик и, решив, что ее режут, понесся к окну. Ляпов и Синичкин, сидевшие в беседке у пруда, решили то же самое, поэтому предприняли аналогичные действия.

Подбежав к злополучному окну, они застали странную картину: Лидка издала последний оглушительный вопль из своей лебединой песни и рухнула на пол, а Вован в это время, повиснув на подоконнике, болтался между комнатой и улицей. Ну, головой, разумеется, уже в доме, а ногами снаружи. Вот тут-то они и подумали, что он Лидку прибил. И решили его повязать, но Вована голыми руками не возьмешь. Он оказал сопротивление как словом, так и вполне ощутимым действием. Оба сыскаря теперь предпочитают стоять, так как Вован покалечил их задницы, — Серега злорадно усмехнулся. — А потом в комнату вбежали все вы.

— А кто убил Надю?

— Ну, милая моя! Это на сегодняшний день, пожалуй, только Надя и знает. Но она уже ничего не расскажет. Следователи так перепуганы, что готовы взять вину на себя, лишь бы не предполагать, кто из нас убийца. Могу представить, что им скажет твой отец. У майора и капитана милиции практически под носом кто-то убил его горничную. В его же доме! Я думаю, Ляпов сам себя посадит. Или Синичкина расстреляет. Исключительно из чувства глубокого раскаяния.

— Неужели никто ничего не заметил? — Сашка вздохнула.

— Никто ничего… Охранники клянутся, что из посторонних никто на вашу территорию не проходил, кроме меня. И уж никто точно не выходил и не вылезал за забор. У вас такая мощная система охраны, что мышь просто так не проскочит. Следователи тут же решили, что убийца все еще прячется на территории. Устроили бега по пересеченной местности. Вместе с охраной под каждый куст в парке заглянули, дом перевернули и никого не нашли. Потом принялись за нас. Тебя почему-то исключили сразу, ну и Лидку тоже. Да… они установили, что Надя умерла за полчаса до того, как ее тело обнаружили, так что посуди сама. Я долго объяснял, где искал тебя, пока не услыхал Лидкины вопли. Валентине тоже досталось. Ну, и Вована потрясли основательно. Дворник ваш пострадал ни за что, его допросили с пристрастием. Ну он мужик заковыристый, принялся им объяснять методику высаживания розовых кустов. По его словам, он именно этим с самого утра и занимался.

— А Виктория?

— А что Виктория? Ее игру все слышали. Тут не подкопаешься.

— А… — она хотела было спросить о Павле, но тут осеклась.

Странно, его появления, похоже, вообще никто не заметил. Даже Виктория, которая стояла и наблюдала их в холле. Интересно, почему? Может быть, она недостаточно долго стояла? Никто о нем даже не вспомнил! А ведь именно он, и только он мог спокойно проникнуть к Наде в комнату, задушить ее и вернуться в холл к тому моменту, как она сама вошла туда же с улицы. По времени, по крайней мере, совпадает. Помешать ему было некому. Лидка беседовала с майором Ляповым, Вован шарил в холодильнике, Серега был в гостиной с Викторией, она торчала у окна… Сашка вздрогнула. Плечи все еще хранили тепло ладоней Павла, как напоминание о мгновениях призрачного счастья посреди смазанной акварели холла с россыпью падающих искр солнечного света.

«Нет, — она даже головой мотнула, — это не он! Он никого не способен убить. Как мне могла прийти в голову такая чушь!»

* * *

К трем часам дня прояснились подробности убийства горничной Нади. Следов борьбы в комнате практически не было, из чего следователи решили, что жертва довольно хорошо знала своего убийцу, а поэтому и не думала сопротивляться, пока не оказалось слишком поздно. Ничего, что указывало бы на личность преступника, так и не нашли. От Вована отстали по причине его полной невменяемости. Он начинал махать кулаками, как только Ляпов или Синичкин появлялись в его поле зрения. Очень он их почему-то невзлюбил. Последние, видимо, сочли парня буйно помешанным и предпочли держаться от него подальше. К тому же подозревать Вована в убийстве было просто нелепо — он все время торчал на кухне. Это подтвердили Сашка, которая его встретила, когда сама оттуда выходила, и Валентина, с которой он вяло переругивался относительно ее непрофессионального подхода к обязанностям домоправительницы весь последний час, до того как Лидка обнаружила тело.

Поскольку следствие зашло в тупик, было решено собрать всех участников событий и провести перекрестный допрос. Когда огромные старинные часы ударили три раза, майор Ляпов прихлопнул ладонью свою папку, что, вероятно, свидетельствовало о начале заседания. Сашка поежилась, она до сих пор чувствовала себя как-то неуютно. Серега, пристроившийся рядом с ней на диване, взял ее за руку с такой трепетной нежностью, будто бы она была тяжело больна и только что узнала о том, что в скором времени недуг сведет ее в могилу. Сашку передернуло еще раз. Очень уж неприятные ассоциации. Она покосилась на Викторию — та преспокойно листала очередной журнал, расположившись в большом кресле у камина.

«Интересно, смерть Нади ее успокоила? — подумала Сашка. — Ведь как ни крути, а кухарку застрелили, когда та неосторожно напялила Викино вечернее платье, из чего следовало, что убийца охотился вовсе не за Галей, а за Викторией. Но раз теперь задушили горничную Надю, то, наверное, преступник руководствуется какими-то иными мотивами… Хотя все равно я бы на месте тетушки в такой ситуации сама руки на себя наложила. От страха. А она — невозмутима, словно все эти ужасные обстоятельства и практически прямая угроза собственной жизни ее нисколько не занимают. Вот кремень! Даже не подумала, чтобы поскорее уехать из нашего опасного дома в свой мирный Техас. А может, у них в США и не такое еще творится. Ведь совсем недавно передавали в новостях, как школьники расстреляли своих одноклассников прямо во дворе колледжа. Кажется, это как раз в Техасе и произошло…»