Книга Пока пройдет гнев твой - Оса Ларссон

Юханнес замолчал, уставившись на заметную выбоину, словно от удара ножом, в столешнице.

— Вы ее любили?

Он кивнул.

— Вы знаете, что она убита, — продолжала Ребекка. — Вильма и Симон погрузились под воду, а потом кто-то позаботился о том, чтобы они никогда уже не вынырнули на поверхность. Во всяком случае, с Вильмой ему это удалось. Симон до сих пор числится без вести пропавшим, хотя, по-видимому, его тело покоится в озере Виттанги-ярви.

— Разве вы не нашли ее в Торне-эльв, неподалеку от Тервасковски?

— Все так, но она умерла не там. Вы не жалеете о том, что однажды рассказали ей то, чего не следовало бы говорить? — настаивала Ребекка.

Юханнес не отрываясь глядел в стол.

— Старику простительна забывчивость.

Рука Ребекки поднялась словно сама собой и накрыла ножевой след на столешнице.

— Но иногда и старикам бывает нужно поднапрячься и кое о чем вспомнить. Ведь Вильма мертва! Подумайте о ней, об Анни…

Последнее имя Ребекка произнесла просто так, без всякой задней мысли. Она понятия не имела, какие отношения связывали Анни Аутио с Юханнесом Сварваре.

Старик подлил себе кофе. Ребекка заметила, как он положил левую руку на правую, чтобы та не тряслась.

— Ну… — начал он, — не думайте, что я открыл ей какую-то страшную тайну. Просто рассказал о самолете, который пропал в этих краях в сорок третьем году. Я постоянно вспоминал о нем. Куда он мог подеваться? И вот я предположил, что он затонул в одном из местных озер: в Виттанги-ярви, Харри-ярви или Верхнем Вуолус-ярви.

— И что это был за самолет?

— Не знаю, я никогда его не видел. Вероятно, немецкий. Ведь у немцев был большой склад в Лулео, как раз рядом с собором. Начальствовал там старший лейтенант Вальтер Циндель. Гитлеровцам нужны были боеприпасы и продовольствие в Северной Норвегии и финской Лапландии, вот они и обосновались неподалеку от порта Лулео. Англичане превосходили их на море, поэтому норвежское побережье было для немцев довольно опасной зоной.

— Я слышала, они использовали наши железные дороги для транспортировки своих войск, — вспомнила Ребекка.

Юханнес пожевал свой зубной протез и уставился на нее как на полоумную.

— Да, но ведь Исак Крекула уже тогда занимался перевозками, — сказал он. — Когда мне исполнилось двенадцать лет, я уже отучился в школе и начал на него работать. Я был сильным, поэтому пошел в грузчики. Иногда отправлялся с ним в рейсы, в то время это никого не удивляло… Ну, да… это произошло осенью сорок третьего. Исак сам повел грузовик в Курраваара, я поехал с ним. Шведская железнодорожная компания уже не занималась транспортировкой немецких грузов, поэтому без работы мы не сидели. Хотя такого не случалось и раньше. Войска надо было обеспечивать всем необходимым. И вот ждем мы груз. Мы — это Исак, я и еще несколько парней, которых нанял Крекула. В то утро мы встали рано. Исак заплатил одному мальчику из поселка, чтобы тот высматривал самолет и сообщил ему, когда тот появится. Но он словно сквозь землю провалился. Исак так и не смог ничего о нем разузнать. Но вы ведь понимаете, тогда об этом было не принято болтать. Ни тогда, ни после. Все это слишком серьезно.

«Насколько серьезно? — размышляла Ребекка. — Настолько, чтобы лишить жизни двух молодых людей, чтобы не дать этому самолету появиться снова? Это невероятно!»

— Это старая история, — вздохнул Юханнес. — Никто не хочет об этом вспоминать, а скоро будет и некому. Девушки, которые выстраивались вдоль железной дороги, чтобы приветствовать немецких солдат, марширующих в сторону Нарвика. Разгром коммунистической газеты «Северное пламя»[23]. Немецкие базы в Норрботтене. Шахтеры, которые освобождались от службы в армии, поскольку платили немцам железом. Тогда они были довольны, и сам король симпатизировал фашистам. Это потом всем нам стало жарко…

Старик вытер каплю кофе, стекавшую по его подбородку.

— И вот я подумал, что молодым людям было бы интересно найти останки этого самолета.

Ребекка задумалась.

— Вы просили меня никому не говорить о нашей беседе, — сказала она, выдержав паузу. — Кого именно вы имели в виду? Вы боитесь кого-то конкретно?

Некоторое время Юханнес молчал. Потом внезапно поднялся и посмотрел гостье в глаза.

— Крекула, — решительно произнес он. — Исак не остановится ни перед чем. Он может поджечь дом, пока я буду спать. Сыновья не лучше. Уж как они ругались, когда узнали, что я рассказал о самолете Вильме! «Прекрати болтать!» — кричали они на меня. Уж как я работал на них все эти годы! Помогал, чем мог. А они заявились сюда и…

Оборвав фразу на полуслове, Сварваре хлопнул рукой по столу. Лежавшая у его ног Вера подняла голову и тявкнула.

— Но почему? — удивилась Ребекка. — Что им до этого самолета?

— Этого я не знаю, — отвечал Сварваре. — Поверьте, я рассказал вам все, что мог. Вы полагаете, Крекула имеют отношение к смерти Вильмы?

— А вы? — в свою очередь спросила Ребекка.

Глаза старика наполнились слезами.

— Мне не следовало ей этого говорить, — всхлипывал он. — Ведь прежде всего я хотел просто развлечься. Мне было интересно поболтать с ней. Я так одинок! Но здесь я допустил ошибку.

Выйдя на крыльцо, Ребекка перевела дух. «Жаль старика, — подумала она. — Не хотела бы я умирать в одиночестве… Собака не в счет», — добавила она, взглянув на Веру, ожидавшую ее возле автомобиля.

Прокурор включила мобильник. Десять минут восьмого. Ни сообщений, ни пропущенных звонков.

«Пошел ты к черту, — мысленно обратилась Ребекка к Монсу. — Развлекайся с другими, если тебе нравится».

Я сижу на подоконнике в комнате Яльмара Крекула и наблюдаю, как он просыпается в своей постели, вздрагивая всем телом. Его мучает страх. Его страх жилистый и костлявый, он похож на Исака Крекула, вынимающего ремень из штанов.

Сейчас Яльмар много спит. Он устал, силы его на исходе. Но и ночью нет ему покоя. Страх поднимает его на ноги в три-четыре утра. Тем более сейчас, когда светло почти круглые сутки. Яльмар ругается, именно в этом он видит причину своей бессонницы. Но что он знает? Его сердце бьется в бешеном темпе, иногда он боится смерти. Хотя он привык и знает, что рано или поздно беспокойство пройдет.

Подумать только, я ведь никогда больше не буду спать!

Иногда Яльмар видит во сне, как я ножом пытаюсь пропилить дырочку во льду, как из отверстия, в которое я протягиваю ему руку, хлещет вода. Ее становится все больше и больше, и Яльмар утопает в ней. И тогда он просыпается и жадно глотает ртом воздух.