Книга Звездный десант - Василий Орехов

Рысь очнулась рывком, словно кто-то резко выплеснул ей в лицо стакан ледяной воды. Дернулась с рычанием, продолжая сражаться с людьми в черных масках, но не сумела даже пошевелиться. Висевшая под потолком одинокая мутная лампочка почти не освещала помещения, не позволяя как следует оглядеться, однако в ее тусклом желтом мерцании Рысь все же сумела разобрать, что плотно примотана к массивному деревянному стулу толстым полимерным шнуром. Ее заведенные назад, за спинку стула, руки были дополнительно стянуты узким ремешком пластиковых наручников, больно врезавшихся в кожу.

Зато рот Светланы был свободен, так что ей удалось досадливо, со свистом втянуть сквозь стиснутые зубы немного затхлого подвального воздуха.

Она слишком вжилась в образ Джулии, волевой и порой способной на неожиданный поступок, но капризной и глупенькой невесты босса. Однако у нее не было другого выхода. Никто из Горностаев не был профессионалом в области глубокого внедрения, хотя, будучи группой с городской специализацией, все они проходили курс агентурной подготовки. Но на тех навыках, что были выработаны у них за время этого краткого курса, продержаться долго было невозможно. Поэтому Светлане пришлось воспользоваться одной из психотехник, которую они освоили для других целей, и не просто вжиться в образ, а на самом деле стать этой самой Джулией. Рысь, зорко продолжавшая наблюдать за этой взрывной, порывистой и взбалмошной девчонкой из глубины собственного сознания и бравшая инициативу в свои руки только в особо ответственных ситуациях, порой просто диву давалась, какие коленца выкидывает подруга Саггети. Например, Джулия вполне могла терпеть всякие лишения, но отказаться от регулярного шопинга было не в ее натуре. И долго скучать без выездов в ресторан или ночной клуб она тоже не могла. Но если вначале Рысь жутко раздражала необходимость проводить время подобным образом, то сейчас она время от времени начала ловить себя на мысли, что такой досуг не так уж ей и отвратителен. Что ей действительно стало любопытно перебирать и мерить все эти цветастые тряпки и белье, посещать спа-салоны, выбирать подходящую косметику.

И, как она с трудом, но все же призналась самой себе, одной из главных причин этой перемены был Глам.

Этот мальчик сумел затронуть какую-то струнку в ее душе. Вначале она относилась к нему как к не очень удобному инструменту для выполнения боевой задачи или надоедливому, но полезному животному — ну, вроде той собачки, которую Лось задействовал в операции по уничтожению Мэннинга. Впрочем, спецназовцу не привыкать пользоваться в боевой обстановке подручными средствами, даже самыми неудобными и неприятными, так что тут все было терпимо. Но потом Глам понемногу начал меняться. И так же постепенно начало меняться отношение к нему Светланы Рыси.

Она сейчас даже не смогла бы точно сказать, когда это началось. Может быть, тогда, когда они торчали в «Крыльях черепахи» в Тунтауне, ожидая нападения врага. Может, тогда, когда они атаковали фабрику бромикана Колхейнов и Глам ошалело полез под огонь, решив, что Джулию убили. А может, чуть позже. Во всяком случае, это произошло, и теперь этот несмышленыш, пытавшийся изображать стойкого оловянного солдатика, занимал в ее жизни неожиданно большое и весьма значимое место. И, к великому удивлению Рыси, ей понравилось быть Джулией. Ее на самом деле начали радовать моменты, когда она, получив от Глама очередную совершенно ненужную для нее (и теперь уже не слишком важную даже для Джулии) золотую или бриллиантовую безделушку, флакончик жутко дорогих духов или еще какой-нибудь сюрприз, радостно бросалась ему на шею и чувствовала сквозь тонкую рубашку, как возбужденно бьется его сердце, ощущала, как нежно он гладит ее плечи…

Да и в постели он был выше всяких похвал. А самое главное — он всегда готов был выпрыгнуть из постели и сломя голову броситься на выручку своим людям, если им угрожала опасность. И потому у Светы стали появляться довольно несвоевременные мысли. Например, о том, не стоит ли остаться Джулией чуть дольше, чем потребует задание… А что? Это ее личное дело, и ребята наверняка поймут, она была уверена.

Впрочем, в последнее время она начала задумываться и о другом. Ведь если Глам охотно терпел ужасную и временами абсолютно нестерпимую Джулию, то он наверняка сумел бы найти общий язык и со Светланой Рысью. Будь он подданным Российской Империи, она не сомневалась бы в том, что этот человек послан ей судьбой, чтобы связать с ним дальнейшую жизнь. Глам был очень привлекательным мужчиной, дружелюбным и простым в общении. А самое главное, когда он оставался наедине с ней, с него осыпались его напускная важность и озабоченность. Он словно забывал, что ему надо быть крутым боссом, забывал обо всех своих проблемах и становился самим собой — милым пареньком, к которому Рысь испытывала какую-то странную нежность, какой не ощущала уже многие годы. Вопреки рассудку и долгу ей хотелось наряжаться для него, ей хотелось быть желанной и любимой. А эти балбесы Песец с Лосем только одобрительно кивали: молодец, подруга, отлично вжилась в образ…

А может быть, и эти мысли тоже были мыслями порывистой и нелогичной Джулии, а не расчетливой и холодной Рыси. Света, похоже, слишком увлеклась перевоплощением. В результате такое артистическое «вживание в образ» закончилось предельно плохо…

Итак, в разгар боевых действий с враждебными кланами крошке Джулии приспичило совершить шопинг по самым дорогим магазинам столицы. Глам заметил, что это крайне рискованно, и предложил ей выбрать новые блузки по каталогу. Джулия психанула: он что, с ума сошел?! Как же она может купить вещь, не повертев ее в руках, не пощупав, не померив, не проверив качество? Он хочет, чтобы она выглядела как пугало? Глам пообещал, что купит абсолютно все, что ей понравится в каталоге, а если потом что-то ей не подойдет, то он просто отдаст эту вещь в приют для бездомных. Рысь была с ним согласна, но Джулия вопреки воле Светы внезапно закатила истерику. Неужели он не понимает, что ей совершенно необходимо проветриться? Она плесневеет в клановом убежище, ей невыносимо, она хочет выбираться в город не только по делам его рейнджеров. Вольный шопинг необходим ей как воздух, как очередная доза для наркомана. Мысли Глама были заняты сложной ситуацией, возникшей в Саус-парке, поэтому он отмахнулся: хорошо, дорогая, отправляйся, только ненадолго, в сопровождении мощного эскорта и, ради всего святого, будь осторожна. Едва ли противники осмелились бы напасть на нее и устроить бойню на центральных улицах города. Это мигом перевело бы войну рейнджеров с мафией на тот уровень, после которого полиция уже не смогла бы оставаться в стороне при всем желании.

Идиотка, одновременно подумали, впрочем, Глам и Рысь.

Пожалуй, риск все же был слишком велик. И подтверждение этому Светлана получила уже во втором посещенном бутике — «Мартеле» на Второй авеню, столь шикарном и дорогом, что покупателей в торговый зал допускали по одному и только по предварительной записи, не делая исключений ни для миллиардеров, ни для кинозвезд, ни для королевских особ. Пары покупателей в день, приобретших флакон эксклюзивных духов за пятнадцать тысяч кредитов или платье за тридцать две тысячи, вполне хватало владельцу заведения, известному кутюрье, чтобы содержать магазин и вести безбедную жизнь. Рыси следовало бы обратить внимание, что администратор бутика, которому полагалось стелиться перед богатой клиенткой, слишком рассеян и невнимателен, словно чего-то напряженно ждет. Причину этого она поняла, когда через несколько минут в примерочную, где она вертелась перед зеркалом в новом шикарном платье, ворвались пятеро в черных костюмах полицейского спецназа и глухих масках с прорезями для глаз. Рысь отбивалась, как настоящая дикая кошка, но места было слишком мало, а спецназовцы оказались более чем подготовленными. Что касается сопровождавших ее телохранителей, среди которых был один бывший русский военспец, то их, видимо, нейтрализовали, воспользовавшись эффектом неожиданности, едва она зашла в примерочную, а эскорт из двух боевых катеров, способный на равных схватиться с армейским звеном флота Соединенных Миров, разумеется, остался на улице и ничем помочь ей не мог.